Ф.И.Мельников

В ЗАЩИТУ СТАРООБРЯДЧЕСКОЙ ИЕРАРХИИ

О БЛАГОДАТИ ХИРОТОНИИ У ЕРЕТИКОВ

Значение старообрядческой иерархии

Никто, надеемся, не станет отрицать того огромного значения, которое имеет старообрядческая иерархия как среди самих старообрядцев, так и во взаимных отношениях старообрядчества с господствующей в России церковью и русским правительством. Она -- центр и руководящее начало всего старообрядчества. Старообрядчество может и должно объединиться не иначе, как вокруг старообрядческой иерархии.

Без иерархии старообрядчество не имело бы того о6аятельного величия, которое влечет к нему всех верующих, искренне жаждущих церковной правды и законности; не столь заметна была бы в старообрядчестве и та внутренняя творческая работа, которая вывела его на путь открытого и свободного существования в государстве и которая укрепляет и развиает в недрах старообрядчества его духовные силы и дарования. Старообрядческая иерархия, как цемент, спаивает церковное здание старообрядчества и дает ему могучий и правильный рост, внешнюю и внутреннюю красоту и несокрушимую силу.

Раньше, когда старообрядчество было лишено личного епископского руководства, оно вынуждено было по известным историческим причинам обходиться одними лишь священниками и дьяконами,- тогда о нем и духовное, и светское правительство думало, что оно временное, которому скоро наступит конец. Без иерархического начала старообрядчество должно было рассыпаться на мелкие согласия и во взаимной борьбе окончательно погибнуть и не оставить по себе никакой видимой памяти, кроме воспоминаний, печальных и ничтожных. Такого взгляда на конечный исход старообрядчества держались всегда и господствующая церковь, и русское правительство, и ими принимались соответствующие сему меры, чтобы этот взгляд осуществился на деле, как можно быстрее. Правительство императора Николая I всю свою мощь и энергию направило к тому, чтобы уничтожить в старообрядчестве всех до одного священных лиц.

С одной стороны, представители синодальной церкви убеждали старообрядцев, что без священства нет спасения, а с другой -- те же представители заодно с гражданским начальством ловили последних старообрядческих совершителей святых таинств, чтобы все старообрядчество без остатка сделать беспоповством.. Повсеместно в России шла неудержимая и дикая травля старообрядцев. Духовные и светские сыщики разыскивали беспощадно преследуемых ими иереев в подвалах, на сеновалах, в разных потайниках и сажали их в тюрьмы или посылали в заточение. Многим тогда казалось, что наступает окончательное прекращение старообрядческого священства.

Враги старообрядческой Церкви ликовали, собираясь отпраздновать победу и одоление над веками гонимым старообрядчеством.

В это время за границей (в Австрии), в совсем не известном тогда Белокриницком монастыре, совершилось огромной важности церковное событие: к старообрядческой Церкви присоединился греческий митрополит Амвросий. Это было 28 октября 1846 года.

Весть об этом страшно поразила всех врагов старообрядческой Церкви. Все ковы их были разрушены. Спаситель Церкви, всегда пекущийся о ней и мудро управляющий ею, сокрушил “адовы врата”. Церковь Христова пела победную песнь.

Император Николай I не мог не понять чрезвычайного значения совершившегося факта. Он немедленно послал австрийскому правительству требование: схватить митрополита Амвросия и сослать его в заточение, а монастырь Белокриницкий закрыть. В случае неисполнения этого требования русский император грозил Австрии войной. Этими мерами думалось ему предупредить возникновение в старообрядчестве самостоятельной иерархии. Требование Николая I было выполнено: монастырь был закрыт, а первый старообрядческий митрополит Амвросий был послан в ссылку. Но меры эти казались бесполезными. Митрополит Амвросий успел рукоположить себе преемников на вновь образовавшиеся старообрядческие кафедры. Старообрядческая иерархия быстро множилась, и борьба с ней русскому правительству была не под силу. Многочисленные аресты, ссылки, беспощадные преследования, закрытие храмов, монастырей и т.п. не дали торжества врагам старообрядчества. В России постепенно открывались, разумеется, без ведома правительства, новые и новые старообрядческие кафедры. Факт существования самостоятельной старообрядческой иерархии отрицать было нельзя. Для господствующей церкви явилась необходимость считаться со старообрядческой иерархией на почве церковных канонов и учения вселенской Церкви. Возник вопрос о действительности и законности старообрядческого священства.

Действительность и законность старообрядческой иерархии

Действительность святительского сана митрополита Амвросия для всех должна быть бесспорна. Это не самозванец, не имеющий на себе никакого pyкоположения, а настоящий, законно рукоположенный архиерей, имеющий всю полноту епископской власти (Субботин Н.И. История Белокриницкой иерархии. Москва, 1874. С.364.) Но мог ли он эту власть вместе с преемственностью хиротонии передать в Белой Кринице своим преемникам, рукоположенным им на старообрядческие кафедры? Вот вопрос, который предстояло решить русскому правительствующему синоду и на этом решении установить свое отношение к старообрядческой иерархии. Но “митрополит московский Иннокентий, архиепископ Волынский Агафангел, епископ Чигиринский Порфирий Успенский, доктор богословия, протоиерей А.М. Иванцов-Платонов и некоторые другие правдивые мужи господствующей церкви считали, -- как свидетельствует Н.Н. Дурново, -- что судить о законности старообрядческой иерархии может лишь законный собор иерархов, а не заинтересованный в деле правительствующий российский синод, состоящий из архиереев, подобранных синодским обер-прокурором и к тому же лишенных возможности высказывать свои собственные взгляды и мнения, не согласные с мнениями и воззрениями настоящего верховного главы церкви, его высокопревосходительства господина синодального обер-прокурора. Архиепископ Агафангел полагал, что для признания старообрядческих епископов необходимо снестись с вселенским патриархом константинопольским, тем более, что бывший боснийский митрополит Амвросий принадлежал константинопольской патриархии”. (Церковные вопросы в России. Браила, 1896. С.16. ) Прошло уже более 60 лет, как существует самостоятельная, ни от кого не зависимая старообрядческая иерархия, а русская синодальная церковь до сих пор не собралась с силами созвать у себя ни одного собора. Не предвидится, чтобы он и состоялся в скором времени (Работа писалась в 1908 г. -- .Прим. ред. ).

Вместо соборного решения о старообрядческой иерархии синод направил на нее огромную банду миссионеров и “расколоведов”, которые в течение шестидесятилетнего периода с остервенением нападали на нее, прибегая для сего к обычным у них примам - лжи, обману и клевете. Церковью господствующею не вынесено до настоящего времени спокойного, обдуманного и обоснованного на церковных канонах суждения о старообрядческой иерархии. Она опасается говорить о ней соборно и на почве церрковного учения о таинстве священства. Для нее дейсьвительность старообрядческой иерархии, конечно, несомненна, но подтвердить это своим решением - значит поколебать свой авторитет. “Если наше правительство, -- писал румынский митрополит Софроний в 1858 г., -- признает старообрядческую иерархию и церковь самостоятельной, законом установленной религией, то она со временем поколеблет истинную православную церковь в самом основании”. (Сырку П. Наши раскольники в Румынии // Христианское Чтение. 1878. №5 -- 6. С.669.)
Собственно, этого результата боялись и русские синодальные иерархи, и только по этой причине старообрядческая иерархия не признавалась в России ни духовной, ни гражданской властями. Во всех всеподданнейших отчетах синодального обер-прокурора с неизменной последовательностью и настойчивостью проводился взгляд, что иерархия старообрядцев представляет страшную опасность для господствующей церкви.

“Из трех главных категорий, на которые обыкновенно подразделяется русский раскол, -- говорит К. Победоносцев в своем отчете за 1892 г., -- самою многочисленною является категория раскольников поповщинская, в которой особенного внимания заслуживает секта (?) (Знак вопроса поставлен Ф.Е. Мельниковым. -- Прим. ред.) , приемлющая австрийское, или белокриницкое священство. Будучи преобладающею сектою в расколе по своей численности, она более всего представляет затруднений для православной церкви. Имея по внешнему виду такую же, как и православная церковь, трехчинную иерархию и таинства, обширные моленные, украшенные с большим благолепием и по внутреннему устройству близко сходные с православными храмами, австрийская секта служит великим соблазном для православных. По свидетельству многих преосвященных, не только православные, но и раскольники разных толков, видя полноту чинов австрийской иерархии и полное удовлетворение всех религиозных нужд поповцев, принимающих эту иерархию, а также строго точное исполнение у них церковно-богослужебного устава, часто в простоте сердца, по своей малоразвитости, будучи не в состоянии понимать догматическую и каноническую незаконность австрийского лжесвященства, переходят в австрийство” (Миссионерское обозрение. 1893. №2. С.161 -- 162). Слышать из уст Победоносцева, никогда не считавшегося с церковными канонами, эти слова о “канонической незаконности” старообрядческой иерархии, по меньшей мере странно. В наше время каждому семинаристу известно, что г. Победоносцев 25 лет держал в рабском подчинении себе всю синодальную иерархию, со времен Петра поправшую церковные каноны, и ни разу не сделал попытки вывести ее на канонический и соборный путь из той удушливой, отвратительной атмосферы, в которой она задыхается до настоящего времени.

По его же, главным образом, вине синодальные архиереи не могли и не имели права вынести свое спокойное и беспристрастное суждение о старообрядческой иерархии. Мы знаем только одного архиерея, у которого явилось мужество высказаться за действительность посвящений митрополита Амвросия. Но он был далеко до времен победоносцевщины. Это Иннокентий, архиепископ Камчатский.

Рукоположенных самим митрополитом Амвросием, мнее кажется, -- писал Иннокентий синоду в 1864 г., -- можно и следует считать тем же, чем мы считаем католических священников, если не выше (Потому что раскольники-поповцы ближе к нам всех исповеданий. -- Примечание еп. Иннокентия.) , потому что они рукоположены не каким-либо самозванцем, как было некогда, но архиереем, правильно рукоположенным от православного патриарха. Правда, он (Амвросий) был под запрещением (Неправда, митрополит Амвросий никогда не был под запрещением, о чем мы будем писать в дальнейших наших статьях “В защиту старообрядческой иерархии”. -- Ф.М.), а таинство, совершенное запрещенным священнослужителем, не есть таинство. Но от кого получают рукоположение католические священники? От патриарха отлученного. И отлученного не одним каким-либо предстоятелем церкви, как митрополит Амвросий, но целыми православными соборами, т.е. всею православною церковью; и однако же мы католического священника считаем священником и по присоединении его к православной церкви оставляем в том же сане без особенного рукоположения. Значит, таинство, свершенное отлученным епископом, мы признаем за таинство. А если это так, то почему же нельзя признать в том же сане и рукоположенных митрополигом священников по присоединении их к православной церкви? Иначе запрещение одного патриарха надобно считать сильнее отлучения соборного” (Бродский Л. К вопросу об единоверческом епископе // Xpucтианское чтение. 1906. Июль. С.122).

Этот трезвый и совершенно логический вывод епископа Иннокентия не мог повлиять на черствые, проникнутые к старообрядчеству враждой души синодалов и остался безрезультатным.

Но с момента издания Высочайшего указа 17 апреля 1905г. и с уходом с синодальной сцены четкоторая возможность и архиереям господствующей церкви высказаться о ней более или менее свободно и открыто. И действительно мы услышали скоро голоса целого ряда лиц, занимающих в господствующей церкви высокое положение. И архиереи, и профессора, и богословы, и даже миссионеры высказались за действительность старообрядческой иерархии и преемственность ее от св. апостолов.

“При суждении о сближении с православною церковью отделившихся от нее старообрядцев, -- пишет синоду ярославский архиепископ Иаков, -- неизбежно придется коснуться и вопроса о значении австрийского священства, или белокриницкой иерархии. При самом появлении этой иерархии святейший синод признал ее безблагодатною и отверг; и все последующее время он относился, как и теперь относится к ней, отрицательно. Но когда возник вопрос о старокатоличестве и старокатолической иерархии и когда некоторые из представителей православной церкви склонились к мысли о возможности признания этой иерархии в равной мере с римско-католическою, тогда и вопрос о белокриницкой иерархии получил новую постановку. Не лишена значения в данном случае и работа архиепископа анхиальского Василия: “О действительности хиротонии клириков, рукоположенных епископом изверженным и схизматиком”. Поэтому, невзирая на давно уже установившееся отрицательное отношение. православной русской церкви к австрийской иерархии, суждение о ней может и должно быть подвергнуто новому рассмотрению на предстоящем Соборе. Собор, имея в виду новые исторические исследования о происхождении Белокриницкой иерархии и принимая во внимание требования церковного домостроительства, в целях церковного мира и столь желательного возвращения заблудших в лоно православной церкви, может при новом обсуждении этого важного вопроса постановить и новое решение, сообразуясь с порядком действования древней Церкви в подобных случаях” (Церковные Ведомости. 1906. № 45. С.2939. ) Синод не имел никаких оснований отвергать старообрядческую иерархию как безблагодатную, и возникший вопрос о старокатоличестве и его иерархии сразу же раскрыл архиереям господствующей церкви неправду и пристрастие синода в отношениях его к старообрядческой иерархии. Но если бы при самом возникновении старообрядческой иерархии синод обратился к “порядкам действования древней Церкви в “подобных случаях”, то еще тогда бы “вопрос о Белокриницкой иерархии получил другую постановку”. Порядок и определения древней Церкви свидетельствуют, что только действительную хиротонию, хотя совершенную и в обществе еретиков и раскольников, православная Церковь признавала таковой. Но ложную и самозванную она всегда отвергала, где бы таковая ни возникала. Высказывая уверенность, что собор господствующей церкви может “постановить новое решение” по вопросу о старообрядческой иерархии, епископ Иаков этим самым признал действительность старообрядческой хиротонии.

Известный профессор-“расколовед” Н.И. Ивановский, полвека боровшийся с старообрядческой иерархией, после долгих и глубоких о ней размышлений и исследований пришел к неизбежному логическому выводу, что она имеет иерархическую преемственность и члены ее суть священные лица, а не самозванцы.

“Признак о преемстве происшедшей от Амвросия хиротонии очевиден, -- говорит Н.И. -- Как Амвросий получил рукоположение преемственное, так и все от него происшедшие не лишены этой преемственности. Некоторые стараются различать внешнюю преемственность от внутренней какой-то, чтобы сделать потом более резкий практический вывод. По правде, мы не знаем такого различия и не представляем ясно, что такое эта внутренняя преемственность. Если это преемственность веры и благодати, то это другой вопрос, о котором будет еще речь. Но решение вопроса с рассматриваемой стороны имеет одну зацепку, которую невозможно пройти молчанием. Если иметь в виду собственно иерархию Белокриницкую, то вопрос о преемственности, бесспорно, решается в смысле положительном”.

Высказавшись так решительно и ясно о бесспорной преемственности старообрядческой иерархии, профессор Ивановский далее оговаривается, имея в виду, очевидно, маловерных и слабых членов своей церкви, что признанием этой преемственности совсем еще не мноroe присваивается старообрядческой иерархии -- одна лишь действительность ее посвящений.

“При видимой преемственности хиротонии, продолжает Н.И. -- при отсутствии ересей, требующих перекрещивания, при сомнительности извержения из сана и даже формального, канонического запрещения, склоняясь видеть в членах австрийской иерархии не простых мирян только, и тем более самозванцев, а людей посвященных в известной степени, мы усвояем им очень немного. Мы знаем и древних, и новых отделившихся раскольников и еретиков -- новоциан, донатистов, несториан, армян, католиков, даже англикан, которые ушли от Церкви дальше, чем наши старообрядцы, но духовенство которых не мыслилось и не мыслится как простецы, хотя среди упомянутых такие даже есть, признание хиротонии которых при обращении их в православную церковь является в глазах православных иерархов (хотя и не всех) очень сомнительным

и затруднительным. Итак, даже и приравнивание по признанию хиротонии членов Белокриницкой иерархии к помянутым диссидентам делает им еще не большую честь и едва ли может надмевать их и давать основание к широким, успокоительным для них выводам, в людях же, к ним не расположенных по своим религиозным упованиям, производить смущение. (Ивановский Н.И. Как смотреть на Белокриницкую иерархию // Миссионерское Обозрение. 1906. № 5. С.700-709. ) “Миссионерское Обозрение” утверждает, что кроме профессора Ивановского и другие “ученые богословы, имеющие прикосновение к миссии, с большою робостью ставили этот самый вопрос и в общем склонялись к той мысли, что в Австрийской иерархии есть нечто такое, что делает возможным признать ее таковою, именно иерархиею”. (Миссионерское Обозрение. 1906. №1. С.52.)

Вслед за учеными-богословами и архиереями господствующей церкви действительность и преемственность старообрядческой иерархии стали признавать и господа миссионеры. Автор нескольких омерзительных брошюр, написанных в обличение старообрядческого свя”щенства, читать которые трудно без отвращения, симбирский миссионер М. Головкин вот что написал незадолго до своей смерти: “Естественно, австрийцы-старообрядцы будут ожидать от церкви уступки: смотрения ради, ради спасения множества душ, “не на отвержение ” не на развращение прежде взаконенным правилам сие творя, но на спасение и на лучшее поспешение людям промышляюще”, утвердить своею благодатною властию и благословением то, что сделано после отступления м. Амвросием противного церковным правилам. Не думаю, чтобы такие ожидания австрийских были вполне безосновательны и напрасны, потому что на их стороне остается не подлежащий ни малейшему сомнению факт, что м. Амвросий имел вполне законное и благодатное преемственное апостольское рукоположение от цареградского патриарха”. (Православный Путеводитель. 1906. № 9. С.702.) “Церковь, принимая во внимание преемственность их рукоположения, может восстановить их в степенях священства, полученных во время пребывания их в ереси. Таким же образом, в случае “образумления” и австрийских духовных лиц, их чистосердечное раскаяние отменяет соборное о них изречение, а преемственность их рукоположения дает основание церкви не повторять его над ними”.(Там же. С.705.)

Очевидно, сам Головкин этим признанием принес пред смертью “чистосердечное раскаяние” в прежних своих хулениях на “преемственную”, “благодатную” и “апостольскую” иерархию. Несомненно, он и раньше носил в душе своей это признание. Но положение его, как миссионера, житейские расчеты и бюрократическая зависимость заставляла его, как заставляют и остальных миссионеров, говорить неправду и всякий вздор о старообрядчестве и старообрядческом священстве. Сделайте их свободными, независимыми -- они тогда и не перед смертью только, а всегда будут открыто и смело говорить, что старообрядческая иерархия действительна и благодатна. На днях бывший священник Н. Огнев заявил, что “вряд ли православный богослов со спокойной совестью назовет это священство “ложным”... Но было время, когда за представителями этого священства и духовное, и светское начальство охотилось, как на пушного зверя. Их “выслеживали”, “ловили” и т.п. (Речь. №109.)

Едва ли и миссионеры, привыкшие ко всякой сделке с совестью, со спокойной душой отрицали раньше законность старообрядческой иерархии, от которой многие из них носили на себе неизгладимую печать важнейшего таинства христианского - св. крещения. Их просто заставили, как ремесленников, вести это позорное, бесчестное дело за хорошую плату, и они это делали, делают, как увидим ниже, и теперь, чем вызывают к себе со стороны старообрядцев и искреннее сожаление, и глубокое презрение. (Мельников-Печерский пишет: “Таким образом, раскольники поповщинского толка образовали у себя правильно, т.е. на точном основании церковных постановлений, иерархию и, надобно сознаться, устроили и более согласно с правилами апостолов, вселенских и поместных соборов, нежели устроена администрация современной русской православной церкви, ибо “Духовный регламент”, а также учреждение или устав о Консисториях, заключают в себе много антиканонического” См.: П.И. Мельников (Андрей Печерский). Изд. Вольф. С.221.)

Русский синод, страшно боясь авторитета старообрядческой иерархии, всегда имел опасение, как бы восточная церковь не подтвердила своей властью законность старообрядческой иерархии. В этих опасениях всегда чувствовалось признание силы и действенности старообрядческой иерархии. Опасения синода были не напрасны. “В свое время митрополит Амвросий, -- свидетельствует о нем профессор духовной академии Н.В. Покровский, -- не был отлучен от церкви, не был лишен сана, таким образом, по каноническим правилам, не был лишен благодати. Православная церковь не признавала ни его, ни его паствы, но это не значит, чтобы они не могли быть признаны. И вот константинопольский собор еще недавно, обсудив этот вопрос келейно, пришел к тому заключению, что Австрийская старообрядческая иерархия может быть признана. В этом духе сделано постановление, но обнародовано не было и осталось в тайне”. (Волгарь. 1 мая 1905. №114.)

Дело о признании старообрядческой иерархии, как видно, серьезно налаживалось и в России, и на востоке. (См.: Усов И. О миропомазании священнослужителей, присоединяемых к православию от ереси второго чина. Черновцы. 1902. С.76 -- 78. -- Прим. ред.)

Архиепископ волынский Антоний в мае 1906 года нашел необходимым обратиться с письмом к московскому старообрядческому архиепископу Иоанну, которому и заявил: “То священство, которое получили вы через Амвросия, митрополита нашего, желал бы я грешный, утвердить за вами через примирение со вселенскою церковью. Сие желание есть мое и некоторых из собратий наших, но всем еще не говорено о том, да и говорить боимся, ибо хотя, по моему личному рассмотрению святых канонов, сие не есть невозможно, но доколе от вас равной любви не будет явлено, едва ли глагол сей примется с доверием от вселенских патриархов и епископов российских”. (Христианин. 1908. Январь. С. 179 -- 180; Правда Православия. 1906. №1 и в др. журналах.)

Итак, для архиереев господствующей церкви, как и для членов константинопольского собора, преемственность и действительность старообрядческой иерархии несомненна. Но и те и другие говорят и определяют о сем “келейно”, “тайно”, боясь, как бы старообрядцы не воспользовались этим признанием для большей силы и величия своеи иерархии. Многие из представителей господствующей церкви серьезно думали, что старообрядцы добиваются от константинопольского патриарха признания своей иерархии и что этого они хотели бы и от русского синода. Это неверно. Старообрядцы никогда и ни к кому не обращались с подобными намерениями. В старообрядческой литературе неоднократно заявлялось, что это признание старообрядцам не нужно и они его не ищут. Заявить это старообрядцы нашли необходимым даже на одном из своих всероссийских съездов.

“На старообрядческом нижегородском съезде,- берем это сообщение из “Миссионерского Обозрения нынешнего, 1905 г., -- было внесено предложение обратиться к константинопольскому патриарху с просьбою об утверждении канонического достоинства Австрийской иерархии. Съезд энергично и решительно отклонил это предложение как нежелательное и унизительное для старообрядческого священства. Этим самым, заключает миссионерский орган, старообрядчество окончательно разрушает все наши мечты, все надежды, что оно не выйдет из нашей власти, что оно вечно будет связано нашею волей, и смело и решительно говорит нам: “Не беспокойтесь, господа, об нас и не воображайте, что мы нуждаемся в вашем признании”. В этом заявлении заключается последний решительный акт в установлении независимости Австрийской иерархии”. (Миссионерское Обозрение. 1906. №1. С.53.)

Старообрядческая иерархия действительна и законна по своей преемственности от Христа, по той внутренней благодатной силе, которая составляет ее сущность, а не потому, что она признается тем или другим учреждением. Пусть русский синод совокупно даже с восточными патриархами признает протестантских пасторов священными иереями или беспоповских наставников -- преосвященными владыками; это признание будет недействительным, противным учению св. Церкви и вызовет один лишь смех и осуждение.

Мы видели, что Антоний волынский, профессор Ивановский и остальные, склонные соборно подтвердить действительность старообрядческой иерархии, указывали для этого основания в церковных канонах и в том главным образом, что иерархия эта имеет преемственность от св. апостолов, что члены ее не самозванцы, а действительно рукоположенные в настоящий священный сан лица. Без этих существенных признаков законности иерархии не может быть и речи о признании ее действительной.

Таким образом, ясно должно быть для всех, что и без соборного признания со стороны греко-российской церкви старообрядческая иерархия есть действительная, преемственная от Христа, вполне законная и благодатная.

Поворот на старую дорогу

После проявленного со стороны архипастырей, ученых богословов и миссионеров господствующей церкви нового, чуждого открытой вражды отношения к старообрядческой иерархии можно было полагать, что уже близок тот момент, когда и всероссийский собор, всеми тогда ожидавшийся, подтвердит законность старообрядческого священства и этим положит начало новым отношениям господствующей церкви к старообрядчеству. Мы писали тогда в “Голосе Старообрядца”, приветствуя пробудившееся в среде синодальной иерархии желание встать на путь примирения и братской любви, что “сомневаться в грядущем соборном признании нашей иерархии нет никакого основания. Прежнее отрицание действительности и законности старообрядческой иерархии со стороны господствующей церкви было пристрастным, братоненавистническим, явно несообразным и преступным. И если предстоящий собор выскажется за каноническое достоинство и благодатность старообрядческого священства, то это будет лишь актом простой справедливости и исправлением прежних своих погрешностей. Этим он решительно ничего лишнего не прибавит ни к благодатности, ни к преемственности, ни к законности Белокриницкой иерархии. Собор только установит действительность того, что на самом деле есть и помимо его признания, как, например, запись в метрические книги удостоверяет действительность (независимо от метрик) рождения и крещения ребенка, брак супругов и смерть покойников»”. (Голос Старообрядца. №55) Но собору господствующей церкви еще не суждено быть и по самым естественным причинам: наша церковность, -- объясняет по этому поводу нововременский публицист г. Меньшиков, -- подобно государственности, представляет собою такую ветхую храмину, что дотроньтесь до нее -- чего доброго, так грохнет, что костей своих не соберет[е].” Вот причина, почему собора нет. “Вершители судеб церкви, -- продолжает г. Меньшиков, -- как только заглянули поглубже в жизнь церковную, как только присмотрелись к брожению, идущему в ней, и подсчитали свои силы и шансы будущего -- со страхом отступили назад”. Тут уж не до старообрядческои иерархии. Спасти бы как-нибудь себя.

По этой причине очень скоро свернули на старую знакомую дорогу и гг. миссионеры. Они пришли в ужас от той силы, которую прозрели они в старообрядчестве с момента получения им свободы; и трепет и робость прогнали их от пути правды и справедливости.

В мае 1906 года мы читали в “Миссионерском Обозрении” статью единственного среди миссионеров профессора Н.И. Ивановского, в которой доказывалась и выяснялась действительность и преемственность от свв. апостол старообрядческой иерархии, а в ноябре того же года в том же журнале писалось уже другое о старообрядческой иерархии. “Принятие клириков австрийских в сущем сане, -- заявляет миссионер о. Д. Александров, -- неполезно для св. Церкви и грозит большими бедствиями. Мера эта не приведет в единение австрийцев с православной церковью; она может надмить эту иерархию и весь раскол; австрийцы еще более удалятся в горделивом сознании своей правоты; это будет уничижением православной церкви; беглопоповцев и беспоповцев в массе, а не в единичных случаях, мы оттолкнем от себя окончательно... Наконец, мы смутим и своих православных, но немощных еще чад, и толкнем их в австрийщину. Даже больше: мы доведем их до религиозного безразличия, потеряем веру их к нам. “Что это за церковь, -- скажут они про нас, -- когда ныне говорит одно, завтра другое... Если австрийцев можно принимать в сущем сане, то, значит, там истинное священство, там истинная церковь... Не все ли равно... Будем ходить и туда...” Соблазн будет большой, падение велие. Говорю это не как миссионер, а как пастырь, скорбящий о погибели многих и многих душ. Предвидеть это не трудно. Не мир мы спасаем, оказав якобы снисхождение австрийцам, а мир погубим, отдав его в пасть дьявола”. (Миссионерское Обозрение. № 11. С.б46.)

Как страшно! Главное, дьявол тут все съест -- весь мир поглотит. Эти опасения есть крик не пастыря, сильного верой в могущество Христа, а отчаявшегося человека, потерявшего под собой всякую крепость. Он открыто сознается в бессилии своей церкви удержать мир за собой, воздействовать на народную душу. Австрийская иерархия, по его признанию, восторжествует, победит. Не насилием, не оружием мирской власти, а единственно -- своим духовным авторитетом, внутренней силой благодатных дарований, Христовой правдой и каноническим достоинством. “В противность нашим епископам, -- это свидетельствует миссионерская газета “Колокол”, - старообрядческий епископ чувствует себя в улье; он не просто человек, получивший право поселиться в известном казенном доме, он матка в народе, он в центре всех и знатных, и незнатных, и бедных, и богатых. Это -- соборность без всяких регламентаций. Это -- выборность без всяких сходок и голосований. Вот что должно быть предметом пламенного стремления наших церковных людей. Вот что надо ставить идеалом истинно-отеческих и сыновних отношений между архипастырями, пастырями и мирянами.” (Колокол. 1906. № 31)

И вот что составляет непреодолимую силу и величие старообрядческой иерархии, бороться с которой на основании канонов церковных миссионерам не под силу. “Старообрядческий мир, -- свидетельствует о нем сам командир всех миссионеров В.М. Скворцов, -- сохранил у себя во всей строгости исконные начала и дух церковности. Пора перестать ссориться из-за буквы и обряда двум ближайшим и кровно и духовно родственным церковным великим русским течениям... Старообрядческий народ свято верит и блюдет церковные традиции веры и жизни” (Миссионерское Обозрение. 1906. М 3. С.423). Теперь г. Скворцов, немного оправившись от нанесенных его миссии тяжелых и заслуженных ударов религиозной свободы, зовет к прежней ссоре, брани и вражде, а за ним, очнувшись чуть-чуть от тех же неожиданных поражений, выходит на темную дорогу и его растрепанная и оборванная армия. И там, где они еще так недавно видели светлый Лик Христа, “народную матку”, “соборность без регламентаций”, “святую веру”, “исконные начала и дух церковности”, -- там им теперь мерещится дьявол со своей страшной пастью, готовый поглотить весь мир. Как жалки на самом деле эти обезумевшие от ужаса гг. миссионеры! Потеряв человеческое,сознание и душевные очи, они не отличают дьявола от Христа и, выступив снова против старообрядческой иерархии, идут на Христа с тем же старым оружием неправды и хулы.

“Весь этот штаб, -- как свидетельствует о нем свой же брат, миссионер Д.И. Боголюбов, -- проникнут мертвящими тенденциями. А потому в наши дни он думает не столько о том, что Божие, как душу христианину спасти, сколько о сохранении благоприятного ему режима, хотя и без попытки оградить его в сознании читателей спокойными научно-религиозными размышлениями. И в поход идет это миссионерство шумно, крикливо, с угрозою “изменникам”... Но вот беда -- снаряжение у него допотопное, арсенал плох. Биться с врагами приходится на идейной почве: “явлением духа (Христова) и силы (евангельской)”, а по этой части в “штабе” тихо... Там только и есть охота да умение “препираться” с “противниками” по шаблонным вопросам и на устах с шаблонными доказательствами. Никакой пользы не будет от миссионерских лицемерных возгласов о Христе и о примирении, когда их вид будет говорить о другом”(Боголюбов Д.И. Логика христианского миссионерства // Церковь. №20)

Один из этих миссионеров, недавно разбитый по всем вопросам на публичных беседах в г. Рязани начетчиком Д.С. Варакиным, проявил смелость выступить печатно с “открытым письмом”, адресованным “на имя Ф.Е. Мельникова, И.К. Перетрухина, Д.С. Варакина, А.С. Старкова, Г.О. Завалова и прочих старообрядческих начетчиков по австрийскому согласию”.

Это рязанский миссионер И.П. Строев. И послушайте, каким слащавым тоном он пишет. Как подходят к нему последние слова миссионера Боголюбова!

“Неисповедимыми судьбами Промысла Божьего, -- так начинает свое письмо г. Строев, -- попущено вам стать на страже и даже как бы во главе той части старообрядчества, которая приняла и держит у себя Австрийское Белокриницкое священство. Между тем, на беседах с вами я заметил и убедился, что вы, именуемые в публике “всероссийскими апологетами” австрийского священства, в действительности и сами находитесь в глубоком неведении и недоумении относительно своего священства и именно относительно того, где, когда, через кого и каким образом родоначальник вашего священства, митрополит Амвроий, получил от Бога благодатную архиерейскую силу, благодатную архиерейскую власть, благодатные архиерейские полномочия и благодатное право быть и именоваться пастырем Церкви Христовой. Мне очень хотелось бы (Бог тому свидетель) помочь вам выяснить характер вашего священства, избавить вас от той неопределенности и двойственности, которую вы допускаете теперь при защите митрополита Амвросия, и спасти вас от той “ямы” (Мф., 15:14) погибельной, в которую вы так стремительно идете вместе с доверившимся вашему руководству простым мало-сведущим народом. В этих видах я убедительно просил бы вас (и всех вместе, и каждого в отдельности) вступить со мною в открытую переписку на страницах наших и ваших миссионерских журналов по вопросу о происхождении и достоинстве вашего австрийского священства.

На первых порах и для почина дела я очень желал бы слышать от вас по возможности краткий, но ясный, точный и определенный ответ на следующий вопрос: что именно, по вашему мнению, получил митрополит Амвросий в греческой церкви при своем рукоположении от патриарха и что он получил в старообрядчестве, когда присоединял его бежавший от русской церкви священноинок Иероним?

Пребываю в надежде, что вы не откажетесь от столь благого дела, могущего принести очень большую пользу как старообрядцам, так и православным в деле их взаимного сближения и более верного понимания друг друга”. (Миссионерский Сборник. № 2. С.166 – 167)

Мы охотно принимаем вызов И.П. Строева и в наших статьях под общим заголовком “В защиту старообрядческой иерархии” дадим ему ответ как на сейчас изложенный им “для почина” вопрос, так и на следующие, которые он сумеет нам поставить, а также и на все те обвинения, которые предъявляются к старообрядческой иерархии со стороны всех ее противников. Это сделать мы находим необходимым не только в виду вызова г. Строева, но и потому, что “открытое письмо” его к нам обнаружило в этом почтенном вопрошателе незнакомство даже с миссионерской литературой по выдвинутому им вопросу о “благодати хиротонии”; не знает он, как видно, и учения своей церкви по этому же вопросу. Нужно полагать, что этим “неведением” страдают и другие миссионеры и совопросники. Набиваясь в “помощь” к нам “выяснить достоинство и характер” нашего “священства”, разыгрывая из себя роль наших “избавителей” и “спасителей” от “погибельной ямы”, в которой о. Александров обрел самого дьявола, а г. Скворцов видел св. веру, настоящую церковную жизнь и дух Христов, эти господа, как мы уже выше показали, действительно находятся в “неопределенности, двойственности” и “глубоком неведении” многих церковных вопросов и поэтому, несомненно, нуждаются в наших ответах. Надеемся, что Бог поможет нам в достаточной степени выяснить пред ними всю церковную красоту, силу и достоинство Им установленной иерархии, пред которой гг. миссионеры преклонялись в дни свобод, крикливо и шумно заявляя о ее преемственности и благодатности, а теперь выходят на нее “со оружием и дрекольми, яко на разбойника” (Мф., 26:55).

Вопрос о благодати хиротонии у еретиков

Ставя нам вопросы “относительно того, где, когда, через кого и каким образом митрополит Амвросий получил от Бога благодатную архиерейскую силу, благодатную архиерейскую власть, благодатное право быть и именоваться пастырем Церкви Христовой”, большинство обвинителей старообрядческой иерархии, в том числе и наш “глубокаведущий” совопросник г. Строев, забывает, а, быть может, по своему “глубокому” невежеству и не знает, что эти вопросы могут и должны быть предъявлены нами к самим нашим обвинителям и к самой греко-российской церкви, представителями которой они являются. Мы имеем бесконечный ряд свидетельств о том, что и русская господствующая церковь, и восточная греческая признают у еретиков 2-го и 3-го чина, не подлежащих перекрещиванию, и преемственность хиротонии, и неизгладимость даров Св. Духа в таинствах крещения и священства.

Еще в 1656 г. антиохийский патриарх Макарий писал Никону: “Латин не должно перекрещивать: они имеют священство и принимают все седмь таинств и все седмь вселенских соборов, поклоняются св. мощам и иконам и все они крещены правильно во имя Отца и Сына и Св. Духа, с призыванием Св. Троицы. Перекрещивать их -- означало бы впадать в ересь второкрещенцев и противоречить символу веры, где сказано: “исповедую едино крещение”. Мы признаем их священстпво и никогда не хиротонисаем вновь латинских священников при обращении их в православие: также должны признавать их крещение”. (Митрополит Макарий московский. История русской церкви. Т. ХII. С.197) С этого времени никоновская церковь установила признавать у латин, подлежавших по соборному определению древнерус ской церкви перекрещиванию, действительность таинства крещения и благодать хиротонии.

Нашим обвинителям, пытающимся “выяснить действительное достоинство и действительный характер старообрядческого священства” и “избавить нас от той неопределенности и двойственности, которую мы допускаем (будто бы) при защите митрополита Амвросия”, следовало бы поразмыслить: не находятся ли они сами “в глубоком неведении и недоумении относительно своего священства” и учения о нем своей церкви. Эти размышления, если бы они были искренни, раскрыли бы им ту действительную двойственность и неопределенность, которую они и их церковь допускают в своих отношениях к старообрядческой иерархии. Если же и помимо всяких размышлений им известна эта двойственность, то, значит, они ставят вопросы о благодати рукоположения митрополита Амвросия с одной лишь целью -- смутить ими “простой малосведущий народ” и завести его в ту “яму (Мф., 15:14) погибельную, в которую так стремительно сами идут”.

Нам известны многие миссионеры, которые не знают учения греко-российской церкви о благодати хиротонии у еретиков и нередко на публичных беседах со старообрядцами утверждают по-беспоповски, что у еретиков нет действительной хиротонии, “несть у, них ни единой тайны”, поэтому и митрополита Амвросия, как принятого от еретиков, обзывают лжемитрополитом и самозванцем. К числу таких миссионеров, отличающихся “глубоким неведением и недоумением относительно таинства священства”, принадлежит и рязанский миссионер Строев, как это видно из его адресованного нам открытого письма. Поэтому мы находим необходимым из бесконечного ряда свидетельств о том, что греко-российская церковь признает у еретиков благодать хиротонии, привести хотя бы некоторые, ко торые, надеемся, должны убедить наших обвинителей, что их вопросы о благодати рукоположения митрополита Амвросия совершенно бессмысленны и лишь вскрывают невежество их составителей.

Господствующая церковь признает как таинство крещения, так и таинство священства неповторяемыми и неизгладимыми.

“Благодать священства, -- говорится в “Рукодстве” к изучению богословия, -- сообщаемая через рукоположение, хотя в различной степени, диаконам, пресвитерам и епископам и облекающая их известною мерою духовной власти, обитает в душе каждого из них неизменно: почему ни епископ, ни пресвитер, ни диакон в другой раз не рукополагается в тот же сан, и таинство священства считается не повторяемым”. (Руководство к изучению христианского православно-догматичского богословия. М., 1898. С.315>)

В “Догматическом богословии” епископа Сильвестра выясняется, что “рукоположению усвояется значение священного и таинственно-благодатного действия”, поэтому “рукоположение называется священным, а также оно ставится наряду с крещением и признается, как оно, не повторяемым, конечно, вследствие своей особеннейшей значимости”. (Еп. Сильвестр. Опыт православного догматического богословия. Киев, 1897. Т. IV. С.372)

Но “благодать, сообщаемая чрез рукоположение рукополагаемым, признается особенною и отличною от благодати, подаваемой в крещении, так как она соединялась с преподаваемым рукополагаемым лицам особенным правом и преимуществом быть раздаятелями благодатных даров Божиих. Но вместе с сим она признается также неизменною, как и благодать, подаваемая в крещении, точно так же как и крещение”. (Там же. С.384)

Стоя на этой точке зрения относительно таинства хиротонии, греко-российская церковь признает, что оно не может быть изгладимо и у еретиков, у которых совершается таинство крещения во имя Св. Троицы. Константинопольский синод в заседании своем 21 июля 1879 г. утвердил как соответствующие взглядам восточной церкви заключения анхиальского митрополита Василия “о действительности хиротонии клириков, рукоположенных схизматиками”, изложенные в особой брошюре, на которую, как мы видели (Церковные Ведомости. 1906. № 45. С.2939), ссылался и ярославский архиепископ Иаков, соглашаясь с ее выводами. В этой брошюре мы читаем: “Когда св. отцы и учители Церкви Христовой, как светила, блиставшие в разные времена и все устроившие к душевному спасению людей, в силу епископской власти “о Духе Святом”, поставившего их к этой самой цели, позволяли, как мы видели, обращающихся из ереси клириков принимать с тою же священною степенью, какую они имели, получив хиротонию, так же, как и крещение, от еретиков, когда сами нередко многих таких приняли в общение Церкви, хотя они были рукоположены и крещены еретиками несомненно низложенными и с соборного решения осужденными, -- то они поступали так, обращая внимание на правильность и законность совершения таинств (“ибо не суть крещены не крестившиеся в то, что нам предано”, как говорит св. Василий Великий) и, следовательно, на неизгладимость и неотъемлемость этих специальных даров Святаго Духа”. ("К истории вопроса о принятии схизматиков в православную церковь. М., 1892. С.23)

“Все вышеизложенное заставляет митрополита Василия прийти к тому общему и несомненному заключению, что при неоспоримой правильности крещения, следовательно, и рукоположения, клирики, присоединяющиеся к православной кафолической Церкви Христовой из еретиков, должны приниматься, только давая письменное исповедание веры и проклиная свою ересь, как практиковалось VII вселенским собором относительно обращающихся епископов и других клириков иконоборцев, или в то же время будучи ” помазываемы священным миром, если прежде не помазаны, как определяется седьмым правилом II вселенского собора; клирики, рукоположенные низложенным епископом и обращающиеся из схизматиков, как принадлежащие еще к Церкви, должны приниматься в общение, согласно с определением 8 правила I вселенского собора, т.е. каждый в священнической степени и одежде”. (Там же. С.24 – 25)

“Итак, -- заключает митрополит Василий, -- не сомневаясь, можно сказать, что у кого Церковь, принимая крещение как правильное, утверждает его, у тех и хиротония допустима; а у кого крещение отвергается Церковью, у тех хиротония вовсе не допустима”. (Там же. С.24)

В греческой церкви было немало случаев принятия в лоно ее еретических клириков в сущих их санах. В журнале “Православное Обозрение” сообщается, что “четыре восточные патриарха, случайно собравшиеся константинополе в 1860 году, дозволили униатам иметь свои храмы, под управлением их епископов, и даже священство униатских пресвитеров признали законным без повторения рукоположения; но в то же время они определили, чтоб епископы униатов, избираемые по их желанию, зависели от патриарха того престола, к которому они принадлежат по месту своих кафедр. Униаты не колебались соединиться с православною церковью, и в 1860 г. 29 ноября торжественно заключено было соединение значительной части греко-униатов с церковью восточною, и уния совершенно ослабела. О. Иван Хабиб и о. Гавриил Жибара, приняв миропомазание в знак вступления в православную церковь служили с константинопольским патриархом Иоакимом литургию. Антиохийский патриарх почтил первого саном архимандрита престола александрийского, а александрийский патриарх второго также почтил саном архимандрита престола александрийского”. (Boссоединение униатов в Сирии и Египте //Православное Обозрение 1863. Т. 11. С. 295)

Относительно этого факта митрополит московский Филарет говорит: “Двоякий образ действования видим мы ныне в православной греческой церкви. По строгому суждению, она от приходящих из латинства требует крещения. Но недавно двух мельхитских священников приняла в свое общение посредством миропомазания, с сохранением их священнической степени”. (Собрание мнений и отзывов м. Филарета. М., 1887. Т. 5. Ч. 1. С.284.)

В другом отзыве по вопросу: возможно ли принять несториан во главе с патриархом через миропомазание, Филарет свидетельствует, что “вселенский патриарх (константинопольский), вероятно, разрешил бы сей вопрос утвердительно. Если он миропомазал священника с сохранением священства, почему не поступить так же и с епископом”. (Там же. С.336) Русская синодальная церковь в вопросе о принятии к себе католиков существенно расходится с восточной церковью. В то время как последняя считает их еретиками первого чина и перекрещивает, господствующая русская принимает их третьим чином, т.е. признает у католиков действенность и благодатность не только крещения и хиротонии, но и миропомазания. “Константинопольский патриарх, свидетельствует тот же Филарет, -- с восточною церковью отлучил папу от общения православной церкви; но папа с западною церковью почитает себя не лишенным своих прав, и восточная церковь с терпимостью взирает на сие, так как, по неисповедимым судьбам Божиим, не составился совокупный суд восточных и западных церквей, который низложил бы впадших в раскол западных епископов; и, таким образом, нельзя решительно утверждать, что западные лишены благодатного дара священства в непрерывном от апостолов рукоположении, которое они сохранили. Вот почему, когда западный священник оставляет свой раскол, православная церковь приемлет его как священника”. (Христианское Чтение. 1906. Июль. С.130)

Выше мы видели, что восточная церковь признает благодать хиротонии и у еретиков, низложенных и осужденных соборами вселенской Церкви. За католиками же она отрицает эту благодать только потому, что у них, по ее догматическому учению (См.: Исследование И. Никольского. Пидалион. С.246), нет первейшего таинства -- крещения, вместо которого у них обливание.

В “Православном Обозрении” за 1887 г. говорити: “Греки перекрещивают католиков, между тем как мы (русские) не только принимали без нового крещения и миропомазания, но и признавали силу благодати и в других их таинствах, например, священства”. (Православное Обозрение. 1887. Февраль. С.286-287)

“ Ныне православная церковь, -- свидетельствуют в другом месте, -- признает действительными хиротонии латинской церкви, несмотря на еретические заблуждения, исповедуемые ею; признает действительными потому, что оне совершаются правильно, и потому, что в римской церкви не прекращалось апостольское преемство”. (Керенский. Старокатолицизм. С.169)

“Единая, святая, соборная и апостольская Церковь, следуя святым отцам восточным и западным, как древле при отцах наших возвещала, так и ныне вновь возвещает соборне, что сне нововведенное мнение (латин), будто Дух Святый исходит от Отца и Сына, есть сущая ересь, и последователи его, кто бы они ни были, еретики. Между тем наша православная церковь,-говорит профессор В. Соколов, -- римско-католические рукоположения признает действительными и приходящих к ней от латинства духовных лиц принимает в сущем их сане. (Устав духовных консисторий. Раздел 11. Ст. 30. -- Ср.: составленный митрополитом Филаретом “Чинь како священника римския церкве прияти въ общение православныя кафолическия церкве” // Письма митрополита моск. Филарета к А.Н. Муравьеву. Киев, 1869. № 443. С.658 – 659) Если таким образом свойственная римской церкви ересь в учении об исхождении Святого Духа не уничтожает безусловно действительности ее рукоположений, то, конечно, это должно иметь применение и к церкви англиканской”. (Cоколов В. Иерархия англиканской епископальной церкви. М., 1897. С.356-357)

Вслед за профессором Соколовым и другие богословы господствующей церкви высказываются за действительность хиротонии в англиканской церкви, причем ссылаются так же, как и Соколов, на неизгладимость таинства священства, хотя англиканская иерархия и осуждена папой. “Что касается возражения, -- говорит академический журнал “Церковный Вестник”, -- отнятия римской церковью от англикан епископских уполномочий, то это противоречит и римскому учению о неизгладимости благодати посвящения, и практике православной церкви, которая признает действительным римское посвящение лица, отпадающего от латинства, переходящего в православие, но чрез то не теряющего, по нашему православному воззрению, благодати священства, полученной в римской церкви”. (Церковный Вестник. 1897.№4. С.118)

Даже один из миссионеров, именно священник Александров, смело и решительно заявляет, что существенным признаком благодатности и законностии хиротонии служит ее преемственность от свв. апостол, которая, по его признанию, есть и у еретиков. “Необходимым признаком истинного священства, а вместе и руководительным началом при определении законности или незаконности священства неправославных обществ, служит, -- утверждает о. Александров, -- действительное сохранение или несохранение в них апостольского преемства, , так как благодать истинного священства может быть сохранена только через последовательное друг друга приимательное рукоположение, продолжающееся непрерывно и долженствующее идти до скончания века в нисходящем порядке от Самого посланного Богом Отцом Великого Архиерея Христа, чрез апостолов и поставленных ими епископов, до епископов и священников данного времени. Преемственность иерархии, передача одним лицом благодатного дара священства другому и есть именно существеннейшая, отличительная принадлежность истинного священства Христова, а отсутствие ее, или пресечение -- решительный признак священства неистинного, признак лжесвященства”. (Миссионерское Обозрение. 1906. № 11, С.630)

“ Законным же совершителем может быть только такой епископ, который, как то мы выше сказали, получил по прямому и непрерывному преемству от Христа чрез св. апостолов рукоположение и не отпавший от благодати священства”. (Там же. С.638)

Ограничимся приведенными свидетельствами. Их, по нашему мнению, достаточно, чтобы вопрос о признании греко-российской церковью благодати хиротонии у еретиков З-ro, 2-ro и даже 1-ro чина (католики и англикане) был для обвинителей нашей иерархии ясным и бесспорным. Каждый миссионер господствующей церкви, если он верит в ее святость и непогрешимость, должен веровать и признавать, что и в католической церкви, и в англиканской, и в других еретических церквах сохранилась преемственная от Христа иерархия и не изгладилась благодать священства, несмотря на то что эти церкви были осуждены православными соборами и содержат в себе большое количество всевозможных ересей и заблуждений. Для полноты представлений о благодатном достоинстве католической иерархии мы находим не лишним отметить хотя нескольких римских пап, этих раздаятелей “благодати священства".

"Из латинских сочинений, -- говорится в известной книге Апокрисис, -- католики знают, что папа Ливерий был арианин, знают, что папа Гонорий был монофелит и за это был проклят на константинопольском, шестом по римскому счислению, соборе 4 (Альфонс. Против ересей. Кн. 1. Гл. 4), знают, что папа Марцеллин явно приносил жертвы идолам; знают, что папа Иоанн 22-й не верил в бессмертие души человеческой и за это был обвинен. кардиналом Герсоном и парижскою Сорбонною; знают, что папа Сильвестр 2-й был чародей и сделался папою при помощи дьявола, которому предал было себя; знают, что папа Анастасий имел сообщение с еретиком Фотином и поэтому был оставлен своим духовенством; знают, что папа Гильдебранд был признан на соборе бриксинском не только злодеем, зажигателем, святотатцем, защитником человекоубийств и преступников, чародеем и некромантиком, (т.е. колдуном, гадающим по костям мертвых), но и еретиком, отпадшим от кафолической веры; знают, что папа Евгений 4-й был осужден на базельском соборе не только как святокупец, клятвопреступник, расточитель церковных прав и имений, епископ, сделавший много вреда для епископства римского, но также как раскольник, уклонившийся от веры истинной и как упорный еретик”. (Христофор Филалет. Апокрисис. Киев, 1870. С.97 – 98) А что сказать, продолжает Апокрисис, “о низших пастырях, ”” можно назвать злодеями, разбойниками или наемниками, чем пастырями? Что сказать о других епископах, а тем более о тех, относительно которых правило говорит, что не все епископы суть епископы, и которых блаженный Августин высказывает такое мнение, что они скорее могут быть названы бесстыдными псами, чем епископами?”. (Там же. С.98)

Вот за какими “апостольскими преемниками” господствующая церковь признает право и власть преподавать благодатные дары священной хиротонии и принимает их к себе как лиц, законно посвященных в духовные степени.

Что касается англиканской иерархии, то она содержит в себе столько ересей и заблуждений, сколько в древности не содержало ни одно общество еретиков даже первого чина, подлежавших перекрещиванию.

I) 39 членах англиканского символа веры профессор Соколов нашел, между прочим, следующие .заблуждения: в 5 члене англиканская церковь учит, что Дух Святой исходит и от Сына. В 6 и 11 членах символа излагается чисто протестантское учение об оправдании одною верою и достаточности для спасения одного священного Писания. 17-й член содержит кальвинистский взгляд на предопределение. В 19 и 20 членах отрицается авторитетность вселенских соборов. В 21 члене заключено оуждение иконопочитания; призывание святых и поклонение мощам названо “суетною выдумкой”. В 25 члене в учении о таинствах таковыми признаются только два: “крещение и вечеря Господня”. Остальные пять, в том числе и священство, по учению англиканской церкви не должно считать таинствами. “Это суть состояния жизни, дозволенные в Писании”. В учении об евхаристии (28 чл.) говорится, что пресуществление не может быть доказано священным Писанием и что “тело Христово дается, получается и вкушается только духовным образом”. “Хлеб и вино таинства не пресуществляются и остаются в их естественной сущности, а потому и не могут быть обожаемы”; 31 член считает “искупительную жертву за евхаристией затемнением крестных страданий Христа и преступным обольщением”.

Если господствующая церковь, а с нею и обвинители старообрядческой иерархии, признают благодать хиротонии с присущими последней правами и властью в таких еретических обществах, как англиканское и католическое, то отрицание таковой за старообрядческой иерархией, не имеющей за собой ни малейшего порока, ни одной погрешности, можно объяснить лишь чудовищным озлоблением и вековой ненавистью к старообрядчеству со стороны господствующего в России “православия”. Других мотивов нет. С какой бы стороны ни подошли к старообрядческой иерархии ее обвинители -- с той ли, что старообрядцы взяли себе митрополита от еретической церкви, или с той, что ротонию, -- они, разделяя вышеизложенное учение своей церкви о неизгладимости таинства священства, должны неизбежно признать, что старообрядческая иерархия, как преемственная от греческой церкви, есть вполне законная и благодатная со всеми присущими ей правами и властью. Только к такому выводу должен прийти наш вопрошатель г. Строев.

Мы выяснили вопрос о благодати хиротонии на основании учения господствующей церкви. Теперь посмотрим, как решают его гг. миссионеры.

Ответы и понимания миссионеров о благодати хиротонии

Вопрос о том, где и когда получают благодать хиротонии воссоединенные с православной Церковью еретические клирики, в миссионерской противостарообрядческой полемике был выдвинут вскоре же после присоединения к старообрядчеству митрополита Амвросия. В известных восьми вопросах, поданных старообрядческому московскому духовному совету некоторыми отступниками от старообрядчества, впервые напечатанных в “Душеполезном Чтении” за 1865 г. и наделавших в то время много шума, мы находим три вопроса о благодати хиротонии, полученной м. Амвросием. “Где Амвросий получил благодать хиротонии, -- спрашивали составители вопросов, - в греческой церкви или в Белой Кринице от иеромонаха Иеронима, принявшего его? Если же Амвросий получил благодать хиротонии от Иеронима, то имеет ли власть священник раздавать благодать хиротонии?”

Этими претендующими на серьезность, а в сущности, наивными вопросами, предполагалось разрушить до основания старообрядческую иерархию. Вопросы гремели на всю Россию, миссионеры с ними носились повсюду, их считали неразрешимыми и убийственными для старообрядческой Церкви. Под одним из восьми вопросов, распространенных среди старообрядцев в десятках тысяч экземпляров, стояло такое горделивое и заносчивое примечание: "Сей вопрос, по нашему мнению, весь старообрядческий мир не в состоянии разрешить в пользу Австрийской иерархии”. Всему миру старообрядческому и не было надобности разрешать вопросы отступников. На них тогда же написал краткие, но убедительные и ясные ответы Онисим Васильевич Швецов (ныне Арсений, епископ Уральский), до того убедительные и вразумительные, что ими, как увидим ниже, руководствуются даже современные миссионеры, буквально повторяя их в своих ответах на поставленные ими самими вопросы о благодати хиротонии у еретиков.

Составители восьми вопросов, как можно судить по ним, не были знакомы с догматическим учением господствующей в России и восточной греческой церкви о неизгладимости благодати хиротонии у еретиков, крещенных во имя Св. Троицы. Они были убеждены, что нет и не может быть благодати хиротонии ни у каких еретиков. Такого же убеждения держалось и все тогдашнее противостарообрядческое миссионерство. Воспитанное в беспоповском духе архимандритом Павлом Прусским, оно на многие церковные вопросы имело взгляд чисто беспоповский. О хиротонии, совершенной в обществе неправославном, миссионеры утверждали, что “по изнесении церковного суда над еретиками, в их обществе прекращалось уже и другопреемственное апостольское наместничество, сохраняющееся единственно в православной Церкви”. (Филарет, иеромонах. Разбор ответов на восемь вопросов. Москва, 1880. С.176) Это утверждение вскрывает глубокое невежество тогдашних миссионеров в вопросах церковной догматики и их незнание того учения, проповедовать и защищать которое они взялись. Как увидим сейчас, они не просветились от этого глубокого невежества и в наше время. 50-летнее изучение вопроса о хиротонии еретиков не привело их до настоящего времени к одинаковому и определенному взгляду на этот предмет. К ним вполне подходит определение г. Строева, что они, поставленные просвещать других, “сами находятся в глубоком неведении и недоумении относительно своего священства и именно относительно того, где, когда, через кого и каким образом еретические клирики получают от Бога благодатную архиерейскую власть, благодатные архиерейские полномочия и благодатное право быть и именоваться пастырями Церкви Христовой”. (Миссионерский Сборник. 1908. № 2. С.166)

На своих публичных беседах миссионеры всегда ставили вопрос о благодати хиротонии старообрядцам, сами же неизменно уклонялись от решения этого вопроса, когда он поднимался старообрядческими собеседниками. Но вот одному священнику господствующей церкви вздумалось обратиться с этим вопросом в редакцию журнала “Миссионерское Обозрение”. “Покорнейше прошу, -- писал он, -- уважаемую редакцию ответить в нескольких строках на ниже предложенный вопрос. Вопрос этот, -- пояснил вопрошатель, -- часто затрагивается при собеседованиях с раскольниками-беглопоповцами, коих у меня в приходе немало, и австрийцами”. Приведя затем несколько святоотеческих свидетельств о том, что “в еретических церквах отсутствует Дух Святый” (Большой Катехизис. Л. 122; Показание Истины. С.613; м. Макарий. Православное Догматическое Богословие. Т. 11. С.209), священник спрашивает: “В древности, во времена вселенских соборов, некоторых еретиков, например, донатиан и других, обращавшихся к истинной Церкви, принимали в сущих санах, в тех, в каких они были в ереси. Спрашивается, где они получили благодать священства? В еретической ли церкви, в коей они находились и были поставлены в известные саны, или же при переходе к истинной Церкви, от православных епископов?” В еретической церкви благодати священства получить они не могли, потому что у еретиков нет благодати Св. Духа, как выше было доказано. При переходе их в истинную Церковь над ними не была совершена хиротония (таинство), через которую исключительно и подается благодать священства. “Сие бо (священство), яко дар особный и едино дело Божие хиротониею даруется”. (Солунский. О тайне миропомазания. Кн.1. Гл. 66) “Где же эти еретики получили благодать священства? ”. (Миссионерское Обозрение. 1903. № 4. С.464)

Пришлось редакции “Миссионерского Обозрения” давать ответ. Она поручила это сделать главнейшему своему сотруднику -- Н. Гринякину, специалисту по всем вопросам, с претензией на всезнание. Он действительно исключительный миссионер, стоящий несравненно выше самого “Миссионерского Обозрения”. Пишет он метко, иногда умно и даже, случается, правдиво. Все остальные миссионеры перед ним -- ничтожество. Он выступал даже на религиозно-философских собраниях, где после его речей, довольно бессвязных, но задорных, слышались в аудитории протестующие и презрительные возгласы: “Какая самоуверенность!” С обычной у него самоуверенностью он приступил и к решению вышеприведенного вопроса.

“Раскольники спрашивают, -- начал свой ответ Гринякин, с первых же строк, забыв, что его спрашивают не раскольники, а свой брат, священник господствующей церкви, -- где получают благодать священства еретики, приемлемые в св. Церковь третьим чином “в сущих санах”, в еретической ли церкви, где нет благодати, или же в православной, где таинство хиротонии над ними не совершалось? Мы бы с своей стороны спросили вопрошателей: св. отцы вселенских соборов (95 правило 6 вселенского собора. Ср.: 8 правило 1 вселенского собора, 7 правило 2 вселенского собора и др.), принимая еретических клириков в сущих санах, без повторений над ними хиротонии, в какой церкви мыслили их получившими благодать священства: в еретической ли безблагодатной или в православной, где над присоединенными клириками не совершалось таинства хиротонии? Далее. “Даниил, епископ владимирский, поставленный Исидором, митрополитом русским, по отступлении его от православия на Флорентийском соборе, просил у св. Ионы-митрополита прощения и принятия в свое общение, на что, получив соборное прощение, принят был в его священном звании и сане”. (М. Макарий. Четьи-Минеи. Август. Л. 3001; Швецов О.В. /Арсений Уральский/. Истинность старообрядческой иерархии. С.127) В какой церкви св. Иона мнил еп. Даниила получившим священство -- в латинской (безблагодатной) или в православной (где над ним хиротонии во епископа не совершалось)? Раскольничьи вопрошатели окажутся в положении первосвященников и книжников, вопрошавших Исуса Христа об Его власти, и ответят одно: не знаем. И мы тогда ответим им: и мы, по Златоусту, “сокровенных не испытуем”. (Миссионерское Обозрение. 1903. № 4. С.465-466)

Ответа здесь еще нет. Гринякин только повторил вопрос священника-вопрошателя, который ему все мерещится в образе “раскольнических вопрошателей”, не раз ставивших его своими вопросами на публичных беседах в безвыходное положение. Последние слова Гринякина о “сокровенных” сказаны им только “смирения ради”, а на самом деле он все испытал, постиг всю “сокровенную” мудрость и сейчас даст ответ на поставленный вопрос.

“Наше крайнее разумение по сему предмету таково, -- отвечает он. -- Св. Церковь принимала в свое общение еретиков 2-го чина без повторения крещения, 3-го чина -- без повторения миропомазания и клириков без повторения хиротонии и в то же время всегда учила, что “кроме Церкви Божией нигде же нет спасения... иже не пребывают в сей соборней Церкви, тех Христос не спасает и Духа Святаго сицевии не имут”. (Большой Катехизис. Л. 119 об., 122 и др.)

Выходит, будто Церковь и признает в еретических обществах возможность благодатного освящения (в таинствах крещения, миропомазания и священства), а стало быть, и спасения, и действительность (правильная формальность) таинства не всегда сопутствуется действенностью их (спасительным действием через них благодати Св. Духа на приемлющего таинство). Принимая еретиков 3-го чина, св. Церковь первую сторону, действительность их таинств (крещения, миропомазания и священства), признает, а вторую (действенность) отрицает. Действительная форма еретических таинств, не повторяемых Церковью, наполняется благодатно-спасительным содержанием только путем соединения указанных еретиков со св. православною Церковью Христовой. Подобие: в городе сделана правильная канализация, проложены правильные трубы. Неподалеку целое море нужной воды. Для блага города необходимо только соединить систему каналов и труб с морем. Подобно сему св. Церковь -- море спасающей благодати Св. Духа. Еретики -- гибнущий от жажды город; трубы -- проводники для восприятия благодати Св. Духа, таинства у них по форме правильны; но воспринять через эти проводники спасительную “воду живу”, благодать Св. Духа, они могут только по соединении своем с Церковью... “Итак, -- заключает г. Гринякин, -- еретические клирики, присоединяемые к св. Церкви 3 чином, получают благодать священства в Церкви православной -- чрез правильное присоединение; в своих прежних церквах они имели только правильную форму таинства”. (Миссионерское Обозрение. 1903. № 4. С.466 -- 467)

Нельзя не признать, что изложенный ответ составлен очень умно. Г. Гринякин просто списал его у какого-либо ненавистного им старообрядческого начетчика, в чем его и заподозрили свои же “коллеги” и поставили ему в упрек, что он, всегда с неизменной настойчивостью порицая начетчиков как “невежественных” и “темных” вожаков, сам широко пользуется их сочинениями и познаниями, скрадывая у них ответы на серьезные вопросы, с которыми он самостоятельно не в состоянии справиться.

Не знаем, будет ли удовлетворен этим ответом вопрошатель г. Строев, уж очень желающий знать: “что именно получил митрополит Амвросий в греческой церкви при своем рукоположении от патриарха и что он получил в старообрядчестве, когда присоединял его священноинок Иероним”; но из гринякинского ответа ясно, что м. Амвросий в греческой церкви получил “действительную и правильную хиротонию”, конечно, с присущими ей правами и властью, а “путем соединения” со св. Церковью это “таинство наполнилось благодатно-спасительным содержанием”.

Таков ответ “опытнейшего” и “лучшего” миссионера, всегда мнящего себя “глубокосведущим” по всем вопросам. Он выяснил, что сомневаться в действительном благодатном достоинстве старообрядческой иерархии нет никакого основания. Но как ни признательны мы г. Гринякину за то, что он пошел в этом вопросе по следам наших начетчиков и удачно воспользовался их ответами, мы должны, однако, вскрыть, что вышеизложенный его ответ противоречит догматическому учению греко-российской церкви о таинствах священства и крещения. Мы приводили уже целый ряд свидетельств, из которых видно, что греко-российская церковь признает “неизгладимость и неотъемлемость специальных даров Св. Духа” в хиротонии, совершенной еретическими иерархами. На это признание указали г. Гринякину и его товарищи. Он, таким образом, отвечал не как миссионер господствующей церкви, верующий по ее догматам и обязанный их отстаивать как правильные и истинные, а как старообрядческий начетчик, считающий некоторые догматы ее ложными и еретическими.

Ответ г. Гринякина вызвал горячие возражения со стороны некоторых миссионеров и преподавателей семинарий. Тут и обнаружилось, что и в настоящее время среди миссионеров нет единомыслия и каждый из них держится своей веры. Но!

Когда в товарищах согласия нет,
На лад их дело не пойдет,
И выйдет из него не дело --
Только мука.

И не мука только, а нечто худшее.
Миссионеры, оказалось, не понимают самых простых истин христианства.

Возражая Н. Гринякину, преподаватель тамбовской семинарии Н. Чиннов доказывает, что если признавать хиротонию еретиков действительной, то неизбежно должно признавать ее и благодатной. “Словом “действительность”, - развивает свои мысли г. Чиннов, -- обозначается наличность тех условий, при которых известное действие признается за таинство (Макарий. Догматическое Богословие. Т. 5. ст. 245) , т.е. за такое священное действие, которое под видимым каким-либо образом действительно сообщает верующему невидимую благодать Божию, за орудие, которое необходимо действует благодатию на приступающих”. (Там же. Т. Ч. С. 243. Ср.: Православное Исповедание. Вопр. 99) По словам Послания восточных патриархов, “таинства суть действенные и живые орудия для имеющих нужду в благодатном освящении”. (Послание. Чл. 15)

Послание восточных патриархов свое рассуждение о существе таинств заканчивает такими словами: “Мы почитаем ложным и нечестивым то учение, [в котором] будто бы несовершенством веры нарушается целость и совершенство таинства. Ибо еретики, которых принимает Церковь, когда они отрекаются от своей ереси и присоединяются ко вселенской Церкви, получили крещение совершенное, хотя имели веру несовершенную”. (Миссионерское Обозрение. 1903. № 8. С.1157) Как, скажут, разве возможно действие благодати среди еретиков? Разве возможно спасение вне Церкви Христовой и т.п.? Но подождем пока пугать себя такими и подобными им страшными словами, а всмотримся в дело несколько попристальнее". (Послание. Чл.15)

И дальше г. Чиннов, разделяя догматическое учение господствующей церкви о благодати хиротонии у еретиков, говорит: “Пропасть, отделяющая еретиковв (в широком смысле) от Церкви, не для всех их одинакова. Если для одних она непроходима, то для других она не так глубока; если одни из них совершенно чужды Церкви, то другие, как говорит св. Василий Великий, еще не совсем чужды Церкви, и, следовательно, и ее даров. Это, конечно, не означает того, чтобы какие бы то ни было еретические общетва сами по себе были самодовлеющим источником или хранилищем благодати Св. Духа, нет -- благодать может действовать среди них только постольку, поскольку они еще не “чужды”, не порвали окончательно своей связи с Церковью, единственной хранительницей благодати Св. Духа. Другой вопрос -- насколько действенна или спасительна для еретиков принятая ими благодать Св. Духа”.

Для выяснения этого вопроса Чиннов прибегает к такому “подобию”'. “В церкви, -- говорит он, -- как в большом дому, наряду с сосудами золотыми и серебряными пребывают сосуды деревянные и глиняные, наряду с сосудами “в честь” есть сосуды и не в честь... Почему же известных еретиков не уподобить этим “сосудам не в честь”, которые хотя принимают и действительные таинства, получают чрез них благодать, но эта принятая благодать не действует в них во спасение, тщетна для них, -- до тех пор пока они остаются “соудами” “не в честь”? Когда же путем покаяния (или чиноприема) они очистят себя от всякой скверны, соделаются сосудами в честь (2 Тим., 2:19 -- 21), тогда и только тогда принятая ими благодать начинает действовать для них во спасение”.

Не разделяя отрицательного мнения Гринякина относительно благодати хиротонии у еретиков, г. Чиннов, однако, сходится с ним в вопросе о действовании благодати в присоединяемых от еретиков клириках тотчас же после их присоединения к св. Церкви. Разница только в том, что, по утверждению Гринякина, “путем соединения” с Церковью еретических клириков их хиротония “наполняется благодатноспасительным содержанием”, а по верованию Чиннова, у них с момента присоединения к Церкви “начинает действовать для них во спасение” полученная ими в еретическом обществе благодать священства.

По Чиннову, выходит, что митрополит Амвросий получил благодать хиротонии в греческой церкви, но там она была “не действенна во спасение” и только когда присоединился митрополит Амвросий к старообрядческой Церкви, “только тогда принятая им благодать начала действовать для него во спасение”.

Совершенно иной взгляд на таинства, совершаемые у еретиков, высказал преподаватель кишиневской семинарии Иосиф Попов.

“Не разделяя “ответа” Н.М. Гринякина, мы полагаем, -- пишет г. Попов, -- что православная Церковь, хотя и установила для таинств определенные внешние формы, но в то же время сохранила за собою власть сообщать дары Св. Духа и через более упрощенные внешние формы. По закону строгой правды, православная Церковь должна бы всех еретиков (разумеем родившихся в еретичестве) принимать чрез крещение (так поступала, например, церковь карфагенская в III веке), -- но по своей милости она имеет право оказывать снисхождение еретикам, сообщая им благодатные дары своих таинств чрез упрощенные внешние формы: руковозложение, чтение кратких молитв, архиерейское благословение, оставаясь, таким образом, госпожою своих канонических постановлений”. (Миссионерское Обозрение. 1903. №8. С.1160)

Мнение о перекрещивании всех еретиков этот преподаватель, очевидно, позаимствовал из какого-либо сочинения поморцев, требующих, как известно, перекрещивания всех без различия еретиков. Не согласен он с Гринякиным и в том, что еретические клирики получают благодать священства “путем соединения” их со св. Церковью. “Еретические клирики, -- заключает он свое возражение, -- присоединяемые к св. Церкви 3 чином, получают благодать священства в Церкви православной не чрез правильное только присоединение, как утверждает г. Гринякин, и не без какого бы то ни было внешнего знака, а после присоединения чрез видимое архиерейское благословение”. (Там же. С.1160-1161)

Все возражение г. Попова, особенно то место, где он утверждает, что Церковь может “сообщать дары Св. Духа чрез более упрощенные (чем таинства) внешние формы", основано на глубоком невежестве и непонимании основных истин христианства. “Это мнение, -- замечает иронически г. Гринякин, -- преподавателя семинарии! По этому мнению выходит, что Церковь может иногда крестить, например, и не водою, в три погружения, с произнесением известных слов, а лишь окропляя хоть керосином, ничего не говоря, евхаристию может совершать не на хлебе и вине, а хоть на картошке и квасе; преподать благодать священства не возложение рук, а даже как-нибудь на расстоянии -- чрез архиерейское благословение, как, например, известный в истории раскола лжеепископ Лука -- Анфиму... Ведь все это внешняя форма (сторона) таинства”. (Там же. С.1169)

В другом месте и сам Гринякин мыслит так же. Обряды, говорит он, это внешняя оболочка догматов, и ее можно менять так же, как человек может “сюртук заменить пиджаком, кафтан -- поддевкой и т.д., судя по месту, времени и жизненной обстановке” (Миссионерское Обозрение. 1908. № 4. С.642) , т.е. может Церковь делать, по словам Гринякина, то же, что допускает и г. Попов: крестить не водою, а керосином, евхаристию совершать не на хлебе и вине, а хоть на картошке и квасе. Ведь это только замена одной оболочки другой, “судя по месту, времени и жизненной обстановке”.

Если в обрядовых вопросах миссионеры не имеют одинакового и определенного взгляда и друг друга упрекают в “квасных” и “картофельных” убеждениях, то удивительно ли, что в догматическом вопросе о благодати хиротонии они мыслят не одинаково и спотыкаются то в ту, то в другую сторону, точно слепые блуждают по оврагам и темному лесу.

Вслед за Поповым, дикие мысли которого вызвали ироническое замечание Гринякина, высказывает свои понятия о таинствах, совершенных у еретиков, и миссионер Калиник Картушин. Его понятия ничем существенным не отличаются от высказанных Поповым взглядов. Он утверждает, что еретиков Церковь не перекрещивает лишь потому, что “аще бы се было, не бы ся человек скоро обращался от ереси, покрещения стыдяся”. Гринякина он упрекает в том, что он дал ответ чисто начетническо-старообрядческий. “Как отвечали Швецов (епископ Арсений) и Картушин (архиепископ Иоанн), так отвечает и г. Гринякин”. (Миссионерское Обозрение. 1903. №8. С.1162)

“Но насколько мне известно, вопрос этот (о благодати хиротонии) доселе предлагался от лица православных раскольникам как убийственный для них, если же теперь сами раскольники затрагивают его, то не для чего иного, как для показания своей храбрости, -- мы де ваше оружие можем обратить против вас самих". (Миссионерское Обозрение. 1903. № 8. С.1161) И этому миссионеру мерещатся все “раскольники”, тогда как вопрос прислан в редакцию “Миссионерского Обозрения” совсем не ими, а своим же собратом, “православным священником". Ответ на этот вопрос г. Гринякин сумел хотя позаимствовать, -- как уверяет г. К. Картушин,-- у наших старообрядческих владык и выдать за свой, а сам Калиник никакого не сумел дать ответа. И старообрядцы вправе храбриться: мы действительно ваше оружие обратили против вас, и вы от него бежите и при бегстве путаетесь, падаете и давите друг друга: Гринякин-Попова, Чиннов -- Картушина, Александров -- Гринякина, а всех их давит ложь и темнота.

Г. Гринякин дает “ответ” на возражения гг. Чиннова и Попова. Прежде чем излагать его здесь, мы допросим еще одного миссионера, не менее знаменитого, чем г. Гринякин. Это -- петербургский епархиальный миссионер П. Булгаков. Мы видели, что Картушин и Попов готовы повторять крещение всех еретиков, как ничтожное и недействительное. Булгаков держится другого взгляда, совершенно противоположного [взглядам] Попова и Картушина.

“Как не уничтожаются действительность и истинность таинства грехами совершающего оное, так, -- уверяет г. Булгаков, -- не уничтожаются оные и грехами приемлющего, еретики суть те же грешники, не сохранившие закона веры и заповедей Господних или любви, которая есть исполнение закона; а если святость таинства не оскверняется грехами человека вообще, то она не может оскверниться и грехом еретика, когда он совершает таинство по Господню учреждению. Посему крещение, совершаемое еретиком по Господню учреждению, с призыванием имени св. Троицы, -- есть крещение Христа, которое свято, а не еретика. Как божественное учреждение или Господня собственность, -- таинство крещения, таинство возрождения, всегда, где бы ни было совершено, в Церкви или вне ее, кладет на человека неизгладимую печать или знак, который не может быть истреблен и не требует возобновления, подобно тому воинскому знаку, который выжигается на руке римского воина для напоминания ему о его обязанностях, который делает известными беглецов и подвергает их наказанию и который, будучи раз отпечатлен законным ли полководцем или бунтовщиком, не изменяется и не возобновляется у пойманного беглеца”. (Серафимов А. Правила и практика Церкви относительно присоединения к православию неправославных христиан. Кострома, 1881) Учение бл. Августина о сущности и значении крещения и, в частности, крещения, совершаемого лицами неправославными во имя св. Троицы, в основных своих пунктах есть учение и всей православной Церкви”. (Миссионерское Обозрение. 1903. № 1. С.69 -- 70)

Значит, Картушин и Попов, соглашаясь на перекрещивание еретиков, крещенных во имя св. Троицы, идут против “учения всей православной Церкви”, значит, они считают ничтожным “крещение Христа, которое свято”, и ниспровергают “божественное учреждение и Господню собственность”. За это г. Булгаков вместе с Иоанном Дамаскиным признает их вторыми жидами -- Христораспинателями. (Там же. С.70)

“Ответ” г. Гринякина нужно признать неудовлетворительным. Это не ответ ясный и убежденный, а ряд вопросов, требующих разъяснений и определенных ответов.

Припертый, так сказать, к стенке ссылками г. Чиннова на символические и догматические сочинения греко-российской церкви, г. Гринякин сознается, что “Догматика Макария и Послание восточных патриархов, на которые ссылаются по определению "действительности” таинств, не совсем свободны от замечаний академической критики”. (Миссионерское обозрение. 1903. М 8. С.1164) Г. Гринякину следовало бы сказать яснее, что даже символические книги греко-российского “православия” не свободны от явных ересей и богословских нелепостей и что поэтому напрасно г. Н. Чиннов ссылается на еретические мнения господствующей церкви. Далее он должен сделать логический вывод: церковь, содержащая в своих символических книгах ереси и заблуждения, не может быть истинной Христовой Церковью. Уклонившись от этого неизбежного вывода, Гринякин ставит далее ряд вопросов:

“По-вашему, -- обращается он к г. Чиннову, -- в еретических обществах есть благодать священства. Но, позвольте, могут ли в таком случае еретические священники преподавать благодать своим пасомым, -- действительно разрешать их от грехов, благословлять и пр.? По смыслу вашего письма, могут, но только эта благодать не во спасение... В еретических обществах, видите ли, витает какая-то недействующая благодать... благодать-то благодать, да только значения в ней никакого... она не спасает! Далее, еретический епископ может ли преподать благодать (священства) священникам? По-вашему, может, только она им не в пользу, не во спасение... т.е. действовать-то ею, как священники, они могут или не могут? По-вашему, могут, только от нее никому никакой пользы. Кого же может удовлетворить такое решение вопроса?”. (Там же. С.1164 -- 1165)

Конечно, нужно ясное и точное решение вопроса, а не эти набрасывания г. Гринякина. Он все к г. Чиннову пристает: “по-вашему” да “по-вашему”, может быть то-то и то-то. Да отстаньте, пожалуйста, от меня, может сказать на все эти приставания г. Чиннов, это не по-нашему, а по учению самой православной церкви у еретиков имеется благодать хиротонии. К ней вы обратите свои вопросы, а не ко мне. Но Гринякин не унимается: “Если Церковь, -- продолжает он дальше допрашивать, -- в чиноприятиях к ней приходящих признает такое или иное пребывание среди еретиков действия благодати Св. Духа, сообразно с мерой их заблуждений (как “еще не чуждых Церкви”), то чужды Церкви или нет еще католики, которых русская церковь принимает третьим чином, а константинопольская -- первым? ”. (Там же. С.1168)

На этот вопрос дан ответ митрополитом московским Филаретом. Он ответил, что “нельзя решительно утверждать, что западные лишены благодатного дара священства”. (Христианское Чтение. 1906. Июль. С.130) Они, по мнению, как и по учению, всей церкви синодальной, не чужды благодати Св. Духа и, значит, самой церкви.

То же почти и сам Гринякин дальше заявляет: “Еретики хотя и заблуждаются, но таинства-то у них совершаются ведь с верою, внешне правильно и законными лицами; какое же тут святотатство или кощунство? И Церковь не повторяет некоторых еретических таинств, стало быть, святотатством и кощунством не считает их”. (Миссионерское обозрение 1903. № 8. С.1168)

А если они -- не кощунство и не святотатство и “совершены законными лицами правильно”, то они, как немного выше уверял миссионер Булгаков, -- есть “собственность Господня”, “божественное учреждение”, и как таковые могут ли быть безблагодатны?

“Действия благодати Св. Духа среди еретиков быть не может”, .-- решительно заявляет Гринякин.

“Если согласиться, -- начинает он убеждать свою церковь, -- что благодать Св. Духа необходимо сообщается и в еретических таинствах, но только не спасает, то необходимо признать, что а) Дух Святой своею благодатию пребывает и среди православных, анафематствующих ереси, и среди еретиков анафематствованных; б) св. соборы, руководимые Духом Святым, изрекая проклятие ересей, затронули своей клятвой и благодать того же Св. Духа (сущую в еретических обществах); в) в православии Дух Святой благодатью спасает, в еретических же обществах благодать Его сообщается необходимо, но бездействует. Дух Святой чем-то там связан и г) есть два вида благодати Духа Святого: благодать православная и благодать еретическая: первая достойных всегда спасает, а вторая никого и никогда не спасает, хотя, повинуясь еретическим тайносовершителям, и сообщается еретикам”. (Миссионерское обозрение. 1903. .№8. С.1167)

Все эти казуистические выводы, направленные против господствующей церкви ее же миссионером, не решают вопроса, а раскрывают только, что у наших обвинителей нет твердого и обоснованного взгляда на таинства, совершаемые в еретических обществах, и, в частности, на таинство священства. Если у г. Гринякина, “вся испытавшаго”, происходит такое шатание в голове, что он не знает, на чем остановиться, и то хватается за швецовские сочинения, то набрасывается на символические книги своей же церкви, -- то что же можно сказать о каком-то рязанском миссионере И.П. Строеве, который, однако, по присущей миссионерам назойливости и бесстыдству, лезет к нам со своей не прошенной помощью. “Мне очень хотелось бы (Бог тому свидетель), -- пишет он нам, -- помочь вам выяснить действительное достоинство и действительный характер вашего священства, избавить вас от той неопределенности и двойственности, которую вы допускаете теперь при защите митрополита Амвросия, и спасти от той “ямы” (Мф., 15:14) погибельной, в которую вы так стремительно идете вместе с доверившимся вашему руководству простым малосведущим народом”.

Не лучше ли вам, И.П., самим выбраться из той “погибельной ямы”, в которой, как мы уже видели, бессильно возятся ваши товарищи по оружию, как муха, попавшая в липкую и отвратительную слюну густого плевка.

Вразумить г. Гринякина пытается другой миссионер, о. Александров, тоже знаменитость по части обличений старообрядческой иерархии. “Странным кажется, -- пишет он все в том же “Миссионерском Обозрении”, -- рассуждение некоторых, что, с одной стороны, хиротония может быть названа действительной, но, с другой, безблагодатною ”. Вдумайтесь хорошенько (пожалуйста, г. Гринякин!): “действительная хиротония и в то же время безблагодатная”. Раз хиротония безблагодатна, то, следовательно, она уже и недействительна, ибо благодать Божия недействующей быть не может. По учению православной церкви, таинство действительно и благодать Божия несомненно нисходит на человека, когда таинство совершено правильно. Правильность же совершения таинства заключается в том, что при совершении его в точности соблюдены были предписываемые Церковью требования относительно совершителя и образа совершения таинства. (Малиновский. О таинствах, как средстве освящения человека. С.31 -- 36) Законным же совершителем может быть только такой епископ, который, как то мы выше сказали, получил по прямому и непрерывному преемству от Христа через св. апостолов рукоположение и не отпавший от благодати священства. (Миссионерское Обозрение. 1906. М 11. С.638)

Итак, по вопросу о благодати хиротонии у еретиков гг. миссионеры тянут в разные стороны.

Кто виноват из них, кто прав,--
Судить не нам.
Да только воз и ныне там.

Воз, наполненный всевозможными ересями, заблуждениями и богословскими нелепостями.

“Многие, например, считают Катехизис Филарета, -- заявляет миссионер Чельцов, -- чуть ли не символической книгой, а преосвященный Антоний Волынский, в православии которого, конечно, никто не сомневается, недавно объявил, что Катехизис наполнен латинскими заблуждениями”. (Церковные Ведомости. 1906. № 48. С.66. Прил.) Самый православнейший в православии К.П. Победоносцев в своем знаменитом распубликованию не подлежащем предложении синоду от 28 июня 1905 г. должен был сознаться, что в православии нашем не все благополучно, что и вера наша не чужда некоторых заблуждений. Вот что он писал: “По прямому смыслу Высочайшей резолюции на всеподданнейшем докладе о созвании собора каноническому обсуждению его подлежат и предметы веры, о коих в синодальном определении не дано никаких указаний. Между тем, и в этой обширнейшей области предметов, относящихся к познанию, утверждению и очищению от разных заблуждений православной христианской веры (курсив Чельцова), так же необходима предварительная разработка, при содействии представителей богословской науки”. (Прибавление к Церковным Ведомостям. 1905. М 45. С.1905) Наконец, тот, кто у нас официально почитается защитником и покровителем православной веры, Государь Император в своей резолюции на одно из синодальных постановлений о сознании собора написал: “Созвать собор Всероссийской Церкви для канонического обсуждения предметов веры и церковного управления”. (Там же. С.1899) Нельзя не отметить и того факта, заключает о. Чельцов, что в некоторых отзывах о церковной реформе, представленных епархиальными преосвященными, хотя и не открыто, но все-таки довольно прозрачно просвечивает по местам мысль, что в нашем вероучении немало того, что требует коренного пересмотра”. (Церковно-Общественная Жизнь. 1907. № 10. С.295)

Не имея настоящей православной веры, господствующая церковь и ее миссионеры не могут правильно судить о благодатности старообрядческой иерархии. Они сами нуждаются в просвещении и наставлении в истинах Христовой веры, их самих нужно еще выводить из тьмы и заблуждений на путь вселенского православия, от которого они так далеко ушли и заблудились в разных лжеучениях, взятых ими на пользование у католиков, протестантов и других еретиков.

Святоотеческое решение вопроса о благодати хиротонии у еретиков

Вопрос о действительности крещения и хиротонии, совершаемых вне св. Церкви, очень давний и достаточно выясненный церковными учителями и св. соборами. Он вызывал горячие споры в Церкви в III и IVвеках и сильно волновал в то время церковные умы и совесть. Одни из отцов церковных решительно отвергали таинства, совершаемые вне Церкви, считая их недействительными и ничтожными. Они требовали перекрещивания еретиков. Другие признавали, что крещение и хиротония, совершаемые еретиками, призывающими при совершении таинства Св. Троицу, имеют силу и значение действительных и истинных таинств, и поэтому принимали крещенных и рукоположенных еретиками без повторения над ними этих таинств. После продолжительных споров по этому вопросу вселенская Церковь вынесла ясное и точное решение, по которому все еретики разделены на три чина, или разряда, по степени их заблуждений. Еретиков первого чина, как “совершенно отторгшихся и в самой вере отчуждившихся”, Церковь признала подлежащими перекрещиванию; у еретиков второго чина, “разделяющихся во мнениях о некоторых церковных предметах”, и третьего, лишь составляющих из себя “самочинные сборища”, Церковь признала действительными таинства крещения и хиротонии. “Всемерно да будет установлено, чтобы, после их крещения, приходящие к Церкви были помазуемы от верных, и тако приступали к таинствам. Впрочем, ведаю, яко братий Зоина и Саторнина, бывших в их обществе, мы прияли на кафедру епископскую: почему соединенных с их обществом уже не можем строгим судом отчуждати от Церкви, постановив, принятием епископов, как бы некое правило общения с ними”. (1 прав. Василия Великого)

Вопрос о действительности хиротонии, совершенной в еретическом обществе, был выяснен с особой обстоятельностью на VII вселенском соборе. На нем были прочитаны все отеческие постановления по этому вопросу, после чего собор вынес такое решение: председатель собора, святейший патриарх Тарасий сказал: “Мы выслушали отеческие заповеди. Итак, что же следует делать? Принимать посвященных еретиками? ”

“Святый собор сказал: “Да, владыка, мы слышали и видим, что следует принимать”.

“Святейший патриарх Тарасий сказал: “Но и очень многие из собравшихся на святый шестый собор были, конечно, хиротонисаны Сергием, Пирром, Павлом и Петром, учителями ереси монофелитской, так как они преемственно занимали константинопольскую кафедру. И после Петра, который занимал константинопольскую кафедру последним из них, до шестого собора прошло не более пятнадцати лет. И самые архиереи: Фома, Иоанн и Константин, бывшие (на константинопольской кафедре) в вышепоказанный промежуток времени, были рукоположены вышепоименованными еретиками и, однако ж, это не было поставлено им в вину”.

Св. собор сказал: “Это очевидно.” (Деяния вселенских соборов. 1891. Т. VII. С.60 -- 61)

Но с вопросом о действительности крещения и хиротонии у еретиков неразрывно связан вопрос о спасительности и благодатности сих таинств. В этих спорах, говорит А. Катанский, решался вопрос, можно ли признать существование благодати у еретиков и раскольников и как глубока его подкладка; вопрос, можно ли отделять и в какой мере благодать Христову от даров (или “благодати”, по нашему нынешнему словоупотреблению) Св. Духа. Вопрос этот строго догматический, имеющий большую важность не только для того времени, но даже и для нашего (разумеем вопрос об инославных вероисповеданиях).

“Противники св. Киприана Карфагенского, настаивавшие на действительности крещения, полученного у еретиков и раскольников, в своих утверждениях -- помимо местной церковной практики, предания и слов апостола (Фил., 1:18) -- опирались на мысль о величии имени Христова. “Много, -- говорит Стефан (папа римский), -- имя Христово содействует вере и святости крещения, так что кто крещен во Христа, тотчас получает и благодать Христову”. Быть может, в этом случае имело некоторое значение и утвердившееся словоупотребление: благодать Отчая и Христова. Папа Стефан и его единомышленники таким образом разделяли благодать на две части: на благодать Христову и на дары Св. Духа. Первое может сообщить всякое крещение, совершенное во имя Христово, даже еретическое и раскольническое; второй же части благодати, именно Св. Духа, даровать всякое крещение не может, почему на крещенных у еретиков и раскольников нужно возлагать руки для низведения на них Духа Св.”. (Учение о благодати Божией. СПб., 1892. С.92)

Свв. отцы III и IV века, разноглася между собой о значении таинств, совершенных вне Церкви, держались, однако, одного общего мнения относительно еретиков, что у них нет спасения и что таинства, принятые ими, не сообщают им даров Св. Духа и не очищают их от грехов. Еретики, говорит о них блаженный Иероним, “дошли до такого безумия, что остались одинокими без благодати Духа Святаго и потеряли наследие Господа, т.е. прежнюю истину веры”. (Бл. Иероним. Творения. Ч. VI. С.345) Преподобный Марк-подвижник утверждает: “Посредством крещения даруется оставление грехов и дар Святаго Духа по мере веры. Насколько отступит от веры, тотчас бывает содержим грехом. Твердым верующим Дух Святый дается по крещении, неверным же и зловерным и по крещении не дается. (Марк-подвижник. Слово 4-е о крещении) То же говорит и святый Кирилл Иерусалимский о крещаемых без истинной веры: “Симон волхв, -- говорит св. Кирилл, -- приступал некогда к купели сей, и крестился, но не просветился, омыл водою, но не просветил сердца духом: погружалось в воду и вышло из воды тело, а душа не спогреблась со Христом и не воскресла с ним”. (Cв. Иоанн Златоуст. 1-е огласительное поучение) “Смотри, -- говорит он в другом месте, -- не приходи к дающим, как Симон, лицемерно, между тем как сердце твое не ищет истины... ибо Дух Святый испытывает душу и не пометает бисер пред свиниями: если лицемеришь, то люди крестят тебя теперь, а Дух не будет крестить”. (Св. Иоанн Златоуст. 17-е огласительное поучение) Так и в еретических обществах. “Не допущай обольщать тебя скопищами еретиков, -- наставляет св. Иоанн Златоустый, -- они имеют крещение, но не просвещение. Они крещаются телом, но не просвещаются душою. Так и Симон крестился, но не просветился; в таком же состоянии находятся и они ”. (Св. Иоанн Златоуст. Беседы на разные места свящ. Писания. СПб., 1862. Ч. 2. С.185)

То же говорят о еретиках и принятых ими таинствах св. Ефрем Сирин (Ефрем Сирин. Творения. Ч.2. С.407), блаженный Феодорит (Бл. Феодорит. Толкование Песни Песней. Гл. 5), преподобный Нил Синайский (Преп. Нил Синайский. Ч..3. С.125), Зиновий мних (Зиновий Мних. Истины Показание. С.602), Мелетий, патриарх константинопольский (Кириллова книга. Посл. 10. Л. 505), и многие другие церковные учители и пастыри.

Больше всех и обстоятельнее других писал о таинствах, совершаемых у еретиков, блаженный Августин, епископ иппонский “Кто отделяется от Церкви, -- рассуждает он, -- тот теряет плоды союза с нею и лишается благодати; равно, кто родился и воспитался вне единения с Церковью, тот хотя бы и запечатлен был таинствами, но не получает от них благодатной силы и освящения. Но если тот и другой возвращаются в Церковь, то над ними не должно повторять неповторяемых таинств; потому что им не доставало не самих таинств, а только их спасительного действия. Для совершения таинства нужно одно, -- чтобы оно совершено имело спасительное действие на приемлющего. Так, если над крещеным произнесены евангельские слова: во имя Отца и Сына и Святаго Духа, -- то таинство совершилось, но оно бесплодно для неверующего, пока он не уверует; для еретика или раскольника, пока не соединится с Церковью, от которой отделен духовно; вообще -- для порочного и небрегущего о своем спасении грешника, пока он не обратился к Богу с покаянием”. (0 крещении. Кн. 1. Гл. 10, 17, Кн. П. Гл. 10, 14, 15 и проч. // Жизнь и творения бл. Августина. Нижний Новгород, 1907. С.90))

Но если так, то все ли равно истинно верующему человеку, где и от кого он получит таинство; он может принять крещение и у еретиков. Блаженный Августин отвечает, что кто говорит так, тот грешит, потому что крещение еретиков есть незаконное и бесправное, хотя истинное крещение. “У них благодать крещения является лишь тогда, когда они возвращаются к Церкви. Спасительная сила крещения уничтожается у них упорством в схизме”. (Кутепов Н. Раскол донатистов. Казань, 1884. С.123)

“Правильное крещение может быть и вне Церкви, не только у раскольников, но и у еретиков... Но от этого ты еще не сделался чистым, так как не одно крещение очищает нас, а слово истины (Ин., 15:3), жертва сокрушенного сердца (Пс., 50:19), милостыня (Лук., 11:40), а по преимуществу -- любовь, покрывающая множество грехов (1 Петр., 4:8). Но все это заключается в Св. Духе, почему Он и сходит в воде крещения, при совершении его. Поэтому крещенный вне Церкви, обращаясь к Церкви, нуждается не в крещении, а в благодати Св. Духа”. (Жизнь и творения бл. Августина. Нижний Новгород, 1907. С.183)

“Церковь, -- говорит Августин, -- есть святое тело Христа. В ней одной находится Св. Дух, и любовь может быть присуща только тому, кто находится в Церкви. Но и не каждый, находящийся в Церкви, имеет Св. Духа, а только тот, который находится в действительном союзе с членами Церкви”. (Там же. С.185)

Итак, для свв. отцов древней Церкви было бесспорным, что еретики не получают Св. Духа в таинстве крещения, хотя самое таинство, совершенное правильно, есть святое и истинное крещение Христа.

Доказывая действительность у еретиков таинства крещения, блаженный Августин последовательно применяет свой взгляд и к еретическим рукоположениям. “Нельзя, -- говорит он, -- указать никакой причины, почему тот, кто не может утратить самого крещения, в состоянии потерять власть преподавать его. То и другое есть таинство, то и другое сообщается человеку некоторым посвящением: то -- когда он крещается, а это -- когда он рукополагается, а потому ни то, ни другое в кафолической Церкви повторять непозволительно. Ибо если когда приходящие оттуда (т.е. от отпадших), даже предстоятели, по исправлении заблуждения раскола, ради блага мира принимаются, и признано бывает нужным, чтобы они исполняли те же обязанности, какие исполняли и прежде, то они не рукополагаются снова; но как крещение в них, так и рукоположение пребывают целыми, поелику погрешность была в отпадении, которое исправлено миром единения, а не в таинствах, которые, где бы ни были, остаются теми же”. (Соколов В. Иерархия англиканской епископальной церкви. 1897. С.302 -- 303) В другом месте, отвечая на вопрос некоего Феодора: как принимать донатистских клириков, блаженный Августин говорит, что “хиротония, полученная донатистским духовенством, может служить на пользу Церкви, что Церковь при обращении к ней донатистов должна признать действительными в них св. крещение, благодать хиротонии, иноческие обеты, веру в Св. Троицу и проч. ”. (Кутепов Н. Раскол донатистов. Казань, 1884. С.118)

Как видим, блаженный Августин, отрицая у еретиков спасение, отпущение грехов и действие на них даров Св. Духа, вместе с тем признавал совершенные в их среде таинства крещения и хиротонии действительными и истинными не за одну только их правильную форму совершения, но и за внутреннюю их силу и значение, считал их не обрядовыми лишь действиями, а таинствами, дающими власть. Он разделял силу и действие крещения и хиротонии в себе и превратное состояние сердца, принимающего эти таинства. “Деньги хороши сами по себе, -- говорит Августин, сравнивая с ними свв. таинства, -- и хорошими остаются в руках вора”. (Жизнь и творения бл. Августина. Нижний Новгород, 1907. С.182) “Сила крещения -- говорит Августин, -- заключается не в человеке, а во Христе. Мы не осквернились водою нашего крещения и не омылись вашею, но вода крещения, совершенного во имя Отца, Сына и Святаго Духа, есть ни наша, ни ваша, а Того, о Котором у Иоанна сказано: “Над Него же узриши Духа сходяща и пребывающа на Нем, той есть крестяй Духом Святым” (Ин., 1:33). Никто, и самый невинный, не может сделать другого невинным, ибо он не есть Бог. Гонителя Савла должно было крестить, так как он не был еще крещен; но церковного гонителя, который себя преследует, ты не должен крестить вторично, так как он уже крещен”. (Кутепов Н. Раскол донатистов. Казань, 1884. С.132)

Такой же взгляд на таинства, совершаемые у еретиков 2-го и 3-го чина, мы встречаем и у других свв. отцов и в соборных рассуждениях и определениях. “От начала бывшим отцам, -- свидетельствует св. Василий Великий, -- угодно было крещение раскольников, яко еще не чуждых Церкви, приимати; а находящихся в самочинных сборищах исправляти приличным покаянием и обращением, и паки присоединяти к Церкви”. (1 прав. Василия Великого) Свв. отцы карфагенского собора определили следующее: “Учит святый апостол, глаголя: един Бог, едина вера, едино крещение, и то, что единожды преподавати должно, непозволительно вновь воспринимати. Сего ради по предании анафем имени заблуждения, возложением руки, приемлются в едину Церковь, которая, по реченному, есть голубица, единственная мать христиан, в которой спасительно приемлются все таинства вечныя и животворящая, впрочем, пребывающих в ереси подвергающия великому осуждению и казни. Что воистине светлее препровождало бы их в вечной жизни: то в заблуждении становится для них более омрачающим и осуждающим”. (Пр. 68. Карфагенский собор. Полн. пер.)

Относительно хиротонии, совершенной еретическими епископами, на ЧП вселенском соборе было сказано, что она от Бога. “Святейший патриарх Тарасий сказал: “Что вы скажете об Анатолии? Не был ли он председателем святаго четвертаго собора? А между тем, он был хиротонисан нечестивым Диоскором в присутствии (сослужении) Евтихия. Так и мы принимаем хиротонисанных еретиками, как и Анатолий был принят. Опять же воистину есть Божие изречение, чтобы дети не были умерщвлены вместо отцов, но чтобы каждый умирал за свой грех (Иез., 18:4), и, наконец, хиротония от Бога.” ( Деян. всел. соб. Казань, 1891. Т. VII. С.58)

Церковные учители всегда признавали, что таинства суть учреждение Божие, это собственность Господа и совершаются Самим Богом, а духовные лица при этом совершении есть только рабы-исполнители, а не раздаятели Божиих даров. Таинства действительны и святы сами собой по силе Божией, а не через людей. “Если и при другом виде человекосоздания, -- говорит св. Григорий Нисский, -- стремления рождающих, хотя и не было ими призываемо в молитве Божество, производят рождаемое силою Божиею, по удалении которой усилие их недействительно и бесполезно: тем более при духовном способе рождения, где Бог, как веруем, обетовал присутствовать при совершаемом и делу придал свою силу и где наше произволение имеет стремление к вожделеваемому, если надлежащим образом присоединится пособие молитвы, -- предпринимаемое совершится более благоуспешно”. (Григорий Нисский. Учение о благодати Божией. С.196) “Кто, -- спрашивает св. Амвросий,-- дает благодать епископства?” -- И на это дает такой ответ: “Без сомнения, ты ответишь: Бог. Но Бог дает ее через человека. Человек возлагает руки, а Бог изливает благодать; священник возлагает смиренную десницу, а Бог благословляет всемощною десницею; епископ посвящает в сан, а Бог сообщает достоинство”. ( Сильвестр. Опыт православного догматического богословия. ”, 1897. Т. IV. С.377)

Все, совершающие крещение, по словам Оптата Милевитского, например, суть исполнители, деятели, работники (operarioc), а не господа (dominoc), и таинства святы сами собою, а не чрез людей”. ( Соколов В. Иерархия англиканской епископальной церкви. С.291) “Богу всегда принадлежит благодать и Богу таинство,-- подтверждает бл. Августин, -- человеку же -- одно служение; если он хорош, то согласуется с Богом и с Богом действует; если же худ, то совершает чрез него видимую форму таинства, а Сам дарует невидимую благодать”. “Не цените божественные таинства по нравам и деяниям людей; они святы чрез Того, Кому принадлежат”. “Никаким злонравием человека, дающего ли, или принимающего, крещение Христово осквернено быть не может”. (Там же. С. 292; Опыт Сильвестра. С.379)

Свв. отцы отличали благодать крещения и хиротонии от спасительных даров Св. Духа. Они признавали, что таинства, совершенные и вне Церкви -- святы, Божественны и благодатны сами в себе, т.е. имеют силу истинных таинств как “собственность Божия”. Как святые храмы, чудотворные иконы, св. крест, Евангелие, мощи угодников Божиих, находясь в обладании еретиков, не лишаются своей святости, считаются не еретическими, а принадлежащими Церкви Христовой и не дают спасения и благодати еретикам, хотя сами благодатны и спасительны; -- так и таинства, совершенные у них правильно, не спасают их своей святостью, не сообщают им благодати Св. Духа, не очищают их от грехов -- напротив, еще более их осуждают и подвергают казни.

Как в настоящее время миссионеры лезут к нам с вопросом, где м. Амвросий получил благодать хиротонии: если в греческой церкви, то значит, она благодатна и православна; так в древности точно с такими же вопросами и с такой же миссионер кой настойчивостью и выводами приставали к православным пастырям еретики. “Донатисты, -- говорит бл. Августин, -- спрашивают меня: крещение Христа у нас, донатистов, возрождает ли детей, или нет? Если ответим положительно, то они говорят: мы составляем единую, истинную церковь, которая одна только чрез крещение может рождать чад Божиих; если ответим отрицательно, то нас спрашивают: почему мы не перекрещиваем их? Я отвечаю так: “Возрождение, произведенное крещением, тщетно и не дает наследия царствия Божия, если крестившийся остается в схизме или в Церкви принадлежит к безбожникам. У кого нет любви, тот напрасно родился, и его рождение, вероятно, не поможет ему. Гордецы, не принадлежащие законной матери, будут отвергнуты с Измаилом и не получат наследства с Исааком, сыном Сарры”. Продолжая свое совопросничество, донатисты спрашивают: в донатистском крещении сообщается ли прощение грехов? “Если мы, -- говорит Августин, -- ответим утвердительно, то они говорят: следовательно, у нас, еретиков, есть Святой Дух и истинная Церковь, потому что вне Церкви Св. Дух не прощает грехов; если ответим отрицательно, тогда они спрашивают нас: почему же мы не перекрещиваем переходящих к нам донатистов? Я отвечу: “Где нет любви, там нет и прощения грехов. Так как Симон (маг) после крещения согрешил, то он не имел части в царстве Божием. Хотя крещение и есть возрождение, но чрез него схизматику только тогда прощаются грехи, когда он возвращаетпся к Церкви; тогда в нем оживает благодать крещения, которое он уже получил и которое не может быть повторено над ним”. (Кутепов Н. Раскол донатистов. С.124)

То же и мы можем и должны ответить на вопросы обвинителей нашей Христопреданной иерархии: не имеющая любви Христовой, утерявшая истину веры, основанная на братоненавистничестве и анафемах греко-российская церковь не имеет в себе спасения, она лишена спасительных даров Св. Духа. Но как и древние еретики донатисты, она имеет действительные таинства крещения и хиротонии. Обращающимся от нее к Церкви Христовой, скажем словами бл. Августина, “не достает не самых таинств, а только их спасительнаго действия” (Жизнь и творения бл. Августина. Нижний Новгород. 1907. С.90), которое дается, по словам того же отца, “миром единения”. (Соколов В. Иерархия англиканской епископальной церкви. С.303)

Св. Ефрем Сирин говорит: “Благодать немного имеет наследников, с которыми вместе может радоваться: если живут беспорядочно, она терпит; если нечествуют, отвращается. Впрочем, не заключает своего недра, чтобы не умерли”. (Ефрем Сирин. Ч. 2. С.647) Она, подобно солнцу, только того не освещает, кто сам отвращается от нее, ослепленный неверием, заблуждениями и грехами. “Благость Божественного блаженства Бог, -- говорит св. Дионисий Ареопагит, -- всегда и во всем будучи одинакова, благотворительные своего света лучи на все мысленные взоры обильно простирает. Если же когда самовольное произволение умных существ отступит от мысленного света по любви ко злу, подавив от естества всеянные в себе к восприятию способности, то хотя оное произволение и устраняет себя от присущего ему света, однако свет от него не отступает, но к нему и смыкающему очи свои возсиявает и отвращающегося всюду сретает (“Сретати” -- церк.-слав.: идти навстречу, встречать. -- Прим. ред.) благодетельно”. (Дионисий Ареопагит. 0 церковном священноначалии. Гл. 2. Ст. 3. С.25)

И стоит только смыкающему очи открыть их, как свет благодати озарит его, просветит его душу и соделает его чистым сосудом благодати. Для этого нужны вера и подвиг. “Елицы благодати не получают, -- говорит св. Григорий Синаит, -- ради неверия и нерадения сие страждут; и елицы паки обретают, -- верою и тщанием”. (Добротолюбие. Москва, 1888. Ч.1. Л. 88) “Исповеданием бо Божию благодать приобретаем”, -- утверждает и Василий Великий.(Толковая Псалтырь. Толк. на 44 пс. Л. 319 об.)

Присоединившийся к Церкви Христовой греческий митрополит Амвросий архиерейский сан с присущей ему властью и полномочиями получил, как и Анатолий, патриарх константинопольский, через рукоположение, совершенное в константинопольской церкви ее патриархом и митрополитами. “Как Анатолий был принят, -- свидетельствует святейший патрирх Тарасий, -- так и мы принимаем хиротонисанных еретиками”, ибо “хиротония от Бога”. (Деяния вселенских соборов. Т. VII. С.58)

С такою же хиротонией был принят и митрополит Амвросий. Ему “недоставало не самого таинства”, как свидетельствует бл. Августин, а того “Божественного света”, который, по словам Дионисия Ареопагита, и “смыкающему очи свои воссиявает и отвращающегося всюду сретает благодетельно” и который м. Амвросий “приобрел” верою, подвигом и единением со св. Церковию, как свидетельствуют св. Григорий Синаит и Василий Великий.

Кроме Анатолия и Амвросия, к Церкви Христовой присоединилось в разное время очень много еретических архиереев. Мы укажем лишь на некоторые факты, более известные и бесспорные, могущие изложенный нами ответ о “благодати хиротонии” несколько дополнить и с большею яркостью выяснить законность и благодатность старообрядческой иерархии.

Петр, боголюбезнейший пресвитер, занимавший на VII вселенском соборе место Адриана, святейшего папы римского, в доказательство того, что следует принимать хиротонисанных еретиками, сказал собору: “Как говорят историки, святой Мелетий (архиепископ антиохийский) был хиротонисан арианами, но, возшедши на амвон, провозгласил слово “единосущный” и хиротония его не отвергнута”. На это Феодор, епископ катанский, и бывшие с ним епископы сицилийские сказали: “Протопрезвитер апостольскоro престола сказал истину”. (Деяния вселенских соборов. Изд. 2. Т. VII. С.56) Мелетий получил рукоположение от таких еретиков, которые, по свидетельству св. Амвросия Медиоланского, “благодать Св. Духа потеряли”. (Св. Амвросий Медиоланский. Избранные Слова. Киев, 1853. Слово 7-е. С.61) Присоединение его к св. Церкви совершилось без всякого священнодействия, без соборного определения. Он получил благодать Св. Духа одним лишь мужественным всенародным исповеданием единосущия Сына Божия. Только посредством этого акта он стал вождем православной паствы и получил возможность рукополагать в православной Церкви священных лиц, преемственная хиротония которых дошла до нас.

В “Церковной Истории” Сократа находим описание такого факта: “В городе Пакацианской Фригии Синаде был епископом некто Феодосий. Он неослабно преследовал находившихся там еретиков (которых было много из секты македониан) и изгонял их не только из города, но и из деревень. Это делал он не потому, что в православной Церкви еретики обыкновенно подвергались гонению, и не по ревности к правой вере, но по страсти к сребролюбию, чтобы с еретиков собирать деньги. Поэтому он все приводил в движение против людей, мысливших согласно с Македонием, вооружал во вред им руки подчиненных себе клириков и употреблял бесчисленное множество ухищрений, даже не упускал призывать их в судилища, особенно же подвергал различным оскорблениям епископа их, по имени Агапит. Впрочем, для исполнения наказаний ему казалось мало власти областных начальников: он отправился еще в Константинополь и просил окружных указов. Но глежду тем как Феодосий для этой цели медлил в Константинополе, Агапит, бывший, как я сказал, предстоятелем македонианского вероисповедания, пришел к благой мысли. Посоветовавшись со всем своим клиром и созвав подчиненный себе народ, он начал убеждать его принять веру в единосущие, и когда достиг этого, тотчас же с великою толпою, или, лучше, со всем народом, отправился в церковь и, совершив молитву, занял престол, на котором обыкновенно восседал Феодосий. Таким образом, соединив народ и потом проповедуя веру в единосущие, он сделался правителем и тех церквей, которые зависели от Синнады. Спустя немного времени после сего события, является Феодосий и приносит с собою полномочие областным начальникам. Еще не зная ничего случившегося, он тотчас приходит в церковь, но, изгнанный из нее всеми вместе христианами, опять отправляется в Константинополь и, прибыв туда, он оплакивает пред епископом Аттиком свое несчастие, как неожиданно изгнан он из епископии. Аттик рассудил, что это дело произошло с выгодою для Церкви, и потому, утешив Феодосия словами, убедил его принять с терпением жизнь в покое и научил предпочесть выгоды общественные собственным, а Агапиту написал, чтобы он управлял епископиею, не опасаясь ничего неприятного от огорчения Феодосиева”. (Сократ. Церковная история. СПб, 1850. Кн. ЧП. Гл. 3. С. 507-508)

Агапит, как и Мелетий, стал “правителем” православных церквей “самовольно”, только путем открытого исповедания православной веры. Патриарх Аттик лишь подтвердил совершившийся уже факт. Рукоположенному в обществе еретиков епископу Агапиту он не нашел нужным что'-либо добавить к его хиротонии посредством какого-либо священнодействия. Он не сомневался, как не сомневались и все святители того времени, в том, что хиротония на присоединившемся к Церкви епископе Агапите есть действительная, законная и благодатная. Они даже не находили нужным поднимать вопрос о благодати хиротонии присоединенного от еретиков архиерея, считая, очевидно, это делом лишним и праздным. Нужно заметить, что Агапит, как передает история, еще до получения от патриарха Аттика письма, сделался “правителем” православной паствы, зная, конечно, что в этой пастве есть свой “правитель”. Однако никто не смел осудить его за это “самоуправство”. Напротив, патриарх константинопольский признал, что “это дело произошло с выгодой для Церкви” и, значит, угодно Богу и достойно не осуждения, а одобрения и похвалы.

Был в Церкви Христовой и такой случай: “В лето 712, Филиппик, злочестивый кесарь, с константинопольским лжепатриархом Иоанном, восточных епископов в Константинополь созна на разорение веры, утвержденныя на шестом (вселенском) соборе... и вси, собрании епископи, единогласно собор шестый отвергоша, вся, яже повел кесарь и патриарх, исповедаша и уставиша, и от веры святыя отступиша”. (Бароний. Летопись. Лето 712) “Потом Филиппик живота своего лишися, и венчаша на его место кесарем Анастасия... И сей абие православен пред всеми показался, и к папе (в Рим) исповедание веры кафолическия чрез ексарха схоластика посла. От сего велия радость православным возста, а еретиком покры срамота лице их. Немедля папа посла в Константинополь Михаила иерея на принятие и разрешение кающихся, иже страха ради кесарскаго веры святыя отступиша, и удобь к ней возвращахуся”. (Бароний. Летопись. Лето 713. Чис. 1 – 2)

Никто не станет отрицать того, что епископы, совершив сознательно такое нечестивое дело, как отступление от св. веры и отвержение вселенского собора, лишились благодати Св. Духа; об этом свидетельствует целый сонм святых отцов, нами вышеприведенных. Никто, конечно, не станет и утверждать, что иерей Михаил привез от папы эту благодать в особом чудесном ларчике для передачи ее раскаявшимся архиереям. Такое утверждение было бы кощунством. Благодать они получили от Бога “верою и тщанием, как выразился св. Григорий Синаит. Священник был лишь свидетелем их раскаяния и “разрешителем кающихся”, признав их достойными служения св. Церкви.

Подобное изложенным событиям совершилось в Церкви Христовой и в 1846 году 28 октября. В это время к ней присоединился греческий (боснийский) законно поставленный митрополит Амвросий. В Белокриницком храме, повествуется в истории об этом событии, митрополит, стоя пред царскими дверьми, начал велегласно, русским языком проклинать все ереси (поелику он имел способность говорить по-славянски и кроме греческих литер; хотя босанское наречие есть самое сербское наречие, но почти во всех существенных словах согласуется с русскими словами). По проклятии ересей, принял себе в отца духовного нашего священноинока Иеронима, исповедавшись ему во святом алтаре, выполняя и прочее все, как есть законоположено во 2-м чине”. (Субботин Н.И. История Белокриницкой иерархии. 1874. С. 481-482) Так совершилось присоединение к св. Церкви митрополита Амвросия. И он сделался “правителем” старообрядческой паствы, получив верой и исповеданием благодать Св. Духа.

С какой бы стороны мы ни стали оценивать это событие -- с догматической ли или с канонической, мы должны неизбежно признать на основании вышепринеденных святоотеческих суждений, соборных определений и церковных событий, что совершенные митрополитом Амвросием в старообрядческой Церкви посвящения не менее законны и благодатны, чем действия древних святителей: Мелетия Антиохийского, Агапита Синнадского, Анатолия Константинопольского и других многочисленных иерархов. Поэтому не должно быть ни малейшего сомнения в том, что старообрядческая иерархия есть законная иерархия, благодатная и спасительная.

BТОРОЙ ВЫПУСК
ОТ АВТОРА

Два года назад я задумал написать ряд статей под общим заглавием: “В защиту старообрядческой иерархии” и издать их отдельными выпусками. В этом сочинении я имел намерение разобрать и опровергнуть все обвинения, возводимые на старообрядческую иерархию. В 1908 году вышел I-й выпуск этого труда. В следующем году сдан был в печать II-й выпуск. Но, к сожалению, меня отвлекли от этого труда другие очередные работы. Поэтому предполагаемый II-й выпуск издан с большим опозданием и далеко не в законченном виде.

Первому выпуску миссионеры господствующей церкви оказали большое внимание. Против него выступил с своими возражениями миссионер московской епархии о. В. Цветков в миссионерском “Братском Слове”, но что-то быстро смолк. В “Миссионерском Обозрении ” редактор его г. Н. Гринякин торжественно поклялся разрушить в прах мое крохотное созданьице. Но с этим храбрым за углом борзописцем случилась какая-то курьезная история и он не сумел ни одного слова вымолвить против моего труда. Надо же быть такому несчастию! Зато третий миссионер, рязанской епархии, И.Н. Строев, кажется, отдал всю свою жизнь на разбор моей дорогой крошки. Она, к удивлению моему, оказалась для г. Строева бесподобным капканом. Почти два года он сидит в нем и нет сил у него выбраться отсюда. Он пишет в рязанском “Миссионерском Обозрении” по поводу I-го выпуска брошюры “В защиту старообрядческой иерархии”. И это его писанье -- такое плачевное и мучительное нытье, что даже со стороны становится больно за него. И когда он кончит эту пытку над собой и над своими читателями -- Бог весть.

Намерения своего -- разобрать и опровергнуть все обвинения против старообрядческой иерархии -- я не оставил и твердо надеюсь на помощь Божию в этом моем труде. При дальнейшем его составлении я буду, конечно, иметь в виду и новые миссионерские выступления. В них они обнаружили еще большую свою несостоятельность и самопротиворечия.

Обвинения

Против старообрядческой иерархии противниками ее выдвинут длинный ряд обвинений. Все они неосновательны, а большинство из них странны и курьезны. От некоторых сами обвинители уже отказались.

В чем только не обвиняют и теперь старообрядческую иерархию ее противники! Они утверждают, что старообрядческая иерархия безблагодатна, так как не разрешим будто бы вопрос: где получил благодать хиротонии первый старообрядческий Белокриницкий митрополит Амвросий. Если в старообрядчестве, то кто же здесь мог ему преподать эту благодать за отсутствием старообрядческого епископа? Если же он получил ее в греческой церкви, то, перейдя в старообрядчество и порвав связь с ней, митрополит Амвросий этим самым лишился уже благодати хиротонии.

Доказывают незаконность иерархии тем, что вопрос о приеме митрополита Амвросия обсуждался мирянами, что м. Амвросия подвергли миропомазанию, что он был принят “беглым” священником без воли епископа, занял чужую епархию, не имел посланничества от собора, утвержден на кафедре мирской властью, единолично рукоположил себе преемника, перешел в старообрядчество за деньги, не имел преемственности. Обвиняют старообрядческую иерархию даже в том, что при переходе в старообрядчество м. Амвросия было решено Белокриницким собором спросить его: каким чином он согласен быть принятым в старообрядчество -- вторым или третьим? Обвиняют даже за некоторые только слова м. Амвросия, сказанные им уполномоченным от Белокриницкого собора. Утверждают, что м. Амвросий крещен обливательно, был запрещен от священнодействия константинопольским собором, подписался к еретическому Белокриницкому уставу. Чего только ни утверждают наши щедрые и несправедливые обвинители!

В нашем первом выпуске “В защиту старообрядческой иерархии” мы подробно и обстоятельно рассмотрели вопрос о благодати хиротонии. Мы раскрыли, что сами обвинители старообрядческой иерархии (разумеем миссионеров господствующей церкви), не имеют определенно и ясно выраженного взгляда на иерархию, совершенную в обществе еретиков, имеющих правильное крещение и преемственную хиротонию. Одни из них держатся того мнения, что у еретиков нет и не может быть благодати хиротонии, что все священнослужители их -- простые миряне и только при присоединении их к Церкви они становятся клириками. Другие утверждают, что раз в еретическом обществе есть преемственная иерархия, то она в силу этой преемственности есть не только действительная, но и благодатная. Этот взгляд строго проведен и во всех богословских и символических книгах господствующей церкви. Последовательно он выдержан и в жизни ее, в ее отношениях к “церквам”: католической, армянской, несторианской и др. Исключение сделано только для старообрядческой Церкви, что объясняется единственным мотивом -- чудовищным озлоблением и страшной вековой ненавистью к старообрядчеству. В наших статьях мы выяснили, что если господствующая церковь признает благодать хиротонии в явно еретических обществах, руководимых иерархией, осужденной вселенскими соборами и низложенной с своего священного достоинства, то не признавать после сего благодати хиротонии за старообрядческим священством, ведущим “начало” от совершенно православного митрополита, незапрещенного святителя, имеющего на себе преемственную апостольскую хиротонию, есть верх несправедливости и безумия. Становясь на почву чисто церковную, мы доказали целым рядом соборных определений, учением свв. мужей и примерами церковными, что вселенская Церковь всегда признавала действительность хиротонии у тех еретических обществ, от которых принималось св. крещение. Такой хиротонии не доставало только “спасительного действия”, как говорит блаж. Августин, но оно давалось “миром единения” со св. Церковью. Старообрядческий митрополит Амвросий таинство священства (иерархический сан, дар хиротонии) получил в греческой церкви, и ему недоставало только “спасительного действия”, которое дано ему “миром единения” с Христовой Церковью, т.е. в старообрядчестве. Православным “исповеданием бо Божию благодать приобретаем”, -- подтверждает и св. Василий Великий. (Толковая Псалтырь. Толк. на 44 пс. Л. 319 об.)

Необходимо заметить, что многие миссионеры уже не ставят старообрядцам вопроса о “благодати хиротонии”, признав, таким образом, что этим вопросом нельзя доказать, что старообрядческая иерархия безблагодатна.

Мы обещали в наших выпусках “В защиту старообрядческой иерархии” ответить на все обвинения, которые предъявляются к ней со стороны всех ее противников. Начнем с самых, по нашему мнению, курьезных, по мнению же обвинителей, -- чрезвычайно важных, необыкновенно сильных и совершенно неопровержимых.

Участие мирян

27 октября 1846 года происходило “соборное деяние Белокриницкого староверческого монастыря, состоящего в Буковине Австрийской державы, о чиноприятии желающего вступить в нашу древлегрекороссийскую православную Церковь греческого господина митрополита Амвросия”. На соборе присутствовали: “настоятель монастыря инок Геронтий со всеми своими соборными старцами и прочими иноками, а также священноинок Иероним и депутаты ясские, белокриницкие, климоуцкие, соколинские и мехидрские и множество единоверных христиан, собравшихся из окрестных слобод в бесчисленном множестве”. Деяние собора началось обращением настоятеля к собравшимся. “Сотворив Исусову молитву, он возгласил ко всем, указуя перстом на святое Евангелие: “Отцы святии и братия и все православные христиане! Видите святое Евангелие, вонмите, яко Сам: Христос и Праведный Судия посреде нас присутствует: то убо должны мы рассуждать и строить предлежащее дело без всякого лицемерия, сообразно святых писаний и согласно воли Божией, а именно: приступающего ныне в наше древлеистинное православие от нынешней греческой религии господина высокопреосвященнейшего митрополита Амвросия, каким чином принять его долженствует?” Собор отвещал: “Откройте и предложите на среду, какия есть во святом Писании по сему предмету правила и какие примеры от собывшихся в древлеправославной Церкви святоподобий”.

После прочтения соответствующих поставленному предмету свято-церковных правил и указания из церковной истории “святоподобий” и после продолжительных и обстоятельных рассуждений собор пришел к следующему единогласному решению: “Предложить требование самому богодарованному господину митрополиту: если он на второй чин согласит свою совесть произволить, то так есть угодно и Божией воли, а если отвергнет требование, яко ожесточенных, тогда и мы отвержем все малодушие прочих и учиним прияти его третьим чином, яко Бог изволивый тако”. Затем “все единодушно пред святым Евангелием положили обычный начал и с миром разошлись”. В обычное время было совершено всенощное бдение, и на другой день, 28 октября, за Божественной литургией митрополит Амвросий был принят в старообрядческую Церковь вторым чином, т.е. под св. миропомазание. (Субботин Н.И. Материалы для истории Белокриницкой иерархии. С.169-180)

Участие мирян в этом соборном деянии обвинители старообрядческой иерархии считают беззаконием. Они находят недопустимым, чтобы миряне обсуждали столь серьезный вопрос, как принятие в Церковь пришедшего к ней от ереси епископа. “Мужичье у вас принимало митрополита”, -- грубо отзываются миссионеры о Белокриницком соборе, решавшем вопрос о чиноприеме митрополита Амвросия, причем не указывают решительно ни одного правила церковного, которое было бы нарушено этим собором.

Церковь Христова есть тело -- живой организм, в котором все уды живы и действенны. Все они служат друг другу тем даром, какой получили как добрые домостроители многоразличной благодати Божией (1Петр., 4:10). И если самый меньший из них “предлагает что-нибудь полезное, предпочти его мнение, -- говорит св. Иоанн Златоустый, -- хотя бы он был даже последний, не оставь без внимания”. (Иоанн Златоуст. Толкование на 2 Коринф. С.239)

В Церкви Христовой паства-народ всегда пользовалась правом участия в церковных делах и главным образом избрания себе пастырей: священников и епископов. Величайшие святители древней Церкви были избраны в священное достоинство народом. И “ никогда, -- свидетельствует св. Киприан Карфагенский, -- не отрицалось, что народ имеет наибольшую власть как для избрания достойных священноначальников, так и для отстранения недостойных”, когда последние еретичествуют. (Аксаков Н.П. Об избрании епископов в древней христианской Церкви. С. 30; Твор. св. Киприана. Пис. 56. 1891. Ч. 1. С.316) Благочестивейший папа Лев в Послании к епископам венской церкви писал: “При поставлении епископов нужно ожидать голосования граждан, свидетельства народа, суждения почетных людей, избрания клира, чтобы во всем соблюдался порядок апостольский”. (Аксаков Н.П. Об избрании епископов.... С.84) Этот порядок был соблюден и в Белокриницком монастыре при вступлении митрополита Амвросия в старообрядческую Церковь. Об избрании некоего Фабиана римским епископом (бывшем во II веке) Церковная История Евсевия Памфила повествует, что “весь народ, подвигнутый как бы единым Божественным Духом, вдруг с совершенною готовностью и единомыслием провозгласил Фабиана достойным и тотчас возвел его на епископский престол”. (Евсевий Памфил. Церковная история. Книга И. Гл. XXIX. С.335) Св. Амвросий Медиоланский, избранный народом, “впоследствии мирян своей паствы называл родителями, как родивших его к святительскому служению”. (Добронравов Н., прот. Избрание епископов. С.17) Так велико значение избрания паствой себе святителя.

Скажут: народ имеет право избирать мирянина в священное достоинство, Белокриницкий же собор имел суждение уже о рукоположенном лице, имеющем на себе высокий святительский сан. О достоинстве его они не должны были судить, не имели прав и предлагать ему кафедру.

Такое возражение опровергается многочисленными церковными событиями, имевшими место в седой древности. Во время св. Афанасия Великого константинопольский престол занимал епископ Александр, по смерти его народ избрал ему преемником пресвитера Павла. Но царь, по наущению врагов Павла, созвал на него собор. Павел был изгнан, и на место его возведен никомидийский епископ Евсевий. После же смерти Евсевия народ “снова ввел в церковь Павла”. (Созомен. Церковная История. Кн. Ш. Гл. VII. С.177)

Преемником Павла был св. Григорий Назианзин. Он прибыл в Константинополь уже епископом покинутых им Сазим, куда был рукоположен св. Василием Великим. В Константинополе в это время все храмы находились в руках ариан, фактически здесь не существовало уже православной епископской кафедры. Было лишь небольшое стадо православных. Они встретили св. Григория с большой радостью и силою “посадили его на престол”, “требуя, чтобы Григорий был истинным, действительным их епископом”. И он стал константинопольским наместником. В одной из своих речей он говорит своей пастве: “Вы, народ, кипя ревностию и гневом, возвели меня на сей престол, который не знаю, как назвать, мучительским или первосвятительским, возвели, из любви, нарушив закон”. (Григорий Назианзин. Творения. Ч. 1П. Сл. 36. С.167) Григорий занял вдовствующую кафедру без определения соборного. “Но если пришел я сюда,

-- говорил Григорий Богослов пред своими обвинителями, -- защитить учение, оказать посильную помощь церкви, доселе вдовствующей и безмужной, быть как бы наместником и попечителем, чтобы уневестить ее другому, как скоро окажется кто достойным вено (“приданое” Церк.-слав. -- Ред.) добродетели; в таком случае чего я достоин--похвалы ли за усердие или упреков по одному подозрению, потому что меня судят, соображаясь с страстями других?” Многие осуждали св. Григория за этот святой подвиг, за то, как он сам выразился, что “застигнутому бурей кораблю он подал помощь”. Но “пьяным, -- возражал своим обвинителям великий святитель, -- кажется ли, что трезвые трезвы, а не на голове ходят и не вертятся? Не думают ли иногда больные и потерявшие вкус, что и мед горек. Но не таковы вещи сами по себе, хотя и такими кажутся для страждущих ”. (Григорий Назианзин. Творения.... С.169-171)

Точно такие же обвинители восстают и против старообрядческой иерархии. И им должно ответить словами св. Григория Богослова, что они “пьяны”, “потеряли вкус” и поэтому настоящий чистый мед им кажется дегтем. Для трезвых же должно быть ясно, что белокриницкая паства имела право и власть судить о достоинстве пришедшегo к ней митрополита и избрать его своим архипастырем.

В Белокриницком монастыре произошло то, что не раз было в древней церкви. Напомним еще одно из подобных событий, В 340 году антиохийская кафедра лишилась своего епископа Евстафия. Он, оклеветанный еретиками арианами, был изгнан “в некий град Иллирик”. “После сего, -- повествуется в “Летописи” Барония, -- долго престол антиохийский не имел епископа, потом ариане ввергоша Стефана, а по нем Леонтия, тоя же арианские ереси. Правовернии отлучившася и особно собрания церковныя творяху, и нарицали их евстафианами от епископа, его же учения православного оставити не хотяша”. (Бароний. Летопись. Лето 340. Число 8) В 360 году “антиохийцы, по свидетельству историка Сократа, вызвали из Берии Мелетия и возвели его на престол Антиохии”. (Сократ. Церковная История. Кн. П. Гл. 44. С.245) Мелетий был арианином. Блаженный Иероним “считал его более врагом Христа, чем епископом”. (Блаженный Иероним. Творения. Ч. V. С.396) Присоединение его к православию и занятие епископской кафедры совершилось очень просто, как говорят историки, это свидетельствовалось на VII вселенском соборе: Мелетий был хиротонисан арианами; но, взошедши на амвон, провозгласил слово: “единосущный”; и хиротония его не отвергнута”. (Деяния всел. соб. 1891. Т. VII. С.56) “Во всяком случае, -- поясняет это событие известный канонист Н.П. Аксаков,-Мелетий был выбран народом и им посажен на престол”, долго вдовствовавший без православного епископства. (Аксаков Н.П. Об избрании епископов в древней христианской церкви. С.76) Никто из православных святителей не осуждал ни св. Мелетия за такое вступление на антиохийский престол, ни паству антиохийскую за то, что она своею властию и по собственному желанию избрала Мелетия и “посадила его на кафедру”.

Право “исследовать и дознавать”, с каким епископом мы должны вступить в общение, принадлежит всей церкви -- и клиру, и мирянам. “Исследуй и дознавай, -- говорит св. Иоанн Златоустый, -- ибо общение без исследования небезопасно: и опасность касается великих предметов”. Приведя эти слова вселенского учителя, св. Феодор Студит пишет “Стефану-чтецу и находящимся с ним”: "Итак, будем исследовать и дознавать о том, с кем мы должны вступить в общение, исповедует ли он правую веру, не рукоположен ли он за деньги, и что-нибудь другое виновное, подозреваемое в его жизни или передаваемое молвою-- не справедливо ли. Если же он, хотя получил рукоположение от такого-то еретика или рукоположенного за деньги, но сам не еретик и без своего ведения рукоположен рукоположенным за деньги, т.е. симонианином, исповедуя всю истину, соблюдает веру и правила неизменными и уклонившихся от того и другого отвергает, то нам нет никакого основания удаляться от него. Ибо такой не подлежит осуждению, по мнению вышеупомянутых святых, а чрез них и по мнению всех. В таком случае мы имеем общение и вам советуем делать то же”. (Феодор Студит. Творения. 1867. Ч.1. С. 313 – 314) Если Стефан-чтец не был лишен права “исследовать и дознавать”, с каким архипастырем он должен войти в общение, то никто не лишил этого права и Белокриницкий собор, на котором были не чтецы и миряне только, но и духовные лица, и который был выразителем голоса и желаний всей старообрядческой Церкви. В этом общем и единогласном решении важнейшего для старообрядческой Церкви вопроса сказались ее единство, жизненность и мощь.

Та же церковь, в которой лишь некоторые ее члены, пользующиеся особыми преимуществами, проявляют кое-какую жизнь и движение, не может быть настоящей Церковью -- живым одухотворенным телом Христа.

Это -- “издыхающий труп, -- по определению волынского архиепископа Агафангела, -- мало-помалу теряющий жизненную энергию и близкий к одному только судорожному трепетанию” (Еп. Евдоким. На заре новой церковной жизни. С.34); или “бездушный железный колосс с составными руками, туловищем и ногами... колосс -- мертвая машина, совершенно не страшный почти никому”, -- как определяет епископ Евдоким такую церковь, в которой нет ни выборного, ни соборного начала и в жизни которой паства не принимает никакого участия. (Там же. С.24 – 25) Оба архипастыря под “издыхающим трупом” и “бездушной машиной” разумеют, конечно, свою синодальную церковь. Миссионерам этой церкви, обвиняющим старообрядческую иерархию в мнимой антиканоничности, не лишне как можно чаще заглядывать внутрь своей церкви и не забывать тех порядков, которые существуют в ней целые века и которые есть возмутительное попрание церковных канонов, убийство самой сущности Церкви -- ее души. Сейчас не входит в нашу задачу говорить о господствующей церкви. Всем хорошо известно, что ею управляют не соборы, избирает ее архипастырей не народ и не сонм священнослужителей, а чиновники-фрачники, не имеющие на то никакого права. Это бюрократическое “мужичье” да его кумовство и сватовство и есть, собственно, сила и соль господствующей церкви. Мы укажем лишь два-три свидетельства о том, кто избирает пастырей и архипастырей господствующей церкви, кто решает вопрос о их достоинстве, говорит “аксиос”. (Аксиос [греч. – достойный]: возглас при посвящении во диакона, иерея и архиерея) Воспользуемся авторитетными для наших обвинителей источниками. В “Миссионерском Обозрении” священник А. Смирягин рассказывает, как он добивался получить приходское место. Он послал четырем южнорусским епископам прошения, прося дать ему место сельского священника. “Вы думаете, -- пишет он с горечью, -- что мне, кандидату санктпетербургской духовной академии, немедленно же епископы предоставили просимое место, и я очутился в затруднении, куда поступить? Как бы не так! Вероятно, я совсем не получил бы там места, если бы некоторые более знакомые с жизнью товарищи не стали говорить мне: “Ох, Павлыч! не получишь ты и сельского священника, если не попросит за тебя какое-нибудь влиятельное лицо”. Миссионерское Обозрение. 1903. № 19. С.1214 – 1215) Но ответы официальные он все-таки получил.

“Один архипастырь, -- сообщает о. Смирягин, -- писал, что, к сожалению, он не может исполнить моей просьбы за неимением у него свободных священнических мест (хотя для семинаристов и находятся татело церковное кие места); другой -- тоже отказал, ввиду незнания мною румынского языка, необходимого в его епархии. Как я узнал впоследствии, в той епархии есть сельские приходы, в которых нет инородцев; а третий архипастырь откровенно предложил за обстоятельным ответом на мое прошение обратиться к его племяннице -- девице, живущей там-то”. (Миссионерское Обозрение. 1903. № 19. С.1215) На что же лучше: бери девицу -- вот тебе и готов приход. Не нужно ни выбора со стороны паствы -- с ее мнением архиереи никогда не считаются, -- ни исследований о достоинстве кандидата. Все это решает невеста, а приход идет вместо приданого. Так дело обстоит внизу. А вверху куда хуже. Там нужно не только понравиться и не дамам только, но пережить страх и трепет пред консисторскими и синодскими чиновниками.

“Мне припоминается, -- рассказывает прот. Т.И.Буткевич, -- только один эпизод из жизни покойного митрополита Иннокентия. Уже будучи архимандритом, он приехал в Петербург для принятия епископской хиротонии -- и должен был явиться в петербургскую духовную консисторию для предъявления своего паспорта. “Но когда вошел я в консисторию, -- рассказывает митрополит, -- и подошел к столоначальнику, он глянул на меня таким гордым оком и несытым сердцем, что я задрожал”. Время мало изменилось. Сердце болит и теперь, когда увидишь, как иногда дрожит пред молодым секретарем консистории престарелый и заслуженный благочинный протоиерей. (Церковные Ведомости. 1906. № 49. С.152) Можно судить по этому, что за сила эти секретари и столоначальники, если пред ними “дрожат” и престарелые протоиерей,и даже митрополиты.

В старообрядческой Церкви ничего подобного не было и нет. Здесь не чиновники, а сам народ, само тело церковное избирает себе пастырей. Это и канонично, и устраняет всякую игру в карьеру. В господствующей же церкви эта игра имеет огромное и решающее значение. Нынешний петербургский “митрополит Антоний, как и его предшественник Палладий, своею карьерой обязан, -- утверждает г. М. Меньшиков, очень осведомленный публицист, -- представительной, красивой наружности, уму, образованности, оттенку светского лоска и отсутствию пугающего высокопоставленных дам сурового аскетизма”. (Меньшиков М. Письма к ближним. Февраль 1908. С.99) Как видите, внизу девицы избирают для приходов пастырей, а в столицах этим правом широко и с удовольствием пользуются высокопоставленные дамы, конечно, при властном содействии синодских чиновников. Канонично ли это и церковно ли? Над этим вопросом едва ли задумывались когда-либо усердные обвинители старообрядческой иерархии.

Ректор санкт-петербургской духовной академии епископ Сергий накануне объявления в России веротерпимости ставил себе вопрос: “Готовы ли мы к предстоящему великому дню?” И решил его так: “Нас судить будет сама Церковь Божия, сам народ православный, который вверил нам церковное дело и который без всякого сожаления отвернется от нас, выбросит нас вон, если найдет в нас лишь гроб повапленный. (церк.-слав. -- покрашенный. -- Ред.), лишь соль, потерявшую силу”. (Запросы современной церкви. С.95)

Замечательны эти слова в устах синодального архиерея: “Народ вверил нам церковное дело”. Епископ Сергий признает, как видно, право за паствой “вверять” епископам церковное дело и “выбрасывать” их, как соль обуявшую. Но он сказал очевидную для всех неправду, что будто бы архиереям господствующей церкви “сам народ вверил церковное дело”. Этого “вверения” никогда не было. В господствующей церкви архиереи взялись и берутся за церковное дело не по воле народа, не по выбору паствы, а по приказанию светской власти и по выбору девиц и дам.

В старообрядческой же Церкви, скажем словами св. Киприана Карфагенского, “...никогда не отрицалось, что народ имеет наибольшую власть как для избрания достойных священноначальников, так и для устранения недостойных”. Этой властью св.

Церковь наша -- сам народ -- пользовалась и на Белокриницком соборе, решившем вопрос о принятии в лоно ее греческого митрополита Амвросия. И обвинять ее за пользование присущей ей властью и правами могут только такие противники старообрядческой иерархии, у которых нет истинного понятия о сущности Церкви Христовой и ее жизни.

Пилатово умывание рук

На Белокриницком соборе одни из членов его предлагали применить к митрополиту Амвросию “третий чин”, т.е. принять его только с тем, чтобы он осудил ереси и принес “покаяние”; другие настаивали, чтобы м. Амвросий принят был в Церковь Христову и чрез миропомазание. Но затем собор пришел к единогласному решению: “Положиться на всемогущий и спасительный промысел Божий”. Предложить самому присоединяемому митрополиту требование, -- если он согласится на второй чин, то считать, что так угодно и воле Божией; если же пожелает, чтобы он был принят 3-м чином, то, значит, и “Бог изволил тако”. Собором, как видно уже отсюда, руководила твердая непреклонная вера в промысел Божий. Члены собора ни на минуту не забывали, что они творят дело Божие и что среди них присутствует Сам Христос -- Глава Церкви, постоянный и вечный ее Руководитель и Пастырь.

После собора на другой день настоятель Белокриницкого монастыря с некоторыми отцами предложили митрополиту Амвросию “требование, дабы он соблаговолил присоединиться к православной нашей Церкви посредством второго чина”. В “трогательной беседе” представителями собора было указано м. Амвросию на несколько примеров из церковной истории, когда величайшие церковные святители уступали требованиям паствы, не противным церковной правде. “Вняв силе словес сих”, митрополит Амвросий, обратясь к настоятелю с братией, сказал: “Изволяю на ваше предложение, только с тем, да будет свидетелем Бог, если состоит в этом какой грех, да будет на вас, а я чист от такового”. (Субботин Н.И. Материалы для истории Белокриницкой иерархии. С.179) Очевидно, слова эти сказаны м. Амвросием для успокоения тех, которые предлагали “учинить третий чин”. Ничего нет ни преступного, ни неблагочестивого в этом ответе. Но неразумные обвинители старообрядческой иерархии ухитрились и тут отыскать беззаконие и нечестие. “Не думают ли иногда больные и потерявшие вкус, что и мед горек?” -- спрашивает св. Григорий Богослов. Неудивительно, что они и здесь, в этом Божьем деле, находят горечь.

Они сравнивают ответ митрополита с заявлением Пилата во время суда над Христом. Когда толпа жидов требовала распять Исуса Христа, “Пилат, видя, что ничто не помогает, но смятение увеличивается, взял воды и умыл руки пред народом, и сказал: “Невиновен я в крови Праведника сего: смотрите вы”. И, отвечая, весь народ сказал: “Кровь его на нас и на детях наших” (Мф., 27:24 -- 25). Вот, -- заключают миссионеры господствующей церкви, -- так и Амвросий умыл руки, сказав, что он чист от сего греха, а белокриницкие старообрядцы, подобно жидам, взяли на себя его грех.

Дают ли миссионеры себе отчет, что они священнейшее таинство миропомазания, в котором преподается Дух Святой, сравнивают с христоубийством? Или они в своей слепоте не различают этого? Для них, как можно судить из этого вздорного и кощунственного их обвинения, нет различий между распятием Христа и присоединением к Христовой Церкви пришедшего от ереси иерарха. Свет и тьма -- для них это все равно. Но ведь при таком безразличии, при упорном нежелании различать одни вещи от других очень легко не только белокриницких старообрядцев сравнять с жидами, распявшими Христа, но и самого Христа, Который взял на себя грехи всего мира -- всех людей (1 Петр., 2:24; 1 Ин., 3:5; Евр., 9:28). Вот Христос взял на себя грехи людей, заключа[ю]т миссионеры, и жиды взяли на себя грех убийства Христа; значит... И миссионеры, с их коварством и бесстыдством, кого угодно подведут под категорию христоубийц. На то они и миссионеры.

При патриаршестве в России святейшего Иосифа патриарха была помолвлена дочь царя Михаила Феодоровича Ирина с третьим сыном датского короля Христиана IV Вальдемаром, которому предложено было перейти из лютеранства в православие и принять таинство крещения. В своей грамоте, посланной Вальдемару в 7152 году (1644 г. -- Ред.), патриарх Иосиф писал: “А будет, государь, то себе ставишь во грех, что приступити ко святому крещению, во исполнение вашего крещения, и мнишь второе крещение быти, и за то чаешь от Бога себе какого наказания, и тот твой грех, -- но да не будет грех, но истинный свет! Аз, смиренный патриарх, со всем священным собором приемлем на себя, и будь на нас тот мнимый тобою грех, а не на тебе”. (Голубцов А. Памятники прений о вере, возникших по делу королевича Вальдемара. М., 1892. С.22 – 27) Спрашивается: неужели и . патриарх Иосиф уподобился распявшим Христа иудеям? Ведь он брал на себя мнимый Вальдемаром грех. Конечно, наши обвинители не задумаются и патриарха Иосифа причислить к лику христоубийц.

Мы уже указывали, что св. Амвросий Медиоланский был избран в епископы общим решением народа. “Амвросий сначала почитал сей общий глас вздорным; но так как народ настаивал на своем требовании, то он объявил собранию, что еще не крестился и знает за собою такие грехи, которые не позволяют ему быть пастырем. Но общий голос отвечал ему: Грех твой на нас да будет! -- И Амвросий был возведен на медиоланскую епископскую кафедру”. (Училище благочестия. 1904. Ч. 2. С.155) Несомненно, что и медиоланская паства, взявшая на себя грех своего архипастыря, будет так же осуждена, как и братия Белокриницкого монастыря.

В “Прологе” есть замечательная повесть о св. Иоанне Богослове. Он, будучи в Ефесе, взял на воспитание одного юношу и поручил его ефесскому епископу. Но юноша, познакомившись с некоторыми сверстниками, развратился и сделался лесным разбойником и убийцей. Узнав о сем, Богослов поехал отыскивать его и нашел его в шайке разбойников. “Затрепетал злочестивый юноша, увидев святого Иоанна, и побежал от него; но Богослов, забыв старость свою, погнался за злодеем: “Почто бежишь от меня, о чадо мое? -- вопиял он, -- Почто причиняешь мне столь несносный труд, о сын мой? Остановись, не бойся: не исчезла надежда спасения... Я отвечаю за тебя пред Богом! Пусть на мне будет кровь, которую ты пролил! ” -- Наконец, против воли убежденный юноша остановился, бросил свое оружие, зарыдал и, закрыв руками лицо свое, устремился на выю его; несчастный трепетал весь, как под взмахом смертоносного железа”. (Пролог. 26-го сентября; Училище благочестия. Ч.2. С.113)

“Пусть на мне будет кровь, которую ты пролил”. Что вы, гг. миссионеры, скажете против этих слов св. Иоанна Богослова? Вспомните ли вы при этом умывание рук Пилатом и вопли иудеев: “Кровь его на нас и на чадах наших”? Или великое апостольское достоинство ученика Христова принудит вас сомкнуть злоязычные уста вашими Не обвиняйте же и святителя белокриницкого Амвросия и его паству.

Миссионеры, придумывая самые нелепейшие обвинения против старообрядческой иерархии, забывают при этом собственные мнения о своей синодской церкви. Они еще так недавно, именно в 1897 году, печатно заявили, что их церковь способна только на пилатово умовение рук.

“С особым чувством удовлетворения” миссионерская газета “Колокол” за 1907 г. поместила на своих столбцах статью нововременского публициста г. Меньшикова на тему: “Нейтралитет церкви”.

“То, что Христос умыл ноги ученикам, -- говорит г.Меньшиков, -- пошло в глубь тысячелетий как символ нового завета, состоящего в служении ближним. То, что Пилат умыл собственные руки и сказал, что он не виноват в преступлении, которое совершалось по его попустительству, пошло в глубь тысячелетий как символ языческого закона, равнодушного к судьбам ближних. Позволительно спросить, к какому завету, к какому порядку явлений следует отнести недавнее -- если верить печати -- запрещение синода священникам говорить проповеди и вести [разговоры] на политические темы? Что это -- “омовение ног” или “умовение рук”?

На этот вопрос “Колокол”, лучше других знающий свою церковь и ее дух и направление, отвечает:

“Вся печать: и светская, и духовная поддерживала теорию невмешательства церкви в политику. Один лишь, “Колокол” имел и мужество, и твердость доказывать эту роковую ошибку невмешательства церкви в совершающуюся политическую смуту и со скорбью вопрошать не раз: “Почему церковь молчит?” “Теперь слово принадлежит церкви”, это -- пилатово умывание руки...

И в то время как господствующая церковь умывает, по примеру Пилата, руки, еврейская церковь, по словам Меньшикова и “Колокола”, “умывает ноги Христу”. В Борисове, Минской губ., еврейские раввины призвали в синагоге Божьи кары, наказания и проклятия как на анархистов, так и на тех, кто дает им деньги.

“Как вы думаете, -- спрашивает Меньшиков, -- похоже ли это на умовение рук Пилатом? По совести, то скорее напоминает омовение ног Христом”.

Этот подвиг еврейских раввинов Меньшиков ставит в поучительный пример господствующей церкви.

“Огромному православному миру борисовские евреи ставят поучение, крайне назидательное. На вопрос, есть [ли] у евреев церковь в эти ужасные времена, сама дейтвительность отвечает: есть. Она отозвалась, она торжественно заговорила, как подобает церкви.

Спрашивается, отчего же смолкла наша церковь? На бесчисленные страдания, ужасы, зверства, на вопли торжествующего дьявола вокруг -- неужели наша церковь должна отвечать только молчанием, только умовением рук, только объявлением своего нейтралитета?”

Статья г. Меньшикова, в которой он сделал такое равнение господствующей церкви с еврейской, по уверению “Колокола”, “глубоко убедительна и достойна серьезного внимания пастырства, как “свидетельство от внешних”. (Колокол. № 449)

Это признание миссионеров, что они “серьезно и глубоко убедились” в том, что господствующая церковь способна лишь на пилатово умовение рук и, сравнительно с еврейской церковью, представляет из себя слабое и безжизненное существо, действительно “достойно серьезного внимания”.

И не руки только она умывала. Ее архипастыри проливали сами невинную кровь старообрядцев и этот страшный грех брали на свою голову. Узнав о том, что страдалец диакон Феодор "после казни языка, иного прияти языка от Христа сподобися и свободно паки глаголет”, они пристали к царю с требованием казнить дьякона. “Пути мирнаго не знающий, -- повествуется в Винограде Российском, -- на ближняго своего кровь неповинную пролияти готовии, архиереи ротитися (церк.-слав.: божиться, клясться. -- Ред.) начаша, клятися начаша, глаголюще: державный царю, не есть вещь вероятна, вне уверения есть дело, еже Христу язык осужденному нами диакону дати, негли подкупиша спекулатором (Спекулатор -- с лат.: страж, палач. -- Ред.) и мало отрезаша ему: сего ради паки глаголет. Но да повелит твоя держава послати отсюду нарочитаго и пред всем народом отрезати ему язык до основания и руку отсещи десную за двоеперстное сложение в крестном знамении, услышим тогда и правду познаем, аще даст ему Христос язык паки глаголати. На кая словеса царь отвещавше: отцы святии, не тяжестно есть казнити, но тяжестно прогневати Бога, чесого ужасаяся, трепещу. Бяше ему казнь и ваша духовная, и наша гражданская, чесого еще требуете! Они же подобный глас древним восклицаху к царю, глаголюще: кровь его на главах наших да взыщется, ибо не есть достоин таковый жития, оглаголающий новопреданныя догматы” (Виноград Российский. Гл. 5. С.26)

Этот “подвиг” архиереев господствующей церкви вполне напоминает вопли евреев: “Распни, распни его, кровь его на нас и на чадах наших”. Кровь наших старообрядцев и мучеников до сих пор еще лежит на наших противниках, ибо они не смыли ее никаким актом любви и прощения. Не оттого ли обвинителям старообрядческой иерархии везде слышатся эти убийственные крики христораспинателей!

“Беглые попы”

Старообрядческих священников, как тех, которые отделились от Никона и его единомышленников, так и тех, которые уходили в старообрядчество из господствующей церкви в течение всей истории старообрядческой, миссионеры синодальной церкви называют не иначе, как “беглые попы”. Определение “беглый” они отождествляют с понятием чего-то преступного, нехорошего, достойного осуждения. Точно это беглые каторжники, бродяги и т.п. отбросы человечества. Кличку “беглые попы” миссионеры произносят с ехидством, с нескрываемым намерением оскорбить религиозное чувство старообрядцев, уязвить их достоинтво, опозорить их духовных пастырей.

Но почему старообрядческие священники беглые -- этого обвинители старообрядчества никогда не объясняют.

Бегство бывает различное, и в зависимости от причин его оно может быть преступным и позорным или похвальным и славным. Бегство от истины, от кроткого и смиренного Христа, от Его св. Церкви -- это преступление, дело позорное и гибельное. Бегство же от лжи, от коварного и жестокого дьявола, от его учеников -- гонителей и мучителей -- это славный подвиг, святое дело, это путь Христа и Его учеников. В этом бегстве -- жизнь и спасение святой Церкви.

Пример бегства явил нам Сам Основатель Церкви -- Христос. “Этот Распятый, -- говорит о Нем св. Иоанн Златоуст, -- не тотчас ли по своем рождении сделался переселенцем и беглецом и со всем своим домом, находясь еще в колыбели, переселялся в чужую землю, отводимый в страну варваров, отделенную от Его родины столь большим пространством пути? И по этой, конечно, причине были пролиты потоки крови, происходили беззаконные убийство и заклание, все только что явившееся на свет незрелое нежное поколение убивалось, подобно тому, как в бою, в сражении и на войне; дети, отрываемые от материнских сосцов, предавались закланию, и когда еще было молоко в их гортани, вонзался меч через нее и их шею. Что тяжелее, горше этой трагедии, этого печального события?” (Письма Златоуста к Олимпиаде. СПб., 1892. Пис. 1. С.16)

Христос заповедал бегство и своим апостолам: “Егда гонят вас во граде сем, бегайте в другий” (Мф., 10:23). И о Церкви своей открыл Иоанну Богослову, что в царствование антихриста она будет спасаться бегством от него в пустынь (Откр., 12:6). С ней будут бегать, как свидетельствует св. Андрей Кесарийский, и “преизящнии церковнаго благочиния”, т.е. пастыри церковные. (Толкование на Апокалипсис. Киев, 7133 (1625). Сл.6)

Этим путем шла и идет старообрядческая Церковь с своими пастырями, как истинная Невеста Христа, исполняющая Его заветы. Путь наших священников -- путь крестный, путь страданий и мученичества. Они бежали от бесчеловечных гонителей, жестоких мучителей, от людей сатанинской злобы, от их преступлений, коварства, лжи, обмана, подлогов и еретичества.

“Старообрядцы, -- по свидетельству П.И.Мельникова, -- уходили из городов и селились по лесам и, как некогда казаки, отодвигались далее и далее от Москвы к украинам государства. Вскоре отдаленное Поморье и южные украины на Дону, на Волге, на Яике, в Сибири наполнились старообрядцами. Казаки поступили в старообрядчество почти поголовно.

Московское правительство не ослабляло между тем мер преследований: костры горели, резались языки, рубились головы, удары кнута раздавались в застенках и на площадях, тюрьмы и монастыри были полны старообрядцами”. (П.И. Мельников часто называет старообрядцев оскорбительным именем “раскольников”. Мы позволили себе эту кличку выбросить и заменить ее настоящим названием -- “старообрядцев”. Думаем, что это послужит к чести цитируемого автора. -- Ф. М.) Царевна София или, вернее сказать, ее богомолец, святейший патриарх Иоаким, малоросс, самый ужасный из всех гонителей старообрядчества, в 1689 году велел “смотреть накрепко, чтобы раскольники в лесах и волостях не жили, а где объявляются -- самим ссылать, пристанища их разорять, имущества продавать, а деньги присылать в Москву”. Преосвященный Макарий в своей “Истории раскола” говорит, что “раскол решигельно был запрещен в России, и никто ни в городах, ни в селениях не смел открыто держаться его. Потому старообрядцы или таили веру свою, или убегали в пустыни и леса, где заводили для себя приюты. Но приводили к духовным властям для убеждений, а в случае нераскаянности предавали градскому суду и часто смерти”. И этих слов достаточно для разумения того безвыходного, страшного положения, в каком находились старообрядцы, особенно во время иоакимова патриаршества. Им не позволялось жить ни в городах, ни в волостях, ни в лесах, ни в пустынях. Куда же было деваться? Ушли они в леса поморские, сибирские, печорские, чердынские, кайгород:кие, керженские, ушли туда, где, быть может, до того и ноги человек не накладывал, но сыщики и там их находили. Их ловили, и если они объявляли себя раскольниками, но не отказывались от своих верований, не присоединялись, в виду казни, к господствующей церкви, готов был сруб или костер. Если не сознавались в расколе, готов был кнут, а за ним ссылка и конфискация имения. Если же, наконец, они обращались в православие, им все-таки, на основании Софьиных статей 1685 года, “чинили наказание”, после чего отправляли в дом патриарха или епархиального архиерея “ради исправления”, на тяжкие работы, за замки и затворы, на хлеб и на воду. Старообрядцы бегали по лесам с разоренных жилищ в глубокие трущобы, за болота, за трясины, но усердные сыщики и здесь отыскивали их. В это тяжкое для старообрядцев время из конца в конец русской земли раздался голос наставников старообрядчества: “3a рубежом древлее благочестие во ослабе”. И громадные толпы бросились в Щвецию, в Пруссию, в Польшу, в Турцию, за Кавказ, в китайские владения и даже, если верить Марку Топозерскому, в Японию. (Мельников П.И. Исторические очерки поповщины. М., 1864. Ч. I. Гл. III. С.59-61)

Вот какие ужасы заставляли старообрядцев бежать даже за пределы своего дорогого отечества! Вот почему и их священники были беглыми.

Священников преследовали и казнили не только за то, что они были преданы св. Церкви и не изменяли своим верованиям и убеждениям, но и за то лишь, что они давали у себя убежище преследуемым старообрядцам. О знаменитом гонителе старообрядцев нижегородском вице-губернаторе Ржевском, действовавшем в этой должности с 1718 по 1725гг., известно, что ему предоставлено было право поступать с старообрядцами по его усмотрению, чем он в полной мере и пользовался. Отсюда в его донесениях часто встречаются выражения: “Раскольники за противность государю наказаны, ноздри у них вынуты, пороты, биты кнутом и отосланы в каторжную работу”. “Согласно указу Петра 1718 г., -- сообщает священник А. Синайский, -- подвергались наказанию при Ржевском и те иовы, которые укрывали раскольников, ложно записывая их в росписях в числе исповедовавшихся православными; за это попы были расстригаемы и наказываемы кнутом и ссылкою в каторжную работу”. (Синайский А. Отношение русской православной власти к расколу. С.213) Под “противностью государю” Ржевский разумел, конечно, нежелание старообрядцев принять никоновские нововведения и подчиниться господствующей правительственной церкви. И в наше время синодское миссионерство пытается представить старообрядчество вредным и враждебным русской государственности. А что же было в прошлом, в то мрачное время, когда за одно двуперстие господствующая церковь казнила своих противников огнем и пытками; когда священников за одну лишь службу по старому Служебнику лишали сана, били кнутом, мучили, ссылали в монастыри, запирали в земляную тюрьму до конца жизни (Там же. С.59, 242, 243 и 341), сажали их на цепи в монастырях и били батогами. (Мельников П.И. Исторические очерки... Ч. I. С.6) Тогда старая книга и крестное знамение считались государственным преступлением. Известный в истории старообрядчества Левин был подвергнут мучительной казни за то, что он был “поборником двуперстия” и не принимал новых икон. Это признано было “возмутительным бунтом” и “богохульством”.

“Пытка Левина состояла, по описанию Есипова, в том, что его повели в застенок, раздели, поставили к дыбе и положили руки в хомут; Левина потянули на дыбу; один из палачей придерживал веревкою за ногу, и Левин повис с вывернутыми из суставов руками. Левин был в это время человек старый. Ему дали 11 ударов и на виске он висел 3/4 часа. Под влиянием страданий во время пытки Левин то раскаивался, то снова запирался, считая свои заблуждения истиной, которую обещался всюду разглашать и за которую решался страдать. Последний и наиболее мучительный вид пытки -- поставление на спицах -- вынудил Левина принесть покаяние в надежде на помилование, которого не дано. 26 июля 1722 года Левину отсечена была голова, туловище сожжено; а голову отправили в город Пензу, где он чинил возмущение, и поставили на столбе для страха прочим злодеям; голова Левина была обставлена головами других соприкосновенных с делом и казненных лиц: попа Глеба Никитина, попа Ивана Семенова, игумена Михаила и старца Ионы; последние подверглись наказанию за то, что, будучи духовниками Левина, не донесли своевременно о преступных замыслах его”. (Синайский А. Отношение русской церковной власти к расколу. С.272, 273) Как же при таких обстоятельствах не быть беглыми? Отношение господствующей иерархии к старообрядчеству -- это то же иродово избиением младенцев, о котором восклицает Златоуст: “Что же тяжелее, горше этой трагедии, этого печального события!” Мы прибавили бы: “Этой кровавой жестокой резни, этой бесчеловечной расправы разбойников”.

По словам священника А. Синайского, при приближении знаменитого миссионера иеромонаха Решилова в пределы Стародубья “множество старообрядцев разбежалось в разные стороны, оставив на произвол судьбы свои жилища, скот, домашний скарб и достаток..., в других местах оставались дети убегавших без всякого надзора. Появления сыщиков среди старообрядцев напоминали как бы открытые нападения разбойников, в то время особенно многочисленных в близких и отдаленных местах”. (Там же. С.305)

Даже в ближайшее к нам время -- в царствование императора Николая Павловича -- посылались целые батальоны солдат для поимки одного старообрядческого священника. Единоверческий священник Тимофей Верховский в своих чрезвычайно интересных “Записках” рассказывает, к каким способам прибегали власти, чтобы изловить старообрядческого пастыря. “Гражданский губернатор черниговский нашел новый способ для достижения своей цели. Он вызвал к себе новозыбковского исправника Сердобольского и сказал ему:

-- Господин исправник! Я уверен в вашем благоразумии и распорядительности и надеюсь, что вы один сделаете то, чего в продолжение более года не мог сделать целый батальон... Прошу вас, поймайте в Лужках негодяя, раскольничьего беглого попа Павла. Употребите все меры, какие вы признаете полезными для его поимки.

-- Извольте, ваше превосходительство, -- отвечал исправник, -- постараюсь исполнить ваше приказание.

-- Будете награждены за это орденом, -- сказал губернатор, -- я даю вам мое слово. Исправник поклонился и вышел”. (Верховский Т. Записки. С.528, ст. 261)

То же делали и другие губернаторы. Вместо того чтобы заниматься государственными делами, они устраивали дикую охоту на старообрядческих священнослужителей. И старообрядцам стоило огромнейших забот, чтобы спасти своих иереев от разгромов. Священники же были в непрестанных побегах. Они вправе были сказать о себе словами апостола Павла: “До нынешняго часа и алчем, и жаждем, и наготуем, и страждем, и скитаемся, и труждаемся, делающе своими руками. Укоряеми, благословляем; гоними, терпим; хулими, утешаемся; яко же отреби миру быхом всем попрание доселе” (1 Коринф., 4:11 -- 13). “Хвалимся в скорбех, ведяще, яко скорбь терпение соделывает, терпение же искусство, искусство же упование, упование же не посрамит” (Римл. 5:3 -- 5). Старообрядцев действительно не посрамило великое терпение и упование. Они победили этими апостольскими качествами своих противников и гонителей.

В защиту скрывающихся и убегающих от гонителей христианских пастырей (“беглых попов”) написал замечательное слово св. Афанасий Великий. “Таковы, -- говорит он, -- дерзкие поступки нечестивых. Совершая это и не устыдившись зол, причиненных нам прежде, они и теперь еще обвиняют тех, которые могли убежать от губительных рук их, или, лучше, горько жалуются, что не истребили нас совершенно. По ненависти они обвиняют нас в трусости, не понимая, что таким криком скорее обращают упреки на себя самих; ибо если худо бежать, то еще хуже преследовать: скрываются для того, чтобы избавиться от смерти, а преследуют для того, чтобы убить; бежать позволено и в Писании, а старающийся убить преступает закон и сам же подает (другим) повод к бегству. Итак, чем поносить им нас за бегство, пусть лучше устыдятся они самих себя за преследование; пусть лучше оставят свои козни, -- тотчас не будет и убегающих. Но они не оставляют своей злобы и употребляют все усилия, чтобы схватить (нас), зная, что бегство преследуемых есть сильное обличение преследующих; ибо никто не бежит от кроткого и человеколюбивого, но всякий убегает от жестокого и злонравного”. (Сократ. Церковная история. СПб., 1850. Книга Ш. С.271 – 272)

Да, наши священники “беглые”. Но это позор не старообрядчества, а его гонителей. Наша церковная жизнь полна исповедниками, мучениками, страдальцами, а на стороне наших противников: мучители, инквизиторы,.палачи, убийцы и кровопийцы. На какой стороне Христос, которого св. Иоанн Златоуст не устыдился назвать “беглецом”, это, конечно, всем понятно.

К О Н Е Ц