Ф.Е. Мельников

Публичная беседа об именословном перстосложении

 

Шестнадцатого марта 1908 г. состоялось публичное миссионерское собеседование в Москве, в аудитории Сергиевской церкви, что в Рогожской. После обычного на московских беседах пения церковных стихир, псалмов и тропарей и чтения воскресного Евангелия с миссионерскими толкованиями был заслушан прочитанный свящ. В. Быстрицким реферат "О сложении перстов для священнического благословения".

 

Выяснив в самом начале реферата, что старообрядцы признают только одно перстосложение как для священнического благословения, так и. для ограждения себя и именно двуперстное, каковым, по утверждению старообрядцев и учению древнерусской Церкви, Сам Христос благословил своих учеников, о. Быстрицкий старался доказать, что Христос при вознесении на небо благословил апостолов по-ветхозаветному, не складывая никакого перстосложения. Попытки же доказать, что Христос при благословении складывал персты символически, докладчик признал хитростью и лукавством. Со своей стороны, он пытался доказать, что в древности употреблялось христианами при крестном знаменовании различное перстосложение. Он сослался на св. Кирилла Иерусалимского, наставлявшего при крестном знаменовании ограждать себя перстами, и на св. Иоанна Златоуста, будто бы учившего одноперстию (54 беседа его на Евангелие от Матфея).

 

Подойдя затем к именословному перстосложению, о. Быстрицкий рядом исторических фактов пытался доказать, что оно исходит из глубокой древности. Св. Софроний, патриарх иерусалимский, живший в VII в., свидетельствует об именословном перстосложении. Св. Герман, патриарх константинопольский VIII в., говоря об архиерейском благословении, исчисляет в сложении перстов 6500-е число. Тут имеется в виду именословное перстосложение. Афонский иеромонах Дионисий в своем наставлении об иконописании, составленном в 1458 г., учит писать на иконах именословное перстосложение. Навплийский протопоп Николай Малакс, живший в XVI в., наставляет складывать именословное перстосложение. И в древней русской церкви употреблялось именословное перстосложение. В макарьевских Четиих-Минеях повествуется, что когда всероссийский митрополит Фотий некогда пришел в Симонов монастырь и нашел в хлеб - не спящего инока Иону, бывшего впоследствии митрополитом всероссийским, то увидел, что он держит свою руку "согбену, яко благословляше ею". Глядя с удивлением на руку, митрополит Фотий предсказал, что Иона будет великим святителем в России. Очевидно, что у инока Ионы была сложена рука с именословным перстосложением.

 

Из приведенных свидетельств о. Быстрицкий сделал заключение, что старообрядцы поступают неосновательно, отвергая именословное перстосложение. На этом реферат и закончился.

 

Референт сошел с кафедры, и его место занял миссионер-священник Валериан Цветков. Он поставил старообрядцам вопрос: "Какую ересь православная церковь содержит в именословном перстосложении"?

 

Отвечать на этот вопрос взялся Ф.Е.Мельников. Обращаясь к оо. миссионерам, он начал говорить:

 

- Согласно установленному вами на беседах порядку, я должен обращаться с своей речью не к народу, а к вам. Считая этот порядок не совсем разумным, я в настоящее время не буду протестовать против него и признаю, что по данному вопросу, пожалуй, лучше и удобнее обращаться к вам, чем к народу, который не употребляет вашего именословного перстосложения и, может быть, даже не знает о его существовании. Этим перстосложением пользуетесь только вы, духовные лица - вы его придумали и вы за него должны отвечать.

 

В наше время, когда решаются чрезвычайной важности религиозно-философские вопросы, когда само христианству угрожают новые религиозные мысли и течения, - публично спорить о каком-то мало кому известном именословном перстосложении кажется и мелочным, и смешным. Прочитанный реферат, в котором изложены глубокомысленные исследования о перстосложении, многим должен показаться не столько серьезным, сколько юмористичным. И действительно, перстосложение, взятое само по себе, без содержания, без связи с каким-либо церковным установлением, без цели и причины, не представляет из себя церковной или догматической ценности. Это просто - персты. Но совершенно другое имеет оно значение, если создано с известной целью или в него вложено целое догматическое содержание; если оно стоит в противоречии с преданием св. Церкви, если оно - знамя, символ партии, общества, церкви, если во имя его и ради него совершались подлоги, обманы, проповедовалась ложь, создавалась клевета, гремели проклятья, творилось насилие и прочие преступления - тогда это не просто персты, а нечто гораздо большее. Это несомненно ересь и даже хуже ереси. И если мы с этой стороны подойдем к именословному перстосложению, то, конечно, признаем его и с церковной точки зрения, и с современной, основанной на одном лишь разуме, ложью и ересью. Оно и по внутренней своей несостоятельности, и по тому значению, которое усвояет ему господствующая церковь, и по своему очень недавнему происхождению, и по тому противоречию, в котором оно стоит с древней Церковью, - оно есть обман, ложь и символ неправославия.

 

Господствующая церковь учит, что это перстосложение "заключает в себе особенную благодать, которую принимают для раздания другим только получившие святительское и священническое рукоположение". "Как крестное знамение, - говорит Григорий, митр, петербургский, - употребляемое для благословения, принадлежит только лицам священным и имеет в себе особенную благодать , отличную от той, которую получают ознаменовывающие крестным знамением самих себя, то и перстосложение для благословляющего крестного знамения должно иметь иной вид от перстосложения для крестного знамения". "Перстосложение для благословения народа должно быть употребляемо только именословное, потому что только сего перстосложения для благословения требует святое апостольское предание. Истинное же апостольское предание узнается в св. Церкви не иначе, как постоянным и повсеместным употреблением его во всей православной Церкви". "Что именно именословное перстосложение должно быть употребляемо в Христовой Церкви для благословения, это видим из того, - заключает митрополит Григорий, - что именно это перстосложение всего приличнее для благословения и что более приличного найти нельзя" (1). Вот какое необычайное значение усвояет господствующая церковь именословному перстосложению и в какой важнейший догмат она поставляет его. Только этим перстосложением может быть преподана "особенная благодать", какая-то специально для именословного перстосложения ниспосылаемая, как будто и Богу невозможно помимо этого сложения преподать народу свою Божественную благодать, так как "более приличного" способа благословения и "найти нельзя". В этом утверждении - сколько кощунства, столько же и нечестия и лжи. Ложь вы утверждаете и в том, что будто бы именословное перстосложение есть апостольское предание. Оно не только апостолам, но даже в более близкие к нам века было неизвестно Церкви, что я докажу в следующих своих речах. Я имею возможности в пятнадцатиминутной речи разобрать все приведенные в реферате свидетельства пользу именословного перстосложения. Но нахожу обходимым остановиться на самых существенных из них. Вы сослались на двух древних святителей восточной Церкви, Софрония и Германа, которые в употребляемом в их время перстосложении находили число 6500-е, отсюда вы делаете вывод, что тогда было такое перстосложение, которое выражало имя Спасителя "Исус Христос". Я не знаю, какими математическими правилами вы руководились, исчисляя в вашем перстосложении 6500, но думаю, каждый грамотный приказчик, без особых затруднений, вычислит в именослов-ном перстосложении только 2358. Отсюда должно быть всякому понятно, что патриархи Софроний и Герман говорили не о вашем именословном перстосложении, иначе они высчитали бы 2358, а не 6500. Я имею под руками неоспоримое и ясное свидетельство, что св. Герман говорил о двуперстном сложении. В его толковании на св. литургию читаем: "Пред песнею "Святый Боже" архиерей, изображая пред народом Божественное преображение, протянув руку, трижды осеняет священников крестным знамением, как Христос благословил своих учеников" (2). В показании 15-ом Никодимовых статей говорится: "Тако в толковании божественныя литургии, толкованной, по свидетельству Памвы Берынды, святейшим патриархом Германом Цареграда написано: о еже знаменает епископ люди... Сеже являет, иже знаменает двема перстома, якоже взыде Христос ко Отцу, тако паки к нам явися тогда во двою естеству во едином же составе совершен Бог и совершен человек". Этого свидетельства не отрицает и главнейший из ваших миссионеров, ваш родоначальник - покойный архимандрит Павел Прусский (3). Таким образом, ссылка ваша на св. Германа и Софрония является неосновательной и ложной. Другое ваше свидетельство об именословном перстосложении основано на подлоге. Вы сослались на афонского иеромонаха Дионисия, который будто бы в 1458 г. составил наставление иконописцам, в котором предписывает благословящую руку изображать именословно. А между тем известно, и вы это хорошо знаете, что подлинник этого наставления относится к XVIII столетию. "Этот подлинник, - свидетельствует о нем академик Е. Голубинский, - действительно должен быть относим к позднейшему времени, к началу XVIII в., - см. письма преосв. Порфирия Успенского к архим. Антонину о живописце Панселине, напечатанные в "Трудах Киевской Духовной Академии" за 1867-й год, том IV, стр. 128 и 140 (4). Вы на 300 лет сделали передержку и не постеснялись ввести в обман верующих людей, собравшихся сюда, чтобы услышать от вас правду. Документ, составленный после Никона почти через сто лет, вы отнесли ко времени за двести лет до Никона. Уже из одного этого достаточно ясно, что именословное перстосложение не имеет под собой никакой почвы: ни церковной, ни научной, ни исторической - и основано на заведомой лжи. Поэтому старообрядцы поступают совершенно основательно и справедливо, отвергая его как ложь, как нововводство и ересь.

 

Заканчивая свою речь, я ставлю вам вопрос: укажите, какой, хотя бы один, святой отец учил благословлять народ именословным перстосложением, а ограждать себя троеперстным сложением? Ответьте.

 

Миссионер Цветков:

 

- Г-н Мельников обвиняет православную (?) Церковь в том, что она благословляет народ именословным перстосложением, и даже дерзнул назвать его еретическим. Этим он возносит хулу на имя Господа нашего Иисуса Христа, которое выражается этим перстосложением. Допустим, что никто из свв. отцов не заповедовал именословное перстосложение. Церковь имела право установить его. Василий Великий изменил св. литургию, и как тогда против него возмущались раздорники церковные, так и теперь раскольники восстают против церкви православной из-за перстосложения. Именословное перстосложение согласно завету, данному Богом Аврааму: "И в семени твоем возблагословятся ecu языцы". Оно - неписанное апостольское предание. Девяносто первое правило св. Василия Великого говорит, что "из сохраненных в Церкви догматов и проповеданий некоторые мы имеем от письменного наставления, а некоторые приняли от апостольского предания, по преемству в тайне, и те и другие имеют едину и ту же силу для благочестия... Например, прежде всего упомяну о первом и самом общем, чтобы уповающие на имя Господа нашего Исуса Христа знаменались образом креста, кто учил сему писанием; к востоку обращаться в молитве, какое писание нас научило; слова призывания при преложении хлеба евхаристии и чаши благословения; кто из святых оставил нам письменно... Итак, поелику столь много есть неписанного, и оно имеет толикую силу в таинстве благочестия: то единого ли не попустят нам речения, которое дошло до нас от отцов, которое мы обрели оставшееся от невымышленного обыкновения в неповрежденных церквах, и которое имеет немалую важность, и немалую приносит пользу силе таинства". К этим неписанным преданиям и относится именословное перстосложение.

 

Мельников старался подорвать значение свидетельства св. Германа, патриарха константинопольского, Утверждая, что в именословном перстосложении не выходит числа 6500. Я только сейчас узнал (5), что это число высчитано в книге преосвященного Никанора, архиепископа херсонского. Исчисление это я изложу в следующей моей речи. Но оно, несомненно, известно г. Мельникову, и я поэтому удивляюсь тому, что он г такой решительностью опровергает свидетельство патриарха Германа. Несомненно, что в древности существовало и двуперстие, но наряду с ним было и именословное перстосложение.

 

Я прошу Мельникова ответить на мой вопрос: какой вселенский собор осудил именословное перстосложение как ересь?

 

Ф.Е.Мельников:

 

- Мы привели все обоснования о. Цветкова. Речь его была слишком слаба, он повторялся, тянул; очень заметно было, что ему нечем было заполнить условленные 15 минут.

 

Вы не дали прямого ответа на мой вопрос: какой св. отец учил именословному перстосложению, заявив лишь уклончиво: "допустим, что никто из свв. отцов не заповедовал" это перстосложение. У вас, к сожалению, не достает мужества и простой порядочности, чтобы честно сознаться, что действительно никакой св. отец нигде не свидетельствует об именословном перстосложении и что это - выдумка недавних новаторов. Обойдя гробовым молчанием приведенное мною ясное свидетельство св. Германа о двуперстии, вы в то же время пытаетесь навязать этому святителю цифровое толкование будто бы именословного перстосложения. Попытка ваша, конечно, не удалась, и мне думается, что если бы все ваши архиереи, оставив свои прямые обязанности, занялись лишь одними математическими вычислениями, и тогда они никоим образом не высчитали бы в име пословном перстосложении 6500-е число. Неужели вам непонятно, что в имени "Иcуc Христос" можно высчитать только 2358. Считайте И=10, с=200, о= (славянское "?" пишется с "о" - ??), ? =400, с - всего 880. X =600, р=100, и=8, с=200, т=300, o=70, с=200, всего 1478+880 = 2358. Для кого же еще не ясно, что св. Герман, говоря о 6500-м числе, не имел в виду именословного перстосложения, и не мог иметь, потому что оно появилось лишь в XVIII веке.

 

Вы утверждаете, что признавать именословное перстосложение ересью, это значит хулить Христа, имя которого изображается этим перстосложением, употребляемым будто бы в согласность данному Богом завету Авраама: и в семени твоем возблагословятся все языцы. Ваше именословное перстосложение стоит в прямом противоречии с этим обетованием. "Благословятся - означает, - говорится в толковании пр. Евфимия Зигабена, - освятятся, исполнятся благодати. Это Бог обещал и Аврааму, что благословятся в семени его все народы: и благословятся в семени твоем все народы земные (Быт., 26: 4). А Павел говорит, что сие семя Авраама есть Христос (Гал., 3:16). Почему и все народы будут, говорит он, прославлять Его" (Толков. Псалтырь. Пс. 71:17. С. 439.). Ваше же перстосложение не может быть усвоено всеми народами, так как оно приспособлено только к славянскому языку. Попробуйте вы изобразить перстами имя Христа на латинском или французском языках, - у вас ничего не выйдет. Всякому известно, что первое благовестив о Христе и прославление Его имени было на еврейском языке. Но чтобы изобразить перстами на еврейском языке имя нашего Спасителя - для этого нужно совершенно изломать пальцы. То же пришлось бы делать и ассирийцам, и арабам, и китайцам, и японцам, если бы они захотели произносимое на их языке имя Христа изобразить перстами. Именословное перстосложение - это монополия одних славян, и поэтому оно не может быть оправдано никаким пророчеством. Да и к славянскому языку оно не подходит, потому что в вашем сложении, называемом по какому-то недоразумению именословным, имя Христа совсем не изобразуется; выходят, и то при большой натяжке, только буквы 1СХС, причем и их читать нужно по-татарски - справа налево; если же держаться порядка чтения по-славянски, то выйдет CXCI - никакого имени здесь нет, а просто одна нелепость, о которой, разумеется, Бог не мог давать обещаний праотцу нашему Аврааму. И вот эту нелепость ваша церковь установила как непререкаемый догмат, как бесспорную истину, без которой нельзя получить и благодать Божью. А основывая это перстосложение на лжи и обманах, вы далеко уходите от Христа.

 

Св. Григорий Нисский пишет: "яко аще убо тяжкосерд кто сый, яко рече писание и лжу ища, дерзает на молитвенные глаголы, да весть, яко не небесного, но преисподняго отца таковый призывает" (6). И св. Златоуст говорит, "яко волшебствующе и обавление творяще и аще святыя Троицы имя нарицают , аще и святыя призывают, аще и знамение честнаго креста Христова творят, бегай, подобает от них отвращатися" (7). Ложь и безрассудство от того, что злонамеренно прикрываются именем Господа, становятся преступнее и омерзительнее. "Иже бо наказан быв, - говорит преп. Максим Грек, - и своему лживому мнению крепце прилепляется, и противу истине жестоце глаголет без надежды исправления, таковый еретик есть, по божественному апостолу и Златоусту, глаголющих: еретик есть, кто лживому мнению своему последует и крепце прилепляется" (8).

 

Вы спрашиваете, какой вселенский собор осудил именословное перстосложение? Зачем этот вопрос ставится? Если для того, чтобы оправдать именословно перстосложение, то этим путем можно защитить всякую ересь, появившуюся после вселенских соборов Именословного перстосложения не было при вселенских соборах. Но это еще не значит, что оно не осуждено. Вселенские соборы, осуждая современные им ереси, вместе с тем изрекли суд и на всякое нововведение, противное здравому смыслу и церковному преданию.

 

Седьмой вселенский собор принял послание патриарха Германа, который, как я уже доказал, свидетельствует о нашем двуперстии. В этом послании говорится: "Мы решились обстоятельно рассмотреть это дело (об иконах), помня прежде всего то, что мы всячески должны беречься нововведений, особенно в тех случаях, когда верующим во Христа людям может представиться повод к смятению и соблазну; притом продолжительное время укрепило этот обычай в церквах. Если Писание заповедует пить вино, посоветовавшись (Притч., 31: 4), то с гораздо большею разборчивостью мы должны относиться к тому, в чем настоит большая нужда, чтобы нам не подвергнуться тому страшному осуждению, которое назначено Богом для человека, который соблазнит одного из малых. С другой стороны, наш долг - ниспровергать слова и дела неверных, направленные к оскорблению Церкви Христовой, а что у нее есть досточтимого и божественного, то показывать непоколебимым" (9). Вашим нововводным перстосложением вы произвели соблазн, вы обманывали им народ, сознательно лгали, что оно - апостольское установление, во имя его вы совершали насилия, казни и убийства, оно поставлено вами в догмат, поэтому оно есть, несомненно, ересь и как таковая осуждена вселенскими соборами.

 

Вы говорите, что церковь может вводить новые реформы и обряды. Но так утверждать вы стали не так давно, когда поняли, что ваши реформы не апостольского и не церковного происхождения. Раньше же ваша церковь вот как мудрствовала об изменении обрядов и преданий вообще и перстосложения - в особенности: "Придать же надлежит, - говорится в книге Никифора, архиепископа астраханского, - что хотя бы или Петр, или Феодорит, или Максим, или Макарий, или собор, или иной кто сказал и написал нечто противное тому, что по древнейшему преданию вся православная Церковь обще хранит и содержит, того ни за свидетеля не принимать, ни повиноваться ни слушать не должно: но иметь как новизновводителя и иного нового учения вестника. Установление бо есть апостольское: предания, коим от самих апостолов церковь или словом или Писанием научилась, хранить: тем же убо, братие, стойте и держите предания, им же научистеся, или словом, или посланием нашим (2 Солун. Гл. 2. Ст.15). И тем они точию всуе себе труждают, и грехи на свою главу собирают, понеже бо писано есть: аще святитель проклинает не по воле Божией, сиречь, не по священным правилом, не последует им Божий суд: а покаряющиеся, аще и проклинаемы от них, но от Бога великим хвалам сподобятся и достойны суть. Но есть ли кто по воле Божией и освященным правилом бывает проклинаем, тогда на чию главу проклятие и суд Божий падает, есть ли не на главу проклятого; есть же страшное определение, святым седьмым вселенским собором произнесенное противу преступников преданий, кои вся православная Церковь наблюдает и исполняет: "Аще кто всякое предание церковное или писанное или неписанное недействительным творит, анафема!" (10). Теперь должно быть для вас ясно, что, по толкованию вашей церкви, анафема вселенского собора осуждает всякое нововводство, в том числе и ваше именословное перстосложение.

 

Девяносто первое правило Василия Великого, на которое вы сослались, не может служить основанием вашему нововводному перстосложению. Нужно знать, что предания церковные называются неписанным: не потому, что о них в древности никто никогда не свидетельствовал, а оттого, что они Христом или апостолами были преданы устно. Если же по-вашему понимать неписанное предание, тогда всякий еретик может ссылаться на 91 правило и будет иметь возможность утверждать, что его ересь есть неписанное предание, сохранившееся от апостолов в тайне.

 

При св. Василии Великом употреблялось двоеперстное сложение, а не именословное, о чем свидетельствует восточная церковь. "Древние христиане, - говорится в греческой Кормчей "Пидалион", -- иначе слагали персты для изображения на себе креста, чем нынешние, т.е. изображали его двумя перстами - средним и указательным" (11). Это предание есть действительно апостольское.

 

Вопреки этому несомненному и неизменному апостольскому преданию, ваша церковь учит, что будто бы именословное перстосложение, изображающее на славянском языке имя Спасителя, установлено самим Христом. В книге Жезл Правления, изданной соборне, говорится: "Изначала новыя благодати имамы, благословляти люди святым именем истиннаго Мессия, Иисус Христа, якоже рече Господь к Аврааму: и бла-гословлятся о семени твоем вси языцы земнии, тоже есть по всем сказателем божественнаго Писания, Иисус Христос. Сие паки имя пресвятое изрядно, аки письмени светло изображается перстосогбенми, сице: указательным просто стоящим, является lu, великосредним преклоненным, образуется с, и бывает от обою кратко слагаемо lucyc. Великим паки чрез посредие перстнаго преложенным и малым преклоненным, кратко написуется Христос. И тако согнувше персты благословляются люди именем Иисус Христовым. Научихомся же сицеваго образования во благословении, от самого Господа нашего Иисуса Христа, яко же предание святых отец повествует. Он бо сам в день Вознесения своего, извед ученики своя из Иеросалима вон, даже до Вифании, и воздвиг руце свои благослови их" (12). Конечно, это ложь. Всякому грамотному человеку известно, что славянская азбука изобретена лишь в IX веке после Христа. Я поэтому ставлю вам новый вопрос: скажите - - правду ваша церковь говорила, утверждая, что Христос благословил апостолов именословным перстосложением или ложь? Скажите смело и откровенно!

 

Миссионер Цветков:

 

- Не удивляйтесь, православные, что Мельников так резко отзывается об именословном перстосложении. В данном случае он является достойным подражателем первого своего расколоучителя, протопопа Аввакума, который так отзывался о нашем перстосложении: "Никониане велят креститься щепотью, тремя персты, и благословляют некако странно, развращенно, раскарякою, пятью персты, по преданию врага и адова пса Малаксы Протопопа". Но за это хуление и ложь раскольники должны дать ответ Богу и особенно Мельников, который считается модным апологетом старообрядчества и, однако, следует Аввакуму.

 

Мельников силился опровергнуть свидетельство патриарха константинопольского Германа об именослов-ном перстосложении, вычисляя имя "Исус Христос", в котором, разумеется, не выходит 6500-е число. Но св. Герман не имя Христа вычислял, а сложение перстов, причем вычисление было особенное, по знакам, об этом говорится в книге нашего преосвященного Никанора, архиепископа херсонского. Это - незыблемое свидетельство древнего происхождения именословного перстосложения. Оно поэтому православно и всеобщно. Церковь наша при Никоне-патриархе не новое что-либо ввела, а лишь восстановила старое, древнее.

 

Мельников ложь говорит, что церковь православная гнала раскольников за перстосложение. Их не церковь гнала, а гражданская власть, и не за обряды и веру, а только за хулы их на св. церковь и ее таинства. Но за это мучила и дониконовская русская церковь. В "Уложении" Алексея Михайловича, изданном по благословению патриарха Иосифа, прямо узаконено сожигать хулителей Церкви. Что же Мельников не обличает в ереси древнюю Церковь за это определение и не восстает против Иосифа- патриарха?

 

Наша церковь, содержа именословное перстосложение, не считает его неизменным догматом веры, как несправедливо утверждал Мельников. Вот что писал патриарх константинопольский Паисий Никону-патриарху: "Еже вопрошаете, которыми персты подобает начертовати архиерею, или священнику благословение, еже дает? Глаголем, яко, понеже обща Бог с клятвою Аврааму, да благословятся вси языцы земстии в семени его, еже есть Иисус Христос, еже и Давид к Мессию вознося глаголет, и благословятся в нем вся колена земная; благословляет церковь всех, начертовающи рукою священническою имя Мессиево, еже есть Иисус Христос, изобразующи, "I" и "С", еже являет в кратце Иисус, и "X" и "С", еже глаголет Христос, и сие в кратце, и которыми персты начертавает кто сия четыре писмена, ничтоже разнъствует, токма да имать мысли благословляли и благословляемый, яко благословение сие сходит от Иисуса Христа рукою священническою, и Иисус Христос, иже дает дарование благословения, к прошению оного, иже просит е с верою, но пристойнее является, якоже живописуют Христа, и благословляет, ибо чище показует, еже Иисус Христос вторый и третий перста совокупляема знаменуют Иисус, а первый и четвертый совокупляема знаменуют "X", и малый последний "С", еже являют вкупе Христос" (13) . Церковь, значит, допускает, что перстосложение может быть различно. И в этом нет никакой ереси. Мельников в этом изобличить ее не мог.

 

Ф.Е.Мельников :

 

- Вы, о. Валериан, так и не ответили на мой вопрос: правду ли ваша церковь говорила, что Христос благословил апостолов именословным перстосложением, или ложь? Несомненно, что вы в глубине души своей признаете, что это - ложь. Но почему же вы не хотите об этом сказать открыто, перед народом? Пусть знают все, что именословное перстосложение основано на ложном утверждении вашего собора, "соорудившего" книгу "Жезл". Пусть будет для всех очевидно, что Христос не благословлял апостолов именословным перстосложением. Вам хотелось доказать, что ваша церковь не признает это перстосложение неизменным. Вы сослались на слова патр. Паисия в книге "Скрижаль": "...которыми персты начертовает кто сия четыре писмена, (т.е. ICXC), ничто же разньствует". Но разве вам не известно, что наряду с этими словами Паисия, в той же "Скрижали" вот что говорится: "Подобаше убо, - наставляет Николай Малакс, - и начертованию благословящия руки, благословляемыя во Христе Исусе, ничтоже ино знаменовати, токмо самое имя того, в нем же благословляемся. Сего бо ради, мною, и Божественным промыслом тако из начала от него всех Зиждителя, персты человеческия длани устройшася , а не вящше, ниже менше, но елицы, ниже лишше, ни оскудне, но довольне к сицевому знаменованию имуще" (14). Чему же должно верить: тому ли, какими сумеешь пальцами, теми и изображай "четыре писмена" ICXC или тому, что при самом создании челове ка Бог для того устроил ему разные по росту пальцы, чтобы ими было удобнее складывать именно то перстосложение, какое употребляют ваши архиереи и священники? Я не буду останавливаться на том, что первый человек, Адам, совсем не был из духовных лиц и что ему, конечно, не было известно ваше именословное перстосложение. Для каждого очевидно, что приведенное мною утверждение книги "Скрижаль" о создании Господом человека с различными пальцами есть ложь, рассчитанная на простоту и доверие народных масс. Но из этого свидетельства также очевидно, что ваша церковь усвоила именословному перстосложению столь существенное значение, что неизменность его постаралась закрепить авторитетом Самого Бога: если уж Сам Бог при создании человека устроил ему пальцы для изображения ими именословного перстосложения, то кто же после сего дерзнет отвергать его. Так утверждает ваша церковь об этом перстосложении. Из книги "Жезл" я уже вычитывал вам, что ваша церковь и Самому Спасителю навязала именословное перстосложение. "Научихомся, - говорит "Жезл", - сицеваго образования во благословении от Самого Господа нашего Иисуса Христа" и его, как "Христово, законом употребляемое держим и соблюдаем, а противно суемудрствующая, сим Жезлом нашим от общения церкви отгоняем и отреваем" (15). И отсюда ясно, что церковь ваша усваивала именословному перстосложению значение неизменного догмата, установленного будто бы Самим Христом. Всех же, иначе понимающих об этом перстосложении, она "отсекает и отгоняет" от себя, как раскольников и еретиков.

 

Понятно поэтому ваше, о. миссионер, молчание на поставленный мной вопрос: ответить по совести - это значит попасть под отлучение своей церкви: а отстаивать ее учение - это значит утверждать всем очевидную ложь. Лучше поэтому молчать.

 

Приведу еще одно свидетельство, которое ярко определяет взгляд архиереев и соборов никоновского времени на перстосложение: "Еще и ина блядословите и глаголете, - говорит старообрядцам архимандрит Дионисий, автор деяний собора 1667 г., - зане подобает якоже знаменуетеся крестом кийждо, теми сложении перстов такожде и благословлятися самому себе комуждо. Обаче по вашему и свинопасцом и всякому простому человеку и бабе благословляти подобно яко архиерею и иерею, и да не имеют между собою не единого разньства архиерей и иерей от людина и от свинопасца. Сие есть явная ересь безглавных, и люторская и калвинская, которые священства не имеют, ниже почитают" (16).

 

Здесь в ересях обличаются не старообрядцы только, а вся древняя Церковь, всегда учившая изображать одно только двуперстное сложение для благословения и для крестного знамения. Но я в настоящее время не на это обращаю ваше внимание, а на то, что здесь разница между архиереем и простой бабой определяется не саном, а перстосложением. Раньше мы видели из книги "Скрижаль", что Бог каждого человека создал с такими пальцами, которыми удобно изображать именословное перстосложение, а теперь вычитали, что простолюдину и свинопасу это перстосложение нельзя употреблять, иначе это будет "явная ересь безглавных и люторская и калвинская". Вот какое чрезвычайное значение приписывалось именословному перстосложению. Я совершенную правду сказал, что оно было при Никоне провозглашено как догмат непреложный и вечный! А между тем оно не имеет над собой никакого основания, будучи утверждено на одной лишь лжи и насилии, поэтому оно есть ложь и ересь, что мною уже и доказано в предыдущих речах.

 

Вы отрицаете, что церковь ваша мучила наших предков за именословное перстосложение. Это-де гражданская власть преследовала, обычно вы говорите, и не за обряды, а за хулу на церковь.

 

И не стыдно вам говорить такую неправду! Послушайте, что определил собор 1666 года: "Паки же возвещаем вам самим, и всем священникам, како вам знаменовати обще народ и особно когождо правоверного христианина по реченному: благословение Господне на вас. Благословение же Господне не инако, но сице иматъ быти. Сложившу иерею десныя руки два перста глаголемый палец указательный простерт, и велико средний мало наклонен, яже знаменуют Иисус. И паки, присовокуплен к близосреднему персту малый перст, глаголемый мизинец простерт, мало наклонен, иже знаменует литеру "С" : и вся сия три персты знаменуют Христос. И сим именем Господа Иисуса Христа повелеваем вам знаменовати народ верных, по реченному ко Авраму о Христе: и в семени твоем возблагословятся вси языцы. Аще же кто вас не послушает хотя во едином чесом, повелеваемых от нас или начнет прекословити и вы на таковых воззвещайте нам, и мы таковых накажем духовно, аще же и духовное наказание наше начнут презирати, и мы таковым приложим и телесныя озлобления" (17). Определение это так ясно, что недопустимы здесь никакие толкования. Не гражданская власть, а духовный собор установил телесные наказания, и не за хулы на церковь, а за неповиновение собору "хотя во едином чесом повелеваемом от него". Какие это были наказания, об этом излишне говорить. Ужас берет при одном воспоминании о былых истязаниях, пытках, плахах и кострах. И после сего вы еще смеете обвинять старообрядцев в каком-то преслушании церкви. Не от церкви мы отделились, мы ушли от кровопийц и лжеучителей.

 

Ваше указание на "Уложение" Алексея Михайловича не может служить оправданием вашей церкви, во-первых, потому, что "Уложение" определяет казнить настоящих богохульников, а вы казнили православных христиан за православные предания: во-вторых, "Уложение" не церковная книга, а гражданская - создание Алексея Михайловича, который не меньше вашей церкви повинен в гонениях на старообрядцев. Духовные же лица к ней подписывались по принуждению (18).

 

Ее даже Никон признавал противной свв. правилам и неправославной (19). Таковы-то ваши основания.

 

Не лучше ваши основания и в пользу именословного перстосложения. Вы до сих пор не указали, какой св. отец учил сему перстосложению и, надеюсь, не укажете. Приведенное мною ясное свидетельство патриарха Германа о двуперстном сложении вы снова прошли молчанием, очевидно сознавая, что против него нечего сказать.

 

Толкование Никанора 6500-го числа так и осталось непонятным не только для слушателей, но, кажется, и для вас самих.

 

В виду явного вашего уклонения от поставленного мною вопроса, я вынуждаюсь снова его поставить: скажите, правду ваша церковь утверждает, что Христос благословил апостолов именословным перстосложением и их так научил благословлять, или ложь? Отвечайте!

 

Миссионер Цветков:

 

- Церковь различными предметами благословляет своих чад. Она, например, благословляет св. Евангелием, а в нем, как это всем известно, есть и имя Христа "Иисус". Следовательно, ничуть не предосудительно благословлять и именословным перстосложением, которым изображается имя нашего Спасителя.

 

Я обещал прочесть толкование преосвященного Никанора одесского числа 6500 в сложении перст св. Германа, патриарха константинопольского. Вот что говорит преосвященный Никанор: "Это свидетельство относится к VIII веку и заимствовано из книги св. Германа, патриарха константинопольского, жившего в VIII веке, под названием: "Тайноводственное созерцание церковных служб и обрядов". Здесь св. Герман между прочим говорит о благословении, которое архиерей преподает народу во время литургии по прочтении Евангелия. При этом, указывая на господствующее в то время общее мнение, что второе пришествие Христово должно случиться по истечении тысячи лет от Рождества Христова, патриарх замечает, как это убеждение выражалось в самом перстосложении архиерейской благословляющей руки: ибо, говорит св. Герман, вычисление перстов в ней означает 6500". Сами по себе слова св. отца весьма темны: что это за вычисление перстов и каким образом дает оно число 6500? В древности был известен способ изображать различные числа посредством известного, условно принятого сложения перстов, а так как в древних языках и буквы имели численное значение, то этот способ также употреблялся, когда одно лицо хотело передать что-либо другому неслышно и незаметно для прочих. Искусство это еще до Р.Х. было известно у греков, перешло к римлянам и потом, по крайней мере до VIII в., употребляемо было даже писателями христианской Церкви как на востоке, так и на западе. Для нас подробное изложение этого способа считать и говорить посредством перстов сохранилось в книгах латинского писателя VII века Беды, который заимствовал его из сочинений Николая Смирнского. Прежде, нежели покажем, что "вычисление перстов", упоминаемое св. Германом, есть одно и то же с тем "счетом перстов", о котором сообщает нам сведение Беды, сделаем опыт определить, какое именно сложение перстов давало, по счету Беды, 6500 - то число, которое св. Герман видел в перстосложении святительской благословляющей десницы. "Тысяча,- говорит Беда,- изображается на правой руке так же, как единица изображается на левой; две тысячи, как два - на левой, три тысячи, как три - на левой и т.д. до девяти тысяч". Следовательно, 6000 изображалось на правой руке так же, как число 6 на левой. Опять обращаясь к счету Беды, находим, что числа от 1 до 9 изображались посредством различных положений последних трех перстов левой руки: мизинца, безымянного и великосреднего; говоря: раз, два, три, их пригибали, один за другим, к средине ладони. "Когда ты, - продолжает Беда, -- говоришь: четыре, выпрями мизинец; когда говоришь: пять, подними и второй палец; когда говоришь: шесть, подними третий, а средний, называемый лекарским, один только пусть остается в том положении, как был установлен концом своим в средину ладони". Число 500, по словам Беды, изображалось на правой руке, как 50 - на левой; а именно: "когда говоришь: пятьдесят, то, согнув крайний (последний, верхний) сустав большого пальца, на подобие греческой Г, приклони его к ладони" (20).

 

Ф.Е.Мельников :

 

- Простите, о. Валериан, что я вас остановлю. Для меня, да, кажется, и для всей публики непонятно это исчисление. Вы объясните своими словами, как можно в именословном перстосложении высчитать число 6500.

 

Валериан Цветков:

 

- Я прошу вас меня не перебивать.

 

Ф.Е.Мельников:

 

- Очень желательно, чтобы слушатели поняли ваши объяснения. Или они и вам не понятны?

 

- Кроме свидетельства св. Германа, - продолжал о. Цветков, - в пользу именословного перстосложения говорят древние изображения благословляющих десниц на свв. иконах.

 

В константинопольском Софийском соборе, вновь построенном и украшенном благочестивым царем Иустинианом в половине VI века, при реставрации его по поручению турецкого правительства архитектором Фоссати, открыты под штукатуркой мозаические и фресковые современные постройке храма изображения и другие украшения. У изображенных здесь мозаикою святых: священномученика Анфима, Дионисия Ареопагита, Григория Арменийского, Николая Чудотворца и еще трех святителей, надпись над которыми не уцелела, благословляющие десницы явственно изображены с именословным перстосложением. Точные снимки с сих изображений и прочих украшений с описанием их изданы прежде в Лондоне архитектором Фоссати, а потом, в 1854 г., в Берлине Еристом и Корном с описанием Зальценберга.

 

Вот вам неопровержимые свидетельства в основание именословного перстосложения, которое употребляет наша церковь. Какая же тут может быть ересь? Церковь наша следует не новому чему-либо, а держится древнего перстосложения, и поэтому осуждать ее за это нет никаких оснований.

 

Ф.Е.Мельников:

 

- Согласно установленных вами на беседах условий, мне остается сейчас говорить последнюю речь. Это, к сожалению, лишает меня возможности с большей полнотой высказаться по вопросу об именословном перстосложении. И эту речь, как и прежние мои, мне приходится начинать с напоминания, что вы, о. миссионер, проходите молчанием мои доказательства и до сего времени не ответили на поставленный мною вопрос. Уже это одно свидетельствует о том, что не все обстоит благополучно в вашей церкви с учением ее об именословном перстосложении. Вы сегодня неоднократно пытались навязать св. Герману именословное перстосложение и, наконец, прочли нам разъяснение вашего архиепископа Никанора одесского, как нужно понимать перстосложение у св. Германа, означающее число 6500. Но оно до того неясно, что я вынужден был во время вашего чтения просить вас дать объяснения числа 6500 собственными вашими словами. Вы отказались это сделать, чем обнаружили, что и сами-то вы не усвоили себе толкование Никанора - до того оно неопределенно и туманно. Да и Никанору, как видно, были не совсем понятны указания Беды, о вычислениях по пальцам. Во всяком случае, из указаний Беды, как вы их читали у Никанора, никак нельзя вытолковать именословного перстосложения у св. Германа. Этот святитель употреблял двуперстное сложение.

 

По свидетельству Памвы Берынды, святейшим патриархом Германом в его толковании Божественной литургии написано: "О еже знаменает епископ люди... Се же являет, иже знаменает двема персто-ма, яко же взыде Христос ко Отцу, тако паки к нам явится тогда во двою естеству во едином же составе совершен Бог и совершен человек" (21).

 

Вот действительно неопровержимое и по своей ясности всем понятное свидетельство, что св. Герман говорил не об именословном, а о двуперстном сложении.

 

Указания ваши на изображения в Софийском константинопольском соборе не могут служить доказательством существования в древности именословного перстосложения. Стоглавый собор свидетельствует, что художники иногда изображали перстосложения "самовольством, самосмышлением и своими догадками, не по образу" (22). В книге Григория, митрополита петербургского, "Истинно-древняя и истинно-православная церковь" помещено несколько самых разнообразных и причудливых перстосложений, снятых с древних икон (23). Нельзя же на основании их утверждать, что все эти перстосложения употреблялись в древней Церкви для благословения или крестного знамения. Академик Е. Голубинский утверждает, что "по своему происхождению и первоначальному значению перстосложенные руки на иконах составляют символ или условный, принятый иконописцами знак того, что лица, изображаемые на иконах с таковыми руками (Спаситель или какой-либо святой) говорят (благовествуют, проповедуют), т.е. должны быть представляемы нами как говорящие (благовествующие, проповедующие)" (24). Он ссылается и на "Павла Силенциария, который в своем описании Иустиниановой св. Софии говорит об изображении Спасителя на одной из алтарных завес, что Он представляется (изображен) протягивающим персты правой руки, как вещающий (в знак того, что вещает) присноживой глагол, (а) в левой руке - имеющим книгу, которая ведает (содержит) божественные глаголы (т.е. Евангелие)" (25) . Голубинский свидетельствует, что "сохранились до настоящего времени списки классических или языческих произведений, украшенных миниатюрами, на которых лица говорящие изображены" с такими же перстосложенными руками, как слагается именословное перстосложение (26). Можно ли отсюда делать вывод, что даже у язычников, до Христа еще, существовало уже именословное перстосложение? Если нет, то и на основании софийских изображений также нельзя утверждать, что в то время, когда писались они, существовало именословное перстосложение. Хорошо знакомый с греческой церковной литературой и иконографией Голубинский на основании своих научных исследований утверждает, что до известного Николая Малакса в Греции никаких следов нет о превращении рук с перстосложениями в именословные перстосложения (27). И вы должны поверить г. Голубинскому, как своему учителю и как солидному ученому, основательно знакомому с вопросом о перстосложении.

 

Но вашим указаниям нам трудно поверить. Вы так много обманывали нас, совершая разные подлоги и подделки, что каждое ваше свидетельство вызывает у нас понятное и весьма естественное недоверие. Возьмем несколько примеров из целой системы лжи и обманов.

 

Григорий-митрополит утверждает, и самым решительным тоном, что "в храме св. Софии, в Царьграде, нет двуперстного сложения ни у одного из святителей" (28). Это говорит ваш "святитель" в книге, изданной вашим московским братством св. Петра. Но вот в другой книге, изданной тем же братством, свидетельствуется, что в храме св. Софии, "в изображении св. Григория Богослова перстосложение имеет сходство с двуперстным сложением" (29) . Значит, митрополит сказал неправду.

 

В этой же книге Озерского утверждается, что "в новгородском Софийском соборе есть образ святых апостолов Петра и Павла, именуемый корсунским; на нем изображены: святый Павел, благословляющий именословно, а святый Петр двоеперстно" (30).

 

Но о том же изображении ваш собрат, московский миссионер свящ. Иоанн Виноградов вот что свидетельствует: "В новгородском Софийском соборе есть корсунская икона святых апостолов Петра и Павла (на нее ссылается и писатель "Поморских ответов" в ответе 5,

 

ст. 7), которая признается по преданию древнейшею иконою, принесенною из Корсуни великим князем святым Владимиром. На сей иконе у апостола Павла правая рука имеет сложенными первые три перста" (31). Это что за чудо совершается у вас: одному миссионеру апостол Павел кажется с именословным перстосложением, а другому - с троеперстием!

 

Такие же свидетельства у вас и от мощей -- с такими же чудесными переменами. В миссионерской книге "Выписки Озерского" утверждается, например, что "в московском Благовещенском соборе хранится в серебряном ковчеге часть нетленных мощей, именно, рука св. ахримандрита Камненоса, персты которой представляют явственное именословное сложение" (32). Это свидетельствуют московские миссионеры, эту руку они могли видеть ежедневно. Кто же посмеет усомниться в истинности их утверждения!

 

Но послушайте, что свидетельствует об этой руке более авторитетное лицо - сам "святейший" патриарх московский Иоаким, который тоже собственными, конечно, глазами видел ее: "Приложитися может, - говорит он, - в обличение упорнопротивящихся десница преподобного отца Камненоса, архимандрита обители пресвятыя Богородицы, яже близ Иконии, многотрудно гроб Господень и прочая места святая посетившаго, и по преставлении явлынагося, мощьми же честными в нетлении пребывающаго, юже десницу принесе в царствующий град Москву, святейший кир Феофан патриарх иерусалимский, в лето 7127. Та же десница и днесь иматъ три первыя персты совокуплены, свидетельствующия, како той преподобный отец во всем житии крестное знамение творяше, и делом обличающия непокоривыя: чесо ради во прошедшее лето 7170 в неделю православия, при блаженныя памяти, благочестивейшем государе царе и великом князе Алексии Михайловиче, вся великая, и малыя и белыя России самодержец: и при всем освященном соборе, и всем пресветлом царском сигклите, всему миру яве народствовася: да вси ви-дяще очима своима треперстное сложение, не к тому пререкати дерзают собедством спасения душ своих" (33). Кому же нам, господа, верить: весь освященный собор со всем царским синклитом во главе с царем, даже весь народ своими очами видели в 7170 году, что рука архимандрита Камненоса сложена три-перстно; а в настоящее время вы, гг. миссионеры, уверяете нас и устно, и печатно, что эта же рука этого же архимандрита имеет "явственное именословное сложение"! Кто же из вас лжет? Не все ли вы - обманщики? Вся проповедь ваша против старообрядчества от начала до конца есть сплошная злонамеренная ложь, которой вы питаетесь и дышите. Других оснований у вас нет. Вот почему вы не заслуживаете ни на один грош доверия!

 

В продолжение всей беседы нашей вы не могли указать ни одного факта, который свидетельствовал бы о существовании в нашей древней Церкви именословного перстосложени. И не укажете, потому что таковое перстосложение в Христовой Церкви не употреблялось. У еретиков же существовало "странное некако благословение пятми персты", что, собственно, представляет и ваше именословное пятиперстное сложение. Но Церковь предавала проклятию употребляющих это перстосложение. "Проклинаю, - говорится в патриарших Требниках, - иже в латыни творящих странно некако благословение пятми персты и посреди же пальцем лице прекрещают" (34) . А ваши соборы в противоположность древней Церкви предавали страшным анафемам не еретиков, а православных христиан, и не за нарушение церковных преданий, а за твердое и неизменное их содержание. Я уже читал вам учение вашей церкви об именословном перстосложении. Она утверждает, что это перстосложение установлено Самим Христом и что другого перстосложения для благословения и быть не может. Кто же "мудрствует" о нем иначе, т.е. что оно не от Христа установлено и что оно как обрядовая, неважная вещь может всегда быть заменено другим перстосложением, о том такое определение вынес собор 1667 г. "Аще ли кто ныне начнет прекословити о изложенных винах на соборе сем великом, от святейших вселенских патриарх, яже исправиша, и узаконоположиша о аллилуйи, и о кресте, и о прочих винах, яже писаны суть в соборном изложении настоящего сего собора, в лето от Божия по плоти рождения, 1667, и в книзе Правления жезла , да будет по апостолу Павлу в правду самоосужден и наследник клятве сего собора, писанней в соборном деянии его, яко преслушник Божий, и святых отец правилом противник" (35). А вот и сама клятва: "Аще ли же кто не послушает повелеваемых от нас..., да будет и по смерти отлучен, и часть его, и душа, со Иудою предателем, и с распеншими Христа жидовы: и со Арием, и со прочими проклятыми еретиками. Железо, камение, и древеса, да разрушатся, и да растлятся: а той, да будет не разрешен и не растлен, и яко тимпан, во веки веков" (36).

 

Эта жестокая, душеубийственная и остервенелая клятва изрыгалась на совершенно православных христиан за то только, что они не могли поверить, например, той лжи, что именословное перстосложение установлено Христом. За одно это безумное проклятие ваши соборы и иерархи лишились православия. О подобных проклинателях св. Феодор Студит говорит: "Как бы стараясь получить себе название совершенных еретиков, они на другом открытом соборе подвергли анафеме не соглашающихся с беззаконным их учением или, лучше, всю кафолическую Церковь, и из тех, которые встретились им, одних изгнали далеко, других заключили под стражу, возобновив опять гонение по здешнему обыкновению" (37).

 

Как мы дерзнем считать православными те соборы, которые душили свободу верующих, клеймили их наисквернейшими ругательствами и предавали самым ужасным проклятиям и анафемам за то только, что они хотели держаться своих истинных церковных обрядов? У этих соборов не было духа Христова, не было того благодатного смирения, которое спасает человека и ведет его к Богу. По словам св. Феодора Студита, такие проклинатели "произносят анафему на самого Бога посредством анафематствования защищающих закон Его" (38).

 

Я закончил свою речь; знаю, что вы больше не дадите мне говорить, ваша речь таким образом не подлежит возражению: поэтому вы постарайтесь быть в ней искренним, правдивым и честным. Я снова прошу вас дать мне ответ на мой вопрос: правду ли ваша церковь утверждает, что Христос благословил апостолов именословным перстосложением, - или ложь?

 

***

 

После речи Мельникова вся публика как один человек поднялась на ноги и потребовала, чтобы на речь миссионера Цветкова было предоставлено хотя краткое слово Мельникову. Миссионеры, конечно, на это не согласились. По тому сильному волнению, которое охватило всех слушателей, по тем настойчивым требованиям и протестам, которые они предъявили к распорядителям бесед, видно было, что нелепейшие и безобразнейшие миссионерские условия, установленные на одних только московских беседах, страшно возмущают посетителей бесед своей несправедливостью и высокомерностью, уничтожающими и малейшее проявление свободы и равенства.

 

Публика долго волновалась. Ф.Е. Мельников предлагал миссионерам такие условия: "Зная по опыту, что в последней речи миссионера, не подлежащей возражению, всегда говорится намеренно ложь, я просил бы вас, оо. миссионеры, позволить мне после речи о. Цветкова возразить в продолжение - ну, хотя бы пяти минут. Цветков же вместо 15 минут пусть говорит сколько ему угодно". И на это условие миссионеры, разумеется, не согласились. И под шум, протесты и осуждения со стороны публики беседа была закрыта.

 

Миссионеры должны были почувствовать, если в них не совсем еще погасла искра совести, что только путем братского отношения к старообрядцам, представления им равноправия на беседах можно вызвать к себе доверие и любовь. Разные же стеснения, высокомерие, глупые условия, унижающие достоинство старообрядческого возражателя, способны лишь оскорбить людей, раздражить их и оттолкнуть еще дальше от себя, как от несправедливых и жестоких притеснителей.

 

***

 

Вопрос о перстосложении для крестного знамения в настоящее время представителями господствующей церкви признается неважным, мелочным и ничтожным. Но никакой другой вопрос так сильно не занимал умы русского народа и официальной церкви в течение двух с половиной столетий, как вопрос о перстосложении. Гремели на св. Руси чудовищные проклятия и анафемы, творились подлоги и обманы, пылали костры, сооружались плахи, лилась кровь невинных жертв, стоны, крики и вопли оглашали нашу страну очень долгое время. Страшно было жить в России. Это был период неописуемого ужаса и страшного кровавого зрелища.

 

Во имя чего же все это совершалось? Во имя перстосложения, во имя того, что теперь официальными представителями церкви считается мелочным и ничтожным.

 

Что же привело их в настоящее время к этому выводу после столь продолжительной ожесточенной и кровавой расправы со своими противниками? Сознание ли своей виновности и раскаяние за прошлое мятущейся совести? Нет. К такому признанию они пришли не путем здравого размышления и не вследствие раскаяния в своих преступлениях. Их вынудили сделать это беспочвенность, бессилие и необходимость. Оттого в господствующей церкви нет определенного и ясного учения о преданиях и обычаях церковных. В ее полемических и символических книгах по этому вопросу существует двойственность и противоречие. В одно время и признается ею за обрядами значение неизменных, вечно действующих норм, и отрицается за ними всякое значение, как за вещами мелочными, "ниже нужными ко спасению". Особенно ярко эта двойственность выразилась в учении и определениях ее о перстосложении. Поэтому вопрос о нем для миссионеров есть самый больной и неразрешимый.

 

Что, в самом деле, должен был ответить о. Цветков на поставленный ему вопрос: правду ли церковь говорила, что Христос благословил апостолов именословным перстосложением или лгала? Считая свою церковь святой и непорочной, он должен был как послушный ее сын сказать, что она говорила правду. Но он этого не сказал, не смел сказать, очевидно, сознавая, что этой "правде" в настоящее время никто не поверит. И прежде всех не верит сама же господствующая церковь. В книге своего

 

"святого" Дмитрия Ростовского она говорит: "Вемы написано в евангелии Лукином, в последнем зачале, како Христос Господь, возносяся на небо, благословил святых апостолов: воздвиг руце свои, благослови их; а о сложении перстов тамо не пишется. Целыми дланъми, всеми персты благослови их. Слагати же персты послежде вниде обычай в верных" (39). Миссионеру поэтому должно было сказать, что церковь никоновского времени говорила заведомую неправду на Христа. Но сказать это - значит признать, что и клятвы ее, положенные на православных христиан за непринятие ими этой неправды, есть страшная несправедливость и беззаконие, признать, что она изменила Христу и истинной Его Церкви и стала безблагодатной и неправославной. Вот почему о. Цветков предпочел этому ответу - молчание.

 

В то время, когда с особой настойчивостью утверждалось, что именословное перстосложение ведет свое начало от Христа, а троеперстие - от свв. апостолов, никоновская церковь упорно проповедовала, что эти обряды - неизменяемы, они вечны, как вечна сама истина (40). Когда же пришлось прибегнуть к подлогам и подделкам, чтобы доказать древнее происхождение новых перстосложении, тогда догмат о неизменяемости этих "вещей" значительно пошатнулся, а по обнаружении подлогов и подделок официальные представители церкви, изменив прежнему своему учению, открыто стали утверждать, что обряд - "вещь средняя" и что церковь может, когда ей вздумается, один обряд заменять другим.

 

Это учение нужно было подкрепить чем-либо. Явились ученые труды и исследования по вопросу о перстосложении. Богословы господствующей церкви и профессора духовных академий стали доказывать, что в разные эпохи в церкви существовали различные перстосложения. Не было, кажется, одного лишь четырехперстия. Но было и одноперстие, и двуперстие, и триперстие и пятиперстие.

 

Где же этому доказательства? Стали указывать на свв. отцов Церкви. Например, Златоуст и Кирилл Иерусалимский ясно учат одноперстию. На этих отцов сослался и докладчик о. Быстрицкий на беседе 16-го марта. Вследствие миссионерских условий, не допускающих возражений на доклад, мы не имели возможности на беседе разобрать эти свидетельства, теперь же подвергнем их рассмотрению. Не окажутся ли и они столь же ценными, как рука Камненоса, в одно время сложенная "явственно триперстно", а в другое - "явственно именословно".

 

В новых переводах творений св. Иоанна Златоуста, в одном месте его бесед на евангелиста Матфея, говорится: "Когда знаменуешься крестом, то представляй всю знаменательность креста... И не просто перстом должно его изображать, но должны сему предшествовать сердечное расположение и полная вера" (41). Эти слова Златоуста, собственно, одно слово "перстом", дали повод Филарету, архиеп. черниговскому, а за ним и другим ученым утверждать, что этот святитель учил одноперстию. Других оснований у Златоуста во всех многотомных его творениях они не нашли. Итак, Златоуст учил одним перстом знаменать-ся. Это не так давно открыли ученые богословы господствующей церкви. Перевод на русский язык с греческого творений Златоуста делали они же. Но обратимся к самим грекам, которые, несомненно, лучше русских ученых знают и понимают свой родной язык и читали вышеприведенные слова Златоуста не в переводе, который может быть ошибочным, а в греческих изданиях его творений. Какое перстосложение они вычитали у Златоуста, и не теперь, а 260 лет назад, когда у нас на Руси еще не было церковного раскола? В то время известный Арсений Суханов вел свои знаменитые "прения с греками о вере". Спорили о сложении перстов. Арсений спросил греков: где написано, чтобы триперстием креститься?

 

"Митрополит Мелетий и архимандрит Анфим и Филимон говорили Арсению: Иван Златоустый о том пишет: Арсений говорил: добро есть, будет Иван Златоустый писал. Я рад слушать; покажите ми. И патриарх (Паисий) послал по Златоустову книгу. И как принесли книгу Ивана Златоустаго в десть греческую, печатана в Венецыи, и в Златоустове книге сыскали, писано глухо: повелевает крестообразно креститися, а как персты складать, - и того ничего не писано. И тут греки своего оправдания ничего не сыскали (42). Теми же самыми словами Златоуста, которыми у нас, в России пытаются доказать, что этот святитель учил одноперстию, греки старались подтвердить троеперстие. Им, конечно, это не удалось. Но одно несомненно, что в греческой книге Златоуста стоит в разбираемом месте не перстом, а перстами. Так они и вычитали Арсению Суханову. И не только в греческом тексте, но и в русских его переводах (только не синодальных) это место сочинений Златоуста читается так: "Крестом, как печатию, всякие Божий заветы, какие получаем, как некою царскою печатию и перстнем печатаем и ничто лукавое не может приступить к нам. Но не просто перстами должно его изображать, но наипаче произволением и с полною верою" (43). Так переводит это место и известный писатель-богослов протоиерей Г.М.Дьяченко (44). "Перстами" говорится и в Маргарите (45). Старообрядческий епископ Арсений Уральский свидетельствует: "Мы видели, - говорит он, - древлеписьменный Златоструй, хранящийся в библиотеке Спасоевфимиевского монастыря в Суздале, который собран от златоустовых нравоучений сербским царем Симеоном. В 22 слове сего Златоструя помещено нравоучение от 54 беседы на евангелиста Матфея. Здесь имеются и указанные выше слова Златоуста, но только перст сказан числом множественным, а именно: "Не просто персты должно изображать его (крест) и проч." (46).

 

На этот текст в "Златоструе" ссылался и Арсений Суханов: "Рцыте ми, о любомудрии, - пишет он в своем сочинении о греческих чинах, - что разньствует - еже благословити и освятити, и крестити и благословитися, и креститися и освятитися? Что в сем разньство, покажи ми? Понеже в нынешнее время разнебытиша крест, глагол юще и учаще: ино есть - еже крестити и благословити и освятити и креститися. И не вемы: что ради сам себе разньствиет крест? Како сице будет, что, хотя и сам будет архиерей, иным крестом людей освящая и просвящая и благословляя, другим же себе? Откуду таковая разнь прииде в церковь? Отнели же слово Божие и Бог воплотися, бысть человек, - ни который богословец сице нам извеща о сем. Что у них не было в том разньства великое светило Иоанн Златоустый пишет в поучении своем в книге глаголемей Златоструй в слове 22-м: что добро есть, глаголя, знаменатися рукою, и прекрещатися персты и верою ограждатися" (47).

 

Этот ряд свидетельств убеждает нас в том, что Златоуст говорил не об одноперстии при крестном знамении, а о перстах, как обыкновенно и мы, старообрядцы, учим: "складывай пальцы", "изображай крестное знамение перстами истово" и т.п., разумея здесь не пятиперстие и не триперстие, а лишь двуперстное сложение.

 

Рассмотрим теперь другое свидетельство об одноперстии - св. Кирилла Иерусалимского. Оно тоже не так давно отыскано. Раньше слова св. Кирилла о крестном знамении (Огласительное поучение 13, 36) переводились так: "да не стыдимся исповедывать Распя-таго, с дерзновением да изображаем рукою знамение креста на челе, и на всем" (48). Так они значатся и в "Пространном Катехизисе", одобренном синодом (49). В "Православном Исповедании" восточной церкви они переведены так: "Твори знамение честнаго креста, когда принимаешь пищу и питие, когда сидишь, стоишь, беседуешь, ходишь, и не начинай никакого дела, не ознаменовав себя честным крестом, ни в доме, ни на пути, ни днем, ни ночью и ни в каком месте" (50).

 

О перстах здесь ни слова не говорится. Но затем появляются утверждения, что св. Кирилл Иерусалимский "учил совершать крестное знамение перстами". Самый цвет русской богословской науки: митрополит московский Макарий (51), рижский архиепископ Филарет, кишиневский архиепископ Павел (52) сделали вывод, что св. Кирилл Иерусалимский учит троеперстию. Можно ли было усомниться в научных выводах этих архиереев? Ведь они же - столпы церкви, знаменитые историки, знатоки греческого языка и литературы. Им ли не поверить? Засмеют, если не поверишь, скажут: "невежда". Но вот появляется исследование о перстосложении более знаменитого историка и, несомненно, лучшего знатока древнейших памятников церковной письменности, Е. Голубинского, заслуженного ординарного профессора московской Духовной академии и ординарного академика Императорской Академии Наук. Он авторитетно заявляет: "Какие и сколькие персты разумеет Кирилл Иерусалимский, говоря о начертании креста перстами, а не перстом, остается неизвестным. Но чтобы он разумел наши теперешние три перста, как хочет предполагать преосв. Макарий, это весьма маловероятно... Гораздо вероятнее разуметь у Кирилла Иерусалимского все пять перстов или то пятиперстие, иначе всеперстие, которое у латинян сохранилось" (53).

 

Приходится, значит, верить, что, может быть, и вправду при св. Кирилле Иерусалимском, в IV веке, существовало в Церкви Христовой пятиперстие. Такой знаток перстосложения, как Голубинский, разве мог ошибаться!

 

Но берем новейшее исследование о перстосложении другого ученого, профессора петербургской Духовной академии П. Смирнова, уж такого знатока и исследователя всех знамений и перстосложении, который мог бы стать гордостью всей ученой Европы. К какому же он пришел выводу, добросовестно и во всеоружии всех знаний исследовав спорное место у св. Кирилла? "Попытка, - говорит проф. Смирнов, - истолкования свидетельства св. Кирилла в смысле всеперстия не может быть названа более удачною, чем попытка истолкования его в смысле троеперстия. Гораздо остроумнее догадка, что в рассматриваемом свидетельстве нужно видеть единоперстие"(54).

 

Представим себе три кафедры: на одной сидят три архиерея, на другой - знаменитый академик, на третьей - ученый профессор и слышится с этих кафедр: - Св. Кирилл Иерусалимский учил троеперстию.

 

- Неправда, он говорил о пятиперстии.

 

- Ваши выводы неудачны, у вас нет острого, все испытующего ума. Св. Кирилл учил одноперстию.

 

А юркий миссионер, наслушавшись этих бесспорно научных выводов, умело и ловко использует их на беседах со старообрядцами: "В церкви разные были перстосложения и, главное одновременно: и одноперстие, и триперстие, и пятиперстие. Достаточно уразуметь одно место у св. Кирилла Иерусалимского, чтобы с этим согласиться". Такова ценность научных исследований о перстосложении.

 

Чтобы понять, о скольких перстах говорит св. Кирилл, для этого не нужны научные познания и изыскания. Слова его так ясны, просты, что они должны быть понятны каждому беспристрастному и внимательному читателю. Св. отец говорит об исповедании Распятого, т.е. Христа, изображением креста перстами. Кто же не знает, что для этого исповедания нужно не три и не пять перстов, а только два, изображающие два Христовых естества. Св. Кирилл о них и говорит. Так понял его слова и Т.И. Филиппов, беспристрастный исследователь старообрядчества и серьезный знаток греческого языка, сам не однажды бывавший на Востоке. "Два перста слагают единоверцы, - говорит он, - да исповедают, по слову св. Кирилла Иерусалимского, так же, как и по выражению Петра Дамаскина, Распятого не только изображением креста на челе и на всем, но и образом сложения своих перстов " (55).

 

Помимо тех свидетельств об именословном перстосложении (св. Германа и иеромонаха Дионисия), несостоятельность которых нами была доказана на беседе, докладчик приводил еще два других свидетельства в пользу этого перстосложения: сказание книги "Степенной" о митрополите Ионе и наставление навплийского протопопа Николая Малакса.

 

В "Степенной" книге, пересмотренной и дополненной под непосредственным руководством самого митрополита Макария и даже по списку ее, написанному еще при его жизни, два раза изложен следующий рассказ: однажды митрополит Фотий (1430-1431) посетил Симоновскую обитель и, обходя монастырские службы, зашел в пекарню и здесь увидел инока Иону, который незадолго перед тем от многого труда, воздержания и непрестанной молитвы уснул и "десную свою руку на главе своей держаще согбену, яко благо-словляше ею. Святитель со удивлением зряще нань и не повелел никомуже разбудити его, и, пророчествуя о нем, глаголаше: разумейте, о чада, яко инок сей Иона будет велик святитель в странах русския земли" и проч., - что впоследствии и исполнилось.

 

Защитники именословного перстосложения пытаются из этого рассказа выработать доказательство существования в древней русской церкви этого перстосложения. Попытка эта, чтобы не сказать больше, очень забавна и принадлежит так же, как и вышеуказанное открытие в древности одноперстия, к недавнему сравнительно времени. Ни Никон, ни его заместители и никто из защитников никоновских нововводств прежнего времени не ссылались на этот рассказ о митрополите Ионе, хотя "Степенная" книга им была известна более основательно, чем нынешним "расколоведам". Очевидно, они никоим образом не могли здесь усмотреть именословного перстосложения. Оно зародилось в пылкой фантазии последующих новейших апологетов никонианизма. Если Иона, говорят они, держал руку свою "согбену, яко благословляше ею", то, значит, она у него была сложена с именословным перстосложением. Такая аргументация обнаруживает лишь отсутствие ясных свидетельств в пользу этого перстосложения. Были бы они - не пришлось бы прибегать к таким курьезным выводам, что одно положение руки Ионы говорит за существование в старину именословного перстосложения. На это сказание с одинаковым правом могут ссылаться и латиняне, у которых, как известно, для благословения существует пятиперстное сложение, а для ограждения себя - особое перстосложение. Им легко сделать вывод: ведь Иона держал руку, "яко благословляше ею", а не так, как себя ограждают, значит, тогда существовало особое перстосложение для благословления, а это и есть наше латинское пятиперстие. Чем вы опровергнете этот вывод латинян? Он столь же убедителен, как и вывод об именословном перстосложении. Или представим, что Никон ввел для святительского благословения не именословное перстосложение, а одноперстие. А в доказательство древнего его происхождения готова ссылка на митрополита Иону: "Иона, могут аргументировать защитники одноперстного благословения, держал "руку, яко благословляше ею", стало быть, у него она была сложена с нашим одноперстием". Что вы скажете и против этого вывода, гг. защитники именословного перстосложения?

 

Не скажете ли вы, что в рассказе об Ионе нет ни одного слова о перстосложении и что сказание о том, в каком положении была рука, а не персты спящего Ионы, ясно свидетельствуют, что в древней русской церкви было одно перстосложение и для ограждения себя и для благословления, почему составитель этого рассказа и вынужден был говорить не о перстах, как знаке благословения, а о согбении самой руки. Для каждого понятливого человека легко себе представить, в каком положении находилась рука Ионы: он ее согнул не на себя, для крестного ограждения, а от себя, как бы благословляя кого. Делать отсюда вывод об именословном перстосложении могут только его защитники, как известно, обнаружившие отличные способности и не такие еще придумывать и подделывать свидетельства.

 

Ясное свидетельство об именословном перстосложении существует только одно. Это - наставление навплийского протопопа Николая Малакса. Но оно не имеет для нас никакой ценности. Прежде всего отметим, что наши русские историки о времени его жизни говорят различно: одни относят его к XVI веку, другие к XV. Мы же имеем свидетельство самих греков, которое укажем немного ниже, что он был современником Никону. Замечательно, что в "Православном Исповедании" восточной церкви, в котором впервые появляется учение о троеперстии, ничего не сказано об именословном перстосложении, хотя оно, как мы видели уже из объяснений митрополита Григория, несомненно важнее троеперстия.

 

1) Григорий, митрополит. Истинно-древняя и истинно-православная церковь. М., 1883. С.112-116.

 

2) Дионисия Ареопагита о церковной иерархии. В русск. пер. Изд. 1855. С. 282.

 

3) Павел Прусский. Замечания на "Вопросы Никодима". М., 1877. С.74.

 

4) Голубинский Е. К нашей полемике с старообрядцами 1905. С.177.

 

5) Цветкову во время беседы подсказывал миссионер Орфанитский.

 

6) В кн. Никона Черной горы. Сб. 50. Л. 404 об.

 

7) Стоглав. Гл. 93.

 

8) Максим Грек. Старописьменная книга. Сл. 87.

 

9) Деяния Вселенских соборов. Т. VII. 1873. С. 334.

 

10) Книга Никифора Астраханского. 1854. С.131-132.

 

11) Пидалион /Исслед. Никольского. М., 1988. С.259.

 

12) Жезл Правления. Л. 63 об. и 64.

 

13) Скрижаль. С.741-743.

 

14) Скрижаль. После 817 листа.

 

15) Жезл. Л. 63 об., 64.

 

16) Дионисий, архимандрит. Сочинение против раскола. М-, 1888. С.23 и 55.

 

17) Деян. соб. 1666. Л. 47 об., 48.

 

18) Гейден. Из истории возникновения раскола при Никоне. С.9

 

19) Гиббенет Н. Дела патриарха Никона. Ч. II. С.240.

 

20) Никанор, арх. О перстосложении для крестного знамения С.174-175.

 

21) 15-е показание Никодимовых статей.

 

22) Стоглав. Гл. 43.

 

23) Григорий, митрополит. Истинно-древняя и истинно-православная церковь. М., 1883. Ч. 2. С. 120-125.

 

24) Голубинский Е. К нашей полемике со старообрядцами. 1905. С.179.

 

25) Там же. С. 181.

 

26) Там же. С. 180.

 

27) Голубинский Е. К нашей полемике со старообрядцами. 1905. С.177.

 

28) Григорий, митрополит. Истинно-древняя и истинно-православная церковь. М., 1883. Ч. I. С. 118.

 

29) Выписки Озерского. 1883. 4.2. С. 290.

 

30) Там же. 1862. Ч. 2. Отд. V. С.269.

 

31) Иоанн (Виноградов). О Феодоритовом слове. М., 1866. С.80.

 

32) Выписки Озерского. 1883. Ч. 2. С.327.

 

33) Извещение чудесе о сложении триех первых перстов Иоакима, патр. московского. Печатано в Москве в 1677 г., июля I8 дня. Л.13-14.

 

34) Дмитриевский А. Богослужение в русской церкви в XVI веках. Казань, 1884. Ч. I. С.94 в приложении.

 

35) Деяния собора 1667. Л. 93, 93 об.

 

36) Там же. Л. 7.

 

37) Творения Феодора Студита. 4.1. С.220. Пис. 33.

 

38) Там же. 4.1. С.233.

 

39) Дмитрий Ростовский. Розыск. 1877. 4.2. Гл. 26. С.259.

 

40) Деяния собора 1667. Л. 32.

 

41) Иоанн Златоуст. Беседы на Матфея. М., 1899. Ч. 2. Бес. 54. С. 362. - синодал. изд.

 

42) Исслед. С.Белокурова. Арсений Суханов. М., 1894. 4.2. Вып. I. С. 33-34.

 

43) Крестное знамение. М., 1887. С.12.

 

44) Дьяченко Г.М. Уроки и примеры христианской надежды.. М., 1894. С.318.

 

45) Маргарита. Л. 387, слово 1-е о оглашении.

 

46) Оправдание старообрядческой Церкви. С. 65-66.

 

47) Белокуров С. Арсений Суханов. М., 1894. С. 121.

 

48) Творения св. Кирилла Иерусалимского. Изд. 1822 г.

 

49) Пространный Катехизис. Изд. 70-е. С. 53.

 

50) Православное Исповедание. М., 1900. С. 42.

 

51) История русской церкви. Т. VIII. С. 101-102.

 

52) Смирнов П. О перстосложении для крестного знамения. С. 24-25.

 

53) Голубинский Е. К нашей полемике со старообрядцами. 1905. С. 156-157.

 

54) Смирнов П. О перстосложении. С.25.

 

55) См.: Современные церковные вопросы. С. 421.