CЕМЕЙСКИЕ - СТАРОВЕРЫ ЗАБАЙКАЛЬЯ

Новости История Современность Правила Храм Библиотека Молитвослов Календарь Ответы Наука Энциклопедия Ссылки Гостевая Форум

Библиотека

 

"Повесть о боярыне Морозовой"

 

Св. Иустин филосов и мученик "Апология I"

 

И. Усов "Разбор ответов на сто пять вопросов"

 

Епископ Арсений, уральский "Оправдание Старообрядствующий Святой Христовой Церкви"

 

Епископ Арсений, уральский "Истинность старообрядствующей иерархии"

 

Кириллов И.А. "Сущность обряда"

 

Мельников Ф.Е. "Старообрядчество и обрядоверие"

 

Аврелий Августин "О супружестве и похоти"

 

Еп. Михаил (Семенов) "Зачем нужны обряды?"

 

Мельников Ф.Е "Публичная беседа об именословном перстосложении"

 

Мельников Ф.Е "Краткая история древлеправославной (старообрядческой) Церкви"

 

Мельников Ф.Е "В защиту старообрядческой иерархии"

 

Житие святых преподобномучеников Константина и Аркадия Шамарских

 

Ветковский патерик

 

Мельников Ф.Е. "О старообрядческом священстве до митрополита Амвросия"

 

Священномученик Афанасий, епископ Иркутско-Амурский

 

Апостольское служение преосвященного Иосифа

 

Сын церковный

 

Епископ Арсений, уральский и оренбургский

 

св. Иоанн Златоуст "О сквернословии"

  

 

СВЯЩЕННОМУЧЕНИК АФАНАСИЙ, ЕПИСКОП ИРКУТСКО-АМУРСКИЙ

 

ПРЕДИСЛОВИЕ К НОВОМУ ИЗДАНИЮ

 

На житиях священномучеников, преподобномучеников и мучеников двадцать веков воспитывались христиане, впитывая их героический дух. Велик подвиг этих христиан. В своем жертвенном служении они сравнимы с солнцем. Своим молитвенным и жизненным подвигом они согревают немощные наши души. Твердость духа этих столпов Церкви вызывает восхищение и желание подражания.

И в наше время Церковь Христова продолжает пополняться множеством исповедников и мучеников за веру Христову пострадавших. Особенно полно в России просияла Она Своими святыми во времена безбожных гонений в период советской власти. Среди сонмов мучеников и исповедников Церкви Христовой негасимой звездой в Духовном Небе сияет звезда преосвященного Афанасия,  епископа Иркутско-Амурского и всего Дальнего Востока (1877 - 1938 гг).

Некто сравнил человеческую душу с ямой, заметив, что и та и другая становятся тем шире и глубже, чем больше из них отдается. То же сравнение возникает у меня вновь и вновь, когда соприкасаюсь с историей жизни священномученика Афанасия. Это бездонный нескончаемый кладезь талантов и даров, коими одарил его Господь. Которыми святой забайкальский владыка щедро делился при жизни. Которыми продолжает делиться ныне со всеми, кто с любовию и трепетом обращает свой взор к Богу.

Житие владыки Афанасия складывается постепенно. Из тьмы истории "на свет" сегодняшних знаний выходят, порой хаотично, то одни, то другие факты. Эти крупицы появляются как бы сами собой, в особом, только Господу известном порядке, каждый в свое время.

Порой кажется, что хрустальное зеркало истории его жития разбили и рассыпали по Забайкалью. Добрые люди находили этот многоценный "хрусталь" и хранили в семейных сокровищницах до сей поры. Теперь же мы собираем эти осколки, рассматриваем их, изучаем и прикладываем один к другому так, чтобы получилась стройная картина. Нужно признать, что до сих пор многих кусочков этого "зеркала" не найдено.

Не прошло и полгода с момента выхода в свет первой книжки жития священномученика Афанасия, а уже сегодня есть чем дополнять и есть что поправлять в прежнем представлении о жизни владыки. Второе издание более полно и точно рассказывает нам об этом святом человеке. Но и сейчас мы можем предположить, что известные на сегодняшний день материалы - это еще далеко не все, что предстоит нам открыть и узнать.

Ныне жизнью и архипастырским служением святителя Афанасия заинтересовались ученые-историки, общественные деятели и работники культуры. Начался сбор предметов быта владыки с целью создания музея, посвященного забайкальскому святителю, начали появляться научные публикации. Все это поможет в дальнейшем более полно и более подробно узнать о трудах священномученика Афанасия. Но, на сегодняшний день, мы ограничимся этим коротким рассказом.

Представленный ниже рассказ является литературной обработкой тех документов, материалов и воспоминаний, которые удалось собрать на сегодняшний день. Основу данной работы составляют полевые исследования авторов, сделанные в селе Тарбагатай и городе Улан-Удэ в 2002 году,  а так же материалы архивного уголовного дела, предоставленные Управлением Федеральной Службы Безопасности Российской Федерации по Республике Бурятия.

Мы выражаем сердечную благодарность всем христианам-старообрядцам, потрудившимся для создания этой книжки.

Особо хочется поблагодарить внука епископа Афанасия - Иувеналия Андреевича Думнова, прихожанина Новосибирского старообрядческого кафедрального собора, который на протяжении многих лет собирает и популяризирует материалы о своем деде. Благодаря его трудам возникла идея (и потребность) создания этой брошюры.

Не меньшую благодарность хотелось бы выразить и другим родственникам владыки: племянницам - Февронье Ильиничне и Марфе Ильиничне Федотовым (в девичестве), рассказавшим многие подробности жизни дальневосточного святителя; двоюродным внучатым племянницам святителя - Агафии Федоровне и Епистимии Федоровне Ефимовым (в девичестве), прихожанкам Верхнеудинской Православной Старообрядческой общины г. Улан-Удэ. И многим другим христианам, чьи воспоминания помогли восстановить жизненный путь владыки Афанасия.

Время беспощадно разлучает нас с теми немногими людьми, кто помнит историю забайкальской Церкви 30-х годов ХХ столетия. Так в декабре 2002 года мы простились с племянницей святителя Афанасия - Февронией Ильиничной, которая была свидетельницей последних дней его жизни. Даст Бог упокоения ее души со всеми святыми, от веку угодившими Господу! Приходят к преклонным годам многие другие свидетели тех лет.

Авторы сего скромного труда просят боголюбивых читателей простить нас за неточности, могущие возникнуть в сей книге, по возможности поправить, прислав ваши замечания на адрес Верхнеудинской Православной Старообрядческой общины, указанный в конце брошюры.

С любовию о Господе, наилучшими пожеланиями и прошением о молитвенном заступничестве священномученика Афанасия

 

священноиерей Елисей Елисеев -

настоятель Верхнеудинской Православной

Старообрядческой общины г. Улан-Удэ.

 

 

 

ОН ЛЮБИЛ ЖИЗНЬ. Любил жизнь во всех ее благих проявлениях. В воскресный день заходил на гору к осьмиконечному поклонному кресту, что красовался над Тарбагатаем, и пел праздничные стихеры. Пел так, что в селе слышали и говорили: "Во! Наш Абросим поет!"

А еще он не жалел времени на чтение духовных книг. Мог, живя в селе и имея немалое хозяйство, со своими друзьями зачитываться древними поучительными книгами, сравнивать, сопоставлять, изучать и часами полемизировать о Церкви и вере.

Он был "жаден" до духовных знаний. Читал все, что мог найти по вопросам веры. А когда книги заканчивались, выписывал их с других регионов и даже из-за границы. В его деревенском доме стоял большой шкаф, полностью заполненный церковной литературой. А сколько книг было в его церкви, мы расскажем ниже в нашем повествовании.

Он был неутомим. Сама деревенская жизнь заставляет человека непрестанно находиться в движении: вода, дрова, хозяйство, огороды и поля, пашня. Это сейчас человек за мукой и хлебом идет в магазин. А в начале ХХ века в селе основным источником продуктов питания в семье была земля, а основным их поставщиком - крестьянские руки. Когда пришла пора жениться, построили вдвоем с родным братом Ильей два прекрасных рубленных дома недалеко от церкви, построенной их отцами. Помогали строить дома и родственникам, и односельчанам.

Они с братом были юнцами, когда решили их отец и дядьки Ермила и Киприян строить церковь. Созвали мужиков семейских и говорят: "Хватит нам без церкви жить!" Обложили каждого мужика  "оброком" - чтобы каждый по два бревна приготовил и из леса привез. Не остались в стороне Амвросий с Ильей, наравне с остальными трудились на церкви. Так и отстроили церквушку на земле Федотовых.

Амвросию все не сиделось на месте. Своего священника в селе нет, да и во всем Забайкалье в начале века их не сыскать было, а людей крестить да венчать, исповедывать да причащать надо. Возили старообрядческого иерея едва ли не с Урала. Великим постом за священником кому-то нужно ехать. Кого послать? Амвросия. А он, как будто у него ни хозяйства, ни жены, ни детей: надо - поехал!

Человеком он был проворным и даже, в хорошем смысле, авантюристичным. 1923 год. Гражданская война только закончилась, но по всей России продолжаются мелкие столкновения и волнения. За три месяца до этого пала буферная Дальневосточная республика. Граница с Китаем закрыта, повсюду пограничники и ОГПУ. Он же собирается и едет в город Харбин к преосвященному Иосифу, епископу Иркутско-Амурскому, оставшемуся по ту сторону кордона. А уж переписываться с "белой эмиграцией" в лице священства он не уставал и не боялся.

Людей поражала его сила духа и выносливость. Уже когда сам был священником и епископом, заходил перед Пасхой в храм в Чистый четверг, а выходил из храма только на Светлое Христово Воскресение после Пасхальной службы. И так с четверга по воскресенье, не переставая, молился и ничего не ел, кроме просфор.

Он был умнейшим человеком своего времени. Это признавали и его идеологические противники. К 1937 году в Забайкалье были арестованы почти все православные церковнослужители и служители других культов. Были арестованы и репрессированы все окружавшие Федотова (тогда уже епископа Афанасия), а его не могли взять. Придут, арестуют, предъявят обвинение, а он так все им расскажет и объяснит, что ничего не оставалось супостатам, как отпускать "врага народа". Даже когда повод для ареста нашли, полгода его уговаривали отречься от веры и вступить в партию. Ему, как человеку грамотному и уважаемому в Забайкалье, предлагалась должность партийного секретаря.

Он не боялся смерти и, судя по его поступкам, хотел пострадать за Христа. Знал, что его арестуют, раздавал свои вещи и мебель, отправил подальше детей. Сам же ни прятаться, ни таиться не стал. Мог бы остаться в живых, лишь выполни требования ОГПУ. Но он знал, на что шел, и на допросах вел себя так, как будто получал от телесных мук душевную радость.

Таким был Федотов Амвросий Феофанович - священноиерей Амвросий Федотов - преосвященный Афанасий (Федотов), епископ Иркутско-Амурский и всего Дальнего Востока  - священномученик Афанасий.

Сегодняшним христианам и людям нецерковным нужно знать об этом святом человеке хотя бы потому, что без его трудов и жизненного подвига история Церкви Христовой ХХ столетия не может иметь свою полноту и красоту духовную.

Удивительное дело - история. Она может сохранить подробности жизни человека, жившего много веков назад, и стереть из людской памяти человека, похороненного вчера. Мы знаем подробности жития многих святителей и чудотворцев, преподобных и праведных, оставшихся в анналах истории Церкви Христовой многие столетия назад, а события жизни епископа Афанасия (Федотова), служившего в первой половине ХХ века, приходится собирать по крупицам, вымывать из песка событий того времени, как золотые песчинки.

 

ЯВИЛСЯ НА СВЕТ БОЖИЙ младенец Амвросий 21 декабря 1877 года. Он был первенцем в семье староверов-поповцев, проживавших в старообрядческом (семейском) селе Тарбагатай Верхнеудинского уезда Забайкальской волости. Его родители Феофан Иванович и Фекла Ивановна Федотовы были крестьянами. Жили не бедно, ибо и сами не привыкли сидеть без дела, и детей своих к тому приучали.

Мать троих детей - Амвросия, Марьи и Ильи - умерла рано, оставив Феофана Ивановича вдовым. Поднять детей без хозяйки оказалось непосильным делом для отца. Он, будучи еще довольно молодым человеком, венчался во второй раз на Агафье. От второй жены у Феофана Ивановича родилось еще четверо детей - четыре девочки: Марья, Елизавета, Анна и Иулиания. Большие семьи в старообрядческой среде дело обычное.

В труде и молитве возрастал Амвросий. Где и какое образование получил будущий святитель - неизвестно. Но только отличался он от сверстников тем, что бойко и грамотно читал церковные книги и прекрасно пел.

Абросим (так по народному говору звучит имя Амвросий) и его младший брат Илья были ребятами не из робкого десятка. Семья их жила за речкой Куйтункой (которую в Тарбагатае местные Тарбагатайкой называют), на улице Шелухановой. За бойкий нрав, активность и по месту жительства прозывали их "шелуханятами". Набожные родители, а с ними и дети не пропускали богослужения, которые проходили в частном доме, где собирались старообрядцы-беглопоповцы.

Беглопоповцами назывались староверы-поповцы, т.е. христиане, принимающие священство. Епископата у православных христиан, хранящих древнее благочестие, не было 180 лет с момента церковного раскола XVII века до середины XIX-го. Для сохранения таинств и церковной преемственности старообрядцы уговаривали наиболее ревностных новообрядческих священников переходить в "старую" веру. Некоторые соглашались. Государство и господствующая (новообрядческая) церковь считали таких священников сбежавшими, беглыми, потому и староверов-поповцев называли беглопоповцами. Пробовали староверы приглашать и епископов, стремясь восстановить всю полноту церковной иерархии, но более полутора века это сделать не удавалось. Переходили одни лишь священники.

Так хранили священство староверы от священномученика Павла, епископа Коломенского, пострадавшего за Христа в XVII века от рук патриарха Никона, до преосвященного Амвросия, митрополита Белокриницкого, присоединившегося к Старообрядчеству в 1846 году в Австро-Венгрии на Буковине в селе Белая Криница, когда и была восстановлена трехчинная иерархия в (древлеправославной) Церкви Христовой.

Не во всех областях России старообрядцы сразу получили епископское окормление. На обширных сибирских и дальневосточных землях процесс принятия Белокриницкого епископата шел медленно. В ряде случаев и по разным причинам староверы-поповцы продолжали принимать священство не от старообрядческих епископов, но от новообрядческой церкви, продолжая оставаться беглопоповцами. Вот к таким беглопоповцам и относилась семья Федотовых.

Своего древлеправославного священника в Забайкалье не было. Привозили духовника издалека и довольно редко, обычно раз в год - Великим постом для исповеди и причащения христиан. В те редкие приезды и крестили, и совершали иные требы. Вся основная нагрузка по ведению службы и проповеди веры лежала на уставщиках и родителях. Уставщики являлись духовными наставниками на местах и главными пастырями семейских христиан, а родители испокон веку пред Богом несли ответственность за духовное воспитание детей.

 

ВЫРОСЛИ БРАТЬЯ ФЕДОТОВЫ симпатичными, рослыми, способными и трудолюбивыми парнями. В холостяках не задержались. Женился старший брат Амвросий, женился вскоре и Илья. Амвросию сосватали невесту в старообрядческом селе Десятниково Тарбагатайской волости. Девицу звали Марья, происходила она из крестьянской семейской среды староверов-поповцев. У Амвросия и Марьи родились две дочери: в 1904 году - Екатерина, а в 1908-м - Анна.

Не долго думая, взяли друзья-братья два земельных нареза рядом друг с другом и поставили два дома: Илья - дом-связь, Амвросий - пятистенок. Дома - красавцы. У Ильи  - хоромы, а у Амвросия - дом поменьше, но высокий и добротный, как терем.

Жена, дети, хозяйство, поля, сбор шишки, грибов и ягод, заготовка дров и прочее - все занимало каждую свободную минуту. Но наученный с детства в Законе Божием, Амвросий не только помнил, но и строго выполнял повеление Божие посвящать своему труду шесть дней седмицы, а день седьмой посвящать Господу Богу и Святой Церкви Его.

До сего дня вспоминают христиане и рассказывают друг другу, сколь увлечен был будущий владыка изучением премудрости Божией и чтением духовной литературы. Его библиотека по тем временам была огромной. Почасту в воскресные и праздничные дни собирались у кого-то из христиан и устраивали либо духовные чтения, либо разбор Писания, либо диспуты на богословские темы.

Соберутся вместе мужика три-четыре, обложатся толстенными старописанными книгами со множеством закладок и часами напролет обсуждают и комментируют прочитанное. Выискивали новые и новые книги, а когда и те бывали перечитаны несколько раз, покупали новые. Сколько денег тратилось на заказы книг в различных городах! Любители духовного чтения получали их по почте.

Чтение духовной литературы было, пожалуй, самым любимым делом ревностного христианина. В Церкви таких грамотеев называли начетчиками, то есть начитанными, грамотными людьми. Грамотному христианину приходилось знать и цитировать на память и Библию, и книги церковных Правил (Номоканон и Кормчую), и патристику (книги святых отцов). Чтобы стать таким, одного желания человеку мало, нужен еще и дар Божий и Его благоволение. Похоже, все сие имел Амвросий Феофанович, и дар свой не зарывал, но настойчиво до самоотречения отдавал его людям.

В начале ХХ века, после Высочайшего Императорского веления об основах веротерпимости 1905 года, давшего староверам некоторые свободы в вероисповедании, решили Федотовы-старшие строить свой храм. Амвросию не было тридцати, а Илье и того менее, когда собрали Феофан (их отец), дядя Ермила и Киприян Федотовы свою родову да единоверных христиан-старообрядцев и сказали: "Мужики, давайте, пока есть возможность, строить свою церковь. Сколько же можно по домам молиться?".

Решено - сделано. Дабы не тратить деньги, которых всегда не хватает, на покупку земли, предложили Федотовы-младшие строить храм на их земле  - в огороде на Шелухановой улице. С лесом для часовни поступили так: каждого совершеннолетнего мужика из семейских малого прихода обложили церковной данью - должен был каждый по своим силам съездить в лес и заготовить по два бревна на Церковь.

Два бревна - не дом. Собрали стройматериал быстро. Буквально за сезон срубили церковь и в скором времени начали молиться в новенькой, пахнущей смолой церквушке. Собственно говоря, это была не церковь, а часовня, ибо в ней не было алтаря. Зачем его строить, когда священников нет, и служить Литургию некому. В алтарь же без благословения священника никому входить нельзя.

Собрали иконы, кто какие смог пожертвовать, и мало-помалу начали благоукрашать новую церквушку. Илья и Амвросий пели и читали на клиросах со многими из тех односельчан, с кем вместе строили этот Дом Господа Бога. А жители Тарбагатая все больше и больше проникались к братьям Федотовым любовью и уважением.

 

ВАЖНЫЕ СОБЫТИЯ происходили с Амвросием, когда ему стали доверять ответственное дело - ездить за священниками.

Беглопоповского священства в Забайкалье не было. В большинстве своем старообрядческие священники к началу ХХ столетия присоединились к Белокриницкой иерархии (которых иногда называют австрийскими, потому что духовный центр некогда выехавших из России русских старообрядцев находился в Австрийской империи). За священником Амвросию приходилось ездить в Новониколаевск (ныне - Новосибирск).

Без духовенства нет истинной древней Православной веры. Довершать крещение, отпущать грехи, причащать, венчать законный христианский брак по заповеди Божией позволено только священству. Потому и ездили христиане без устали раз, а то и два раза в год за тысячу верст за отцом духовным, чтобы не остаться без надежды на спасение душевное.

Много сил, времени и средств тратилось на эти поездки. Посылали за священником самых благочестивых христиан. Это была огромная ответственность - целую неделю ехать с духовным отцом и достойно представить местный приход. И в то же время это было большое доверие для человека. Ведь на дорогу ему собирали деньги верующие всего села. Он получал возможность съездить и пообщаться с другими христианами, а во время путешествия - с духовными лицами.

Семейское общество не раз и не два выбирало Амвросия Феофанофича как наиболее ревностного, много трудящегося христианина в депутацию, отправляемую за духовным отцом.

Однако от поездки к поездке Амвросий все как-то настороженней вел себя.

В одну из поездок со священником произошло событие, которое разрушило эйфорию, возникшую от духовных успехов братьев Федотовых и их единоверных христиан.

Вез он как-то беглопоповского священника как всегда издалека. Время Великого поста. Закончилась постная пища и у священника, и у провожатого. На очередной станции просит иерей купить что-либо съестное. Амвросий уходит и возвращается лишь с буханкой хлеба. Священник удивлен:

- А что, больше ничего не продавали?

- Продавали: пельмени да курицу.

- Так надо было курицу купить!

- Так ведь пост? - удивился мирянин.

- Ну и что же, что пост. Я в путь шествующий. Что должен голодный ехать?

Так и образовалась между ними духовная трещина.

В другой раз спрашивает Амвросий иерея:

- Скажи, батюшка, а ты за своих родных, которые упокоились в никонианской церкви на проскомидии вынимаешь частичку?

Другими словами, спросил он иерея, молится ли тот в святом Алтаре на Литургии поименно за тех, кто не был старообрядцем. В то время у беглопоповцев были переходящие от новообрядцев священники, у которых в той церкви оставались родные и близкие. Часто случалось так, что священники продолжали приносить просфору с молитвами о своих умерших родителях. Это, согласно Закону Церковному, делать запрещено, а творящий сие должен запрещаться в священническом служении.

- Да, - с легкостью ответил тот. - Я молюсь о них в алтаре.

Все это угнетало Федотова-старшего. Решил он рассказать о своей печали односельчанам. Его отговаривали родственники, уговаривали смириться, чтобы вообще без священника не остаться. Он же возражал:

- Если мы такого попа из такой дали возим, не лучше ли идти на исповедь к местному новообрядческому отцу Михаилу, который и благочестивый образ жизни ведет, и, когда этого просят люди, все таинства совершает по старому обряду. А здесь не известно, к кому на исповедь идем, кому сокровенное доверяем. Не лучше ли обратиться к Белокриницкой иерархии. Не раз доводилось нам общаться с их священством. Крепко нашей древней веры держатся, и священство, и епископат имеют.

Тут-то и проявились его пастырский характер, его любовь к Истине и забота о спасении душ, доверившихся ему людей. Не боясь потрясений в общине, но боясь творить неправду, он на очередном сходе поделился своими мыслями с христианами. Те поняли его, поддержали и вместе с ним всем приходом приняли Белокриницкое священство.

В Тарбагатай время от времени наезжал служитель Белокриницкой иерархии отец Иоанн Емельянов, обслуживающий христиан-поповцев ближнего Забайкалья. Он-то и принял в Церковное общение весь беглопоповский приход.

 

СМУТНЫЕ ВРЕМЕНА ДЛЯ ЗАБАЙКАЛЬЯ настали в период с 1917-го по 1923 год. С большими трудностями пришлось столкнуться и русскому населению, и бурятам. Гражданская война имела здесь особый оттенок, не типичный ни для Сибири, ни для Урала, ни для Дальнего Востока. В большинстве своем старообрядцы России не с восторгом принимали советскую власть. Чаще становились на сторону Белой армии. Так было и на Урале, и в Сибири, и в Читинской области. Целые войсковые подразделения составляли казаки-старообрядцы и мобилизованные христиане.

По-иному в первые годы советской власти сложилась обстановка в семейской среде за Байкалом. В этих краях действовали карательные отряды атамана Семенова, которым часто было некогда разбираться в ситуации на местах. На подконтрольных своих территориях семеновцы пролили много невинной крови. Видя их жестокие расправы и грабежи, крестьяне либо просто убегали в леса, либо начинали противостоять "белым", а в ряде случаев даже создавать ополчения против них. Так невольно оказались они на стороне "красных".

Смутные были времена. Не знали люди, у кого найти защиту от бед и страха. В 1920 году "дикая дивизия" генерала Левицкого двигалась в сторону Тарбагатая. Жители села, не ожидая милости от супостата, наскоро собирали пожитки и готовились на телегах со скудным скарбом бежать из села.

Люди сохранили добрую память о старообрядце Афанасии Перфильевиче Думнове - полном георгиевском кавалере,  который своей отвагой спас село Тарбагатай от семеновского разорения.

Собрал Афанасий Перфильевич полчище мужиков, вооружил их косами да вилами. Выстроил видавший виды воин мужиков да лапотников в строгие шеренги и повел на гору Омулевку навстречу хорошо вооруженному противнику. Не ожидая никакого сопротивления и увидев издалека браво шагающее "войско", враг решил, что движется к нему хорошо вооруженная действующая армия, и отступил. Так был спасен Тарбагатай от разорения.

В это же время по воле Божией находился в селе Белокриницкий священник - отец Иоанн Емельянов. Прошел он по своей "сидящей на чемоданах" пастве и говорит:

- Куда собрались? Кто вас спасет, разве не Господь Бог?

Собрал со всего села баб да детишек в часовню и давай молиться - просить Бога, чтобы Он не допустил гибели невинных людей. Люди уже и не помнят, сколько времени молились, но рано или поздно прибежал в церковь человек и с радостью сообщил:

- Отступили семеновцы!

Только тогда и возвратились бабы с детьми по домам, славя Господа Бога за спасение. А отца Иоанна столь возлюбили в селе за спасение людей, крепкую веру в Бога и кроткий нрав, что стали просить его остаться здесь на служение.

В Читинской области еще шла война, и возвращаться отцу Иоанну было некуда. Он вызволил свою матушку и детей из села Доно в Тарбагатай и возглавил духовную жизнь в тарбагатайском старообрядческом приходе. Так обрели тарбагатайские старообрядцы своего первого постоянного священника.

Духовная жизнь мало-помалу стала налаживаться. В первые годы советской власти, во времена НЭПа, молились свободно. Не испытывали христиане того, что предстояло им испытать в 30-е годы.

Но события развивались бурно и во времена данной Господом для христиан коротенькой передышки между гражданской войной и репрессиями.

 

СЛЕДУЯ УЧЕНИЮ СВЯТЫХ ОТЦОВ, Амвросий Федотов не успокаивался, обретя истинную веру. Он включается в беспрерывную переписку с Белокриницкими епископами и священниками, со своими новыми братьями во Христе. Амвросия по-прежнему немало занимала богословская полемика. В своих письмах он задавал священству множество вопросов и просил четкого богословского ответа на них. А потому ему нужны были новые и новые книги.

Оживленную переписку вел Амвросий с преосвященным Тихоном (Суховым), епископом Томским и Алтайским. Дружеские отношения сложились у него с виднейшим полемистом и начетчиком начала ХХ века иереем Алексеем (в иночестве - Аввакумом) Старковым, а также с легендарным человеком того времени - старшим старообрядческим священником армии адмирала Деникина иереем Иоанном Кудриным. От них он получал ответы на свои многочисленные вопросы, церковные материалы и множество духовной литературы.

Несмотря на гражданские неурядицы, войну и то, что отец Иоанн Кудрин с начала 20-х годов служил за границей во вражеском для советов городе Харбине, почта приходила с завидной регулярностью и скоростью. Так, из Манчжурии до Тарбагатая письмо шло всего 7-10 дней, в отличие от медлительной современной почтовой связи.

Из писем отца Иоанна Кудрина Федотов узнал, что в городе Харбине после эмиграции из России остановился на жительство и служение предстоятель Иркутско-Амурской епархии епископ Иосиф (Антипин).

Возгорелся Амвросий желанием лично познакомиться со святителем, о котором уже в то время шла молва как о святом человеке. Родные и близкие люди восприняли его затею как блажь: человеку за сорок, двое детей, хозяйство, в церкви работы непочатый край, а он - в путь. Да не куда-нибудь в Иркутск или Читу, а за границу - в место, которое считалось новой властью центром белогвардейского сопротивления.

Как туда пробирался Амвросий Феофанович, одному Богу известно. Границы закрыты, агенты ОГПУ действовали как в России, так и в Китае. Оказаться в тюрьме или в могиле было легче, чем добраться до Китая, а затем вернуться назад.

Какими-то тайными тропами, не без помощи Божией, и, видимо, не без помощи отца Иоанна Емельянова, чье родовое село Доно стоит едва ли не на границе с Китаем, Федотов-старший добрался до Манчжурии. Этому способствовало то обстоятельство, что казачье старообрядческое село расположено в засушливых районах Читинской области, где нет хороших покосов. Мужики из года в год на заготовку кормов уходили в Манчжурию, в район так называемого Трехречья, где было вдоволь сочной травы. По окончании гражданской войны в Забайкалье доновские казаки-старообрядцы в очередной раз выехали в Китай на работы и стали невольными эмигрантами, так как по границам красноармейцы выставили посты, одолеть которые в массовом порядке уже было невозможно. Да и не все из них приняли советскую власть. Каждый, как мог, пробирался в родное село и увозил стариков, жен и детей на чужбину. Ходили туда-обратно часто, так и пробили тайные тропы, одной из которой, вероятно, и воспользовался Амвросий Федотов.

Отсутствовал в Тарбагатае Амвросий долго. Что с ним? Где он? Неведомо. Не на шутку переживали о нем родичи и односельчане. Только весной 1923 года живым и невредимым вернулся он в родное село. Вернулся уже священноиереем - отцом Амвросием. За время пребывания в Китае преосвященный Иосиф, епископ Дальневосточный, возвел его в духовную степень иерея.

Святитель Иосиф Антипин в своем письменном обращении просил христиан Тарбагатая и Куйтуна с любовию принять отца Амвросия своим пастырем; просил о том, чтобы оба священника служили в одном храме, ибо духовная нива в Забайкалье была велика. Но церковное положение в селе Доно на тот момент было удручающим, и отец Иоанн Емельянов, движимый заботой о пастве, в том же 1923 году вернулся вместе с семьей в Свято-Никольскую общину в свое родное село.

В это время отец Амвросий понес тяжелую утрату. Его благоверная супруга Марья тяжело заболела и в скором времени преставилась ко Господу, оставив своего мужа вдовцом с двумя девицами.

Дочерей своих отец Амвросий вскоре выдал замуж. Старшую Екатерину сосватал тарбагатайский христианин Андрей Думнов, а Анну взял в жены куйтунский старовер Иоанн Борисов.

Молодые зажили своими семьями, стали рождаться дети. Но сейчас эта радость была условной: революции, войны, неопределенность, страх за будущее детей и внуков - все это ложилось бременем, в том числе и на ставшего дедом иерея Амвросия.

 

НЕУТОМИМЫЙ ХАРАКТЕР ОТЦА АМВРОСИЯ, боголюбивая душа творили чудеса. Он созывает в своем доме воскресную школу, служит в Тарбагатае, Верхнеудинске, Надеино, Куйтуне, Десятниково и в Ягодном на Щучьем озере. К нему начинают съезжаться христиане из Хасурты и Бичуры. Он обучает их уставу, церковному чтению и крюковому, знаменному пению.

Но и этого оказалось ему мало. Ощущая нехватку архипастырского окормления и понимая, что престарелому владыке Иосифу закрыты дороги в российские епархиальные пределы, отец Амвросий начал хлопотать, чтобы Иркутско-Амурскую епархию посещали другие епископы. Ему хотелось всем помочь. Со всеми общинами и священниками Сибири и Дальнего Востока он установил переписку, справлялся о нуждах и заботах.

Невольно он стал в центре духовной жизни Дальневосточной епархии. Не епископом, не благочинным, не епархиальным секретарем - просто любящим отцом, братом во Христе и заботливым добрым пастырем.

По его хлопотам и ходатайствам на Освященном Соборе в Москве владыкой Иосифом был поставлен вопрос о поставлении на Дальневосточную епархию второго епископа на помощь в окормлении российских территорий. По ходатайствам отца Амвросия Восточную Сибирь и Дальний Восток в середине 20-х годов дважды посещал предстоятель Томско-Алтайской епархии епископ Тихон. Его трудами рассеянная паства Дальнего Востока, сильно пострадавшая от гражданской войны и репрессий, начала возвращаться к молитвенной жизни.

В 1926 году он вновь отправляется в Харбин, активно общается там с протоиереем Иоанном Кудриным и уже болеющим святителем Иосифом Дальневосточным. Эта поездка в дальнейшем, во времена гонений, вменится сотрудниками ОГПУ Федотову в качестве одного из обвинений.

На такой высокой духовной ноте шесть лет до весны 1929 года прослужил иерей Амвросий Федотов в сане священника.

В начале 1927 года в г. Харбине преставился ко Господу святитель Иосиф, первый епископ Иркутско-Амурский и всего Дальнего Востока. Огромная по расстояниям и сложная в духовном отношении Дальневосточная епархия осталась без архиерейского руководства, в котором так остро нуждалась.

Начались поиски кандидата в епископы на сей обширный край. Достойных кандидатов на эту кафедру предлагала Московская архиепископия: и преосвященного епископа Амфилохия (Журавлева), служившего в святительском сане более 10 лет; и священноинока Аввакума Старкова (до иночества - о. Алексия) - виднейшего старообрядческого полемиста и начетчика. Однако перст Божий указывал на вдового отца Амвросия, которого знали и любили в Иркутско-Амурской епархии как отца и неусыпного попечителя.

Епархия находилась под временным окормлением епископа Амфилохия, когда священство и миряне начали хлопотать перед церковным чиноначалием о возведении отца Амвросия Федотова в архиерейский сан. Со всех уголков Восточной Сибири и Дальнего Востока в Москву пошли письма за многими подписями с прошениями о своем даровитом, активном и боголюбивом земляке. Но тот активно отказывался от архипастырского служения, считая себя недостойным.

Многие письма приходили со всей епархии к отцу Амвросию, а из Сибири лично приезжал в Тарбагатай епископ Амфилохий для того, чтобы уговорить Федотова духовно возглавить вдовствующую епархию.

Против воли христиан, избравших себе пастыря, не творится в Церкви ничего. Освященный Собор Древлеправославной Церкви Христовой благословил отца Амвросия кандидатом в епископы на Иркутско-Амурскую епархию. И весной 1929 года пятидесятилетний отец Амвросий по приглашению епископа Тихона выехал в город Томск, где 6 мая в храме Успения Пресвятыя Богородицы был возведен в достоинство архиерея.

В иночестве ему было наречено имя Афанасий. Хиротонию (чин возведения в сан епископа) совершили преосвященный Тихон (Сухов), епископ Томский и Алтайский и преосвященный Амфилохий (Журавлев), епископ Уральско-Оренбургский.

 

НОВОПОСТАВЛЕННЫЙ АРХИЕРЕЙ был принят с любовью и почтением всеми старообрядческими общинами епархии как находившимися на территории советской России, так и оказавшимися в эмиграции на территории Китая.

Сразу по поставлении в родном Тарбагатае владыку Афанасия ждала приятная неожиданность. Маловместительная Знаменская церковь, некогда отстроенная братьями Федотовыми, не могла вместить всех молящихся. Никольский же единоверческий храм, расположенный в центре села, на протяжении ряда лет оставался пустующим. По возвращении новопоставленного епископа оставшаяся группа старообрядцев-единоверцев присоединилась к Белокриницкой иерархии и торжественно передала своему новому архиерею храм вместе со всем убранством и имуществом.

Владыка Афанасий переосвятил церковь из единоверческого в древлеправославный, сохранив ему прежнее название. Удобное расположение Никольского храма, его размеры и убранство наиболее подходили для кафедрального собора епархии.

А о новом месте Дальневосточного епархиального управления нужно было думать. Еще в 1921 году из-за гражданской войны епископ Иосиф (Антипин) вынужден был покинуть свой кафедральный собор, располагавшийся в селе Бардагон близ города Алексеевска (ныне - г. Свободный) Амурской области. И храм, и здание епархиального управления были национализированы и заняты под государственные учреждения. Об их возвращении в церковную собственность не могло быть и речи. Можно было перебраться в Китай, но оттуда обслуживать российскую территорию епархии, более пострадавшую от войны и более нуждавшуюся в духовном окормлении, было практически невозможно.

Переносу Иркутско-Амурской кафедры из Приамурья в Забайкалье способствовало и начавшееся к концу 1920-х годов по всей территории СССР тотальное наступление на Церковь со стороны новой власти. По возвращении из Томска в Тарбагатай новопоставленный владыка Афанасий первым делом возбудил ходатайство к органам власти с прошением дать ему разрешение на поездку по вверенной ему территории Восточной Сибири и Дальнего Востока. Он хотел ознакомиться с жизнью священников и мирян, посмотреть на состояние храмов и молитвенных домов, в большинстве своем пострадавших во время затяжной гражданской войны. Многие регионы на востоке России на тот момент считались пограничными, и передвижения по ним без специальных разрешений могли быть расценены как шпионаж в пользу белой эмиграции, обосновавшейся в Китае. Разрешения на поездки по епархии владыке Афанасию выдано не было, и он фактически оказался в положении домашнего ареста. Организовывать поездки по китайским приходам епархии было тем более нереальным делом.

С появлением нового архиерея автоматически прекратил существование епархиальный совет, созданный святителем Иосифом в Харбине. По сложившейся ситуации епископская кафедра, а вместе с ней и епархиальное управление Иркутско-Амурской и всего Дальнего Востока епархии оказались в селе Тарбагатай Бурят-Монгольской Автономной Республики.

Не пришлось владыке Афанасию лично обозреть свою епархию. Многих своих священников, служивших в это время на Дальнем Востоке, он не увидел никогда. Единственным способом окормления епархии (в том числе и китайской ее части) осталась молитва ко Господу о Его милости к чадам духовным и переписка.

Да и в самом Тарбагатае служения в новоосвященном кафедральном соборе продолжалось не долго. Но пока это были мгновения церковного торжества и боголепия. Ставший кафедральным, Свято-Никольский храм заблистал иной, не познанной ранее силой и красотой. Авторитет, ум и глубокая духовность новопоставленного епископа привели в Церковь множество народа.

На клиросах не хватало места для всех желающих здесь служить Богу. Молились на два клироса, на которых находились только мужчины. Первая половина храма также была заполнена мужиками. Во второй половине молились женщины. Молодежь и дети стояли сзади. В воскресные дни обширный Никольский храм был переполнен, а в церковные праздники из-за обилия молящихся к храму трудно было подойти, не то чтобы войти в него.

Три крупных колокола благовестили о церковных торжествах. Бывало ударит звонарь в бас - слышно его и за 20 верст, до Десятниково и вплоть до Нижнего Жирима слышны колокола были. А уж крестьяне в полях, заслышав колокола, бросали свое мирское попечение и спешили на служение во храм.

Богатое убранство собора, колокола, древнее крюковое пение в исполнении мужских хоров - все это увидела Забайкальская земля, как вспышку света во тьме, как прообраз духовного мира, как дар за долгие страдания семейских.

В достоинство чтецов были возведены почетный прихожанин Ефим Устинович и совсем юный внук владыки Иувеналий Думнов. В Тарбагатай из Доно по благословению владыки Афанасия вернулся уже весьма престарелый отец Иоанн Емельянов.

- Не должно, - сказал владыка, - епископу без священника служить.

Стали развиваться и близлежащие приходы, обучаться и поставляться священники. Так основался молитвенный дом в селе Ягодное Селенгинского района, а чуть позже туда  был поставлен молодой и весьма грамотный священник - отец Сергий Думнов. Образовался свой приход в Бичуре. Начались переходы в Белокриницкую иерархию из единоверия и беглопоповства. В селе Черемхово Красночикойского района Читинской области Свято-Никольская община всем обществом, вместе с имуществом и храмом, присоединилась к Древлеправославной Церкви Христовой. Налаживалась духовная жизнь в старообрядческих селениях Манчжурии. Оправлялись от потрясений гражданской войны приходы Амурской области и других регионов Дальнего Востока. Несмотря на ограничение передвижений, владыка Афанасий активно интересуется церковной жизнью всей своей обширной епархии и оперативно ею управляет посредством почтовой переписки.

Весь этот "всплеск" и подъем длился два года. Всего два года!

 

ВОЛНА РЕПРЕССИЙ появилась не вдруг, она нарастала вместе с коллективизацией, медленно, но жестко поглощая в своей пучине тысячи и миллионы судеб. Буря репрессий в это время уже бушевала, только епископа Афанасия она пока не ударяла напрямую.

С неумолимой регулярностью арестовывали и бесследно увозили церковное окружение владыки. Постепенно репрессировали всех: чтецов, певцов, уставщиков - всех, кто не уехал и не боялся ходить в церковь, своей жизнью противостоя воинствующему атеизму. Большинство верующих, запуганных новой властью, перестали посещать храм. Отец Иоанн Емельянов упокоился по старости и был погребен на тарбагатайском старообрядческом кладбище. Брат владыки - уставщик Илья Феофанович Федотов со всею семьею переехал в Верхнеудинск.

Владыка в своем церковном делании остался в одиночестве и в изоляции. А Никольский кафедральный храм после недавнего церковного блистания и благоухания, еще недавно переполнявшийся во время праздников, испытал на себе  запустение и немощь. Нередкими стали случаи, когда владыка всю воскресную или праздничную службу молился в церкви в полном одиночестве. Креститься и венчаться стали по ночам, пробираясь огородами к дому владыки Афанасия, чтобы никто не увидел.

Жуткие были времена. Голод, разруха и страшное обнищание народа. При декларированной показушной свободе совести и свободе слова люди боялись не только соседей, но и своих родных, а казалось и самих себя, ибо все представления о чести, долге, морали и духовности перевернулись под воздействием советской идеологии, трансформировались и изменились до неузнаваемости. В душах воцарялись смута и паника, страх и неопределенность.

В 1931 году семьи обеих дочерей святителя Афанасия раскулачили, хотя жили они не богато. Работящих людей лишили всего нажитого ими честным и напряженным трудом. Мужа старшей дочери Екатерины осудили на 10 лет лагерей. Она с детьми жила вместе с владыкой в отцовском доме. Сам же владыка жил на милостыню. Денег в то время у людей не было. У молодого государства не хватало ни средств, ни хлеба. Основной формой помощи священству и формой милостыни являлись хлебные лепешки. Люди пекли и несли их христианам с просьбой, чтобы те молились о помощи Божией и спасении. Теми же лепешками подкармливали святителя Афанасия.

Владыка осознавал, что и его дни сочтены, что рано или поздно найдется повод и для его ареста. Но пока Господь сохранял епископа. А приходили к нему и вызывали "в органы" неоднократно. Спрашивали одно, другое. Задавали каверзные вопросы. Обладая природным живым умом, отличной памятью и большими знаниями, отвечал с такой находчивостью, что тем ничего не оставалось, как отпускать "грамотея", так и не найдя повода для ареста.

Потому начал собираться владыка в "долгий путь". Первым делом попросил дочерей уехать подальше из Тарбагатая. Видел он, как относились власти к родственникам "врагов народа". Опасался, что доброй жизни не будет у детей в родном селе. Затем стал раздавать молодым семьям христиан личные вещи и предметы обихода - все равно конфискуют, пусть хоть добрым людям достанутся.

Но особое попечение владыки было к церковному имуществу: иконам, книгам и утвари.

 

ЗА ГОРОЙ ОМУЛЕВКОЙ, в километрах 10-15 от Тарбагатая, в горах располагается глубокая пространная пещера. Братья Федотовы еще в детстве, будучи непоседливыми, отыскали ее и время от времени бегали туда играть. В пещере можно было надежно укрыться от дождя и даже прожить несколько дней в летнее время. О ней-то и вспомнили владыка Афанасий и уставщик Илья Федотовы, когда встал вопрос о сохранении церковного имущества.

Действовать надо было с умом, чтобы не вызвать подозрений. Церковные богослужебные книги увесистые и объемные, и переносить их нужно было тайно, чтобы злые глаза не увидели и злые языки не донесли.

Из храма церковное имущество переносили домой к владыке. Когда дома накапливалось достаточное количество книг и икон, снаряжали телегу, прятали в ней надежно церковное добро и ночами возили в горы, где укладывали в пещеру, которую предварительно заложили камнями так, чтобы не было видно входа.

Увозили то, без чего можно было обойтись во время богослужения. Да и к середине 30-х о той первоначальной красоте служения остались одни воспоминания. Боялись люди в церковь ходить, так как за это запросто можно было угодить в лагерь.

Уже в 50-х годах бродил в горах у Омулевки охотник по имени Демьян из села Кордон. Места глухие, нелюдимые. Смотрит, у скал обрывки свежих газет валяются (должно быть, кто-то из христиан посещал эти места, приглядывал за пещерой). Присмотрелся внимательный и зоркий охотник - сдвинуты камни, натоптано. Отвалил один камень, другой и ахнул. Взору пропитанному атеизмом человеку открылась дивная картина: глубокая пещера наполнена старинными книгами, утварью и иконами. А были здесь и засушенные просфоры, и мука для новых просфор, и восковые свечи - словом, практически все, что необходимо для временного церковного служения.

Не на шутку испугался Демьян. Обратился в милицию, где и рассказал о "страшной" находке.

Люди не могли понять, каким образом и кто перевез сюда столько добра. Дороги к пещере нет, немалое расстояние с подножья горы нужно идти пешком, в пещере же добра оказалось столько, что пришлось увозить церковное имущество на двух полуторках.

Книги и иконы отвезли в Тарбагатай. Выгрузили во дворе районного отделения милиции, где под открытым небом буквально валялись на земле сии ценности. Куда делись книги, точно не известно. Одни говорят, что разошлись книги и иконы по людям, другие предполагают, что все найденное было свезено в Улан-Удэ в запасник Исторического музея, располагавшийся в Свято-Одигитриевском соборе.

Сколько же трудов положил святитель Афанасий на спасение церковного достояния! И не то важно для души человеческой, что получилось в конце концов. Но то важно пред Господом, что он хотел совершить, насколько чисты были его стремления и помыслы, насколько горяча была любовь к Богу и Церкви Его.

 

К СЕРЕДИНЕ 30-х ГОДОВ обстановка вокруг Федотовых продолжала обостряться. ОГПУ не находило повода к аресту владыки, но и мириться со свободным проживанием в селе духовного лидера семейских не могло. Христиане продолжали во всех бедах и нуждах обращаться к епископу Афанасию за советом и молитвенной помощью, за крещением и венчанием, за исповедью и отпеванием. Да и сам владыка не сидел на месте - тайно выезжал он то в Улан-Удэ, то в окрестные селения, собирал разрозненную паству и духовно поддерживал ее.

Однажды в дом святителя вошли люди в штатском, описали остатки имущества и предписали в 24 часа покинуть помещение. Изъяли дом и Знаменскую часовню, которую некогда построили Федотовы-старшие у себя на Шелухановой улице за Тарбагатайкой (она с конца 20-х годов, после освящения Свято-Никольского храма, стояла закрытой). Дом передали нуждающимся, а часовню разобрали по бревнышкам и перевезли в соседнее село под клуб. С клубом, кстати сказать, что-то не получилось. Не по воле ли Божией? Его вновь разобрали и вновь перевезли, а затем еще раз... И так, пока не оказалась бывшая часовня под складом Тарбагатайского профессионально-технического училища, где стоит на хоздворе и поныне.

Владыка же переселился к родственникам.

В молитве и трудах шли последние месяцы жизни дальневосточного святителя. На собраниях и иных мероприятиях воинствующих атеистов клеймили позором верующих. В школах под видом медицинских осмотров проверяли, не носят ли дети нательные кресты и при обнаружении срывали, подвергая наказанию их родителей. Запрещали в домах иметь иконы. В колхозах работали без выходных и праздников, так что о хождении в церковь и подумать было некогда.

А владыка практически в одиночку продолжал противостоять наступающей "атеистической зиме", ярко и бесстрашно сжигая свою жизнь, продолжал согревать огнем своей веры души вверенной ему Христовой паствы.

Была ли у него возможность избежать ареста и смерти? Конечно, была. Это он дважды в 20-х годах ходил в Харбин через посты ОГПУ, это он еще в юности ездил за беглопоповскими священниками на край земли сибирской. Ему ли, трудолюбивому и смекалистому человеку, и тем более епископу, не укрыться у староверов в "белом" Китае или в Румынии, или в одном из своих приходов. Почему он этого не сделал?

Он знал, на что шел. Готовился и духовно и физически пострадать за Христа. С первохристианских времен страдание за веру и смерть ради Христа считались высшим даром, которого мог сподобиться христианин. Ибо страдавший Христа ради, по вере православной, вселяется в Царствие Небесное сразу по своей мученической кончине. А не об этом ли молит Бога каждый христианин? Не ради ли Царствия Божия и вечной жизни всю свою сознательную жизнь трудится народ Божий?

Царствие Божие было от святителя Афанасия уже недалеко. Оставалось только ждать, уповать на волю Божию и молить Творца о Его милости и укреплении в человеческих слабостях.

Заботила владыку судьба Церкви Христовой. Что с Ней будет дальше? Не конец ли Света приблизился? И Христос укреплял избранника Своего, показывая ему скорое будущее.

 

ОДНАЖДЫ НА БОГОСЛУЖЕНИИ произошел случай, который удивил и успокоил владыку, дал ему духовные силы и неодолимую надежду.

Буквально перед самым арестом служил епископ Афанасий в Свято-Никольском храме. Служил в полном одиночестве. Не было ни единого клирошанина (помощника в служении), ни единого прихожанина в этот день. Известно, службы в древнем православии длинные - с вечера по 6-8 часов. Одному да пожилому 60-летнему человеку всю службу отмолиться очень и очень тяжело. В церкви полная тишина. Уставший святитель присел на лавочку передохнуть и задремал помимо своей воли. Сколько времени прошло - неведомо. Проснулся, открыл глаза - в храме кромешная темнота: погасли свечи и лампады все до единой. Вновь закрыл глаза владыка и уснул. Просыпается (кто может сказать, через сколько времени?), открывает глаза - перед ним ярким огоньком горит лампада. Подивился владыка Афанасий и стал молиться ко Господу: что за чудо такое случилось? И пришел к нему помысел: Вера наша погаснет, но не совсем, а через некоторое время она возгорится вновь.

Возликовал архипастырь и восславил Бога! И своим христианам он с радостным полным веры лицом рассказывал этот чудесный случай заступничества Божия, укрепляя паству в вере и настраивая ее на долготерпение.

Помнили эти слова владыки христиане и сохраняли надежду на возрождение. Не угасла молитвенная жизнь и в тяжелейшие годы, не оставили молитвы христиане Забайкалья, пронесли искру от святого огня святительского служения до наших дней. А ждать пришлось долго. Только в конце ХХ века, после 50-60 лет кромешной тьмы, огонек церковной лампады начал возгораться вновь.

 

ОТСЛУЖИЛ ПОСЛЕДНЮЮ СЛУЖБУ преосвященный епископ Афанасий в Свято-Никольском кафедральном соборе села Тарбагатай в праздник Покрова Пресвятой Богородицы 14 октября 1937 года. Отслужил Божественную Литургию, причастился Тела и Крови Христовой, закрыл храм и ушел домой.

Буквально до последнего часа своего архипастырского служения владыка заботился о спасении душ христианских.

Промыслом Божиим вечером 20 октября в дом, где жил последние месяцы владыка, пришел христианин. На руках он держал умирающую девочку. Она была рождена слабенькой и, прожив малое время, стала увядать. Родители, боясь, что умрет их дочь без приобщения Святых Тайн Христовых, почему-то решили именно в этот вечер нести ее ко Причастию. Успели причастить, а через два дня Господь взял ее невинную душу к Себе.

 Едва окончил владыка причащение младенца, как в дом буквально ворвались сотрудники ОГПУ. Обвинив святителя в "незаконной" религиозной деятельности, объявили, что он арестован. Отца с умирающим ребенком отпустили, пригрозив, чтобы больше не попадался. А владыку увезли в Верхнеудинск.

С арестом предстоятеля завершилась соборная церковная жизнь в селе. Церковь закрылась, а позже была национализирована властями. Значительно перестроенная, она была отдана под поликлинику, которая пребывает там по сей день. Церковное здание и дом причта, находящийся там же на территории больницы, сохранились, и по сей день напоминают они собой о былых временах.

Последние книги и иконы выносили из закрытой церкви разными способами. Главные святыни - антиминс (освященная мощами мучеников часть престола, находившегося в алтаре) и напрестольное Евангелие вынесли из алтаря буквально перед изъятием храма у верующих. Святыни переправили в старообрядческую церковь г. Томска. Молиться оставшиеся христиане стали по домам, довольствуясь, как во времена беглопоповские, редкими и тайными приездами священства в Забайкальскую землю.

 

В ЗАКЛЮЧЕНИИ епископ Афанасий провел более полугода. Чего же хотели добиться от него огэпэушники? Почему столь долго вели следствие?

Староверы (в Забайкалье - семейские) - народ весьма крепкий в своей вере, традициях и обычаях. Их можно подавить и покорить физически, но внушить новые безбожнические идеи теми ударными темпами, какими все делали в 30-е годы, было невозможно. Не удалось царским властям и господствующей церкви за 300 лет из староверов сделать новообрядцев, тем более не удавалось новым властям превратить староверов в бездумных рабов и послушных безбожников. Отчасти этой цели они достигли несколько десятилетий спустя. Но и то, при первом же "потеплении", семена, посеянные благочестивыми предками семейских, дают обильные здоровые всходы.

Несомненно, в свое время владыка Афанасий являлся весомой фигурой в религиозной жизни Восточной Сибири и Дальнего Востока. Его активность, авторитет, грамотность и талант организатора очень бы пригодились советской власти. Не хватало молодому государству грамотных и активных людей. Владыке Афанасию предлагали место партийного секретаря, если он откажется от церковного служения и пойдет на сотрудничество с ОГПУ. Так некогда сатана, искушая Христа, предлагал Ему весь мир в подчинение, если Он поклонится сатане. Вслед за Христом отказался от земного царствования епископ Афанасий.

Потому так долго сотрудники ОГПУ "трудились", идеологически обрабатывая святителя. Но он и в сталинских застенках не только не принял коммунистические идеи, но и учил других стойко "стоять в вере Христовой".

С владыкой беседовали, давали время подумать, затем вновь проводили "разъяснительную работу" и снова давали время на размышления. За полгода заточения было время и подумать, и помолиться, и попросить Господа Бога о прощении всякого греха, вольного и невольного. Попросить Христа, дабы укрепил Он немощную человеческую природу на подвиг исповедничества и мученичества.

Постепенно отношение огэпэушников к непреклонному "служителю культа" начало меняться. Собеседования превратились в допросы, а потом и в пытки. Протоколы "уголовного" дела Федотова А.Ф. весьма лаконичны:

- Виновен?

- Нет.

- Признавайся в своей контрреволюционной деятельности!

- Ничего подобного не делал.

Короткие фразы... Сколько за ними часов изнурительных допросов и пыток? Сколько за ними варварской злобы и христианского мужества?

От владыки требовали отречения от Христа. Предлагали в обмен на жизнь публично признать христианское учение ложным. Ему нужно было лишь написать в газетах свое отречение и оклеветать веру Христову, сам же он мог и далее жить и молиться как хочет. Исповедник же отвечал: "Опубликуйте сначала вы в газетах, что ваша идеология ложная, тогда, может быть, и я подумаю".

Начались избиения уже немолодого и болящего человека. На допросах жгли ему бороду и усы, тушили о лицо папиросы. Святитель же стойко отвечал мучителям: "С моим телом вы можете делать все, что хотите, с душой моей вам ничего не удастся сделать".

В Верхнеудинске рядом с тюрьмой, где содержался владыка, жила племянница владыки Афанасия Феврония Ильинична Федотова. Она часто посещала тюрьму, принося святителю еду, белье и все иное, о чем просил ее владыка. Она-то волей-неволей явилась свидетельницей последних дней пребывания епископа Афанасия на нашей грешной земле.

Владыка Афанасий оставался непреклонным. Не смогли супостаты сломать его веру и духовную крепость, данную Богом.

Последний допрос длился четверо суток. Его держали на ногах, не давая присесть или передохнуть, и требовали подписать признание в контрреволюционной пропаганде и заговоре против советской власти. Допросами был изнурен так, что прямо из комнаты дознания он был определен в тюремный госпиталь.

"Лежу на отдыхе в больнице - писал в записке девице Февронии владыка Афанасий, - узнай мои результаты..." Предчувствовал владыка, что в скором времени "результат" будет один - смерть. Результатом же его христианской жизни будет венец от Господа.

В последней своей записке к Февронии он просил принести сумку, кружку, ложку и полотенце. "Скоро меня отправят", - писал он.

16 апреля 1938 года Феврония принесла все, о чем просил владыка, но охрана ничего не приняла, сказав: "Отправили его в дальний путь, без права переписки".

Неопределенность была самой страшной мукой для  христиан. Родственники владыки, хотя это было и небезопасно, наводили справки о нем у разных людей. Один машинист паровоза говорил, что видел якобы, как садили в вагон мужчину в длинной черной одежде лет 60-ти, как тот подошел к вагону, перекрестился и вошел вовнутрь. Кто это был и куда его увезли, ему было неизвестно.

Спустя 50 лет епископ Афанасий был реабилитирован посмертно ввиду отсутствия состава преступления. В справке КГБ Бурятской АССР от 31 мая 1990 года, выданной родственникам погибшего, сказано: решением НКВД от 16 марта 1938 года Федотов Амвросий Феофанович был приговорен к высшей мере наказания (расстрелу) по статьям 58-10 и 58-11 за контрреволюционную агитацию и пропаганду. Приговор приведен в исполнение 18 апреля 1938 года. Место захоронения не известно.

 

ЕСТЬ НЕОБЫЧНОЕ МЕСТО В БУРЯТИИ по дороге от Улан-Удэ к монгольской границе в сторону города Кяхта. Дорога проходит между скалой и обрывом и скрывается за поворотом. Там же есть и объездная дорога, двигаясь по которой можно миновать извилистый путь у обрыва. Вот на этом-то участке дороги местные жители время от времени сталкиваются с необычным явлением. Будто бы видят они колонны арестантов, идущих под конвоем. Но арестанты это не простые, а все в длинном священническом одеянии.

Кто-то пытался догнать колонну, а не мог, кто-то выезжал по объездной дороге навстречу и не находил никого. Это странное видение является местным жителям и по сей день.

Может быть, где-то здесь и нашли свое последнее прибежище священнослужители Забайкалья, репрессированные за веру в 30-х годах ХХ века? Может быть, где-то здесь и перестало биться исполненное любви ко Господу Богу сердце священномученника Афанасия? Нам не известно сие.

Да и так ли это важно, если рано или поздно все народы от Адама и Еввы восстанут перед Всемилостивейшим Судией - Исусом Христом. Восстанут для того, чтобы всем людям и ангельским чинам стали известны все наши правды и неправды, чтобы тайное стало явным, и каждый за дела свои получит достойное.

Христиане Восточной Сибири молили Бога об упокоении души своего владыки с конца 30-х годов до тех пор, пока не началось его почитание в лике святых. В поминальных книжках (синодиках) христиан Забайкалья есть одно имя, которое встречается во много раз чаще, чем любые другие имена. Это имя - епископ Афанасий. Люди помнят о святителе Афанасии и передают рассказы о нем от отцов и дедов детям и внукам. Так дошли и до сего дня рассказы о его жизни, служении и мученическом подвиге.

Осенью 2001 года в граде Москве на Освященном Соборе Русской Православной Старообрядческой Церкви дальневосточными христианами был поставлен вопрос о причислении к лику святых святителя Иосифа (Антипина), епископа Дальневосточного и священномученика Афанасия (Федотова), епископа Иркутско-Амурского. Канонизировали святителя Иосифа Дальневосточного, а священномученика Афанасия Иркутско-Амурского причислили к лику святых в числе всех священномучеников и исповедников, за веру Христову от безбожия пострадавших.

Христиане Забайкалья начали активно собирать все, что имеет отношение к жизни священномученика Афанасия. Начались молитвы и молебны к новопрославленным святым.

В Республике Бурятия в селе Тарбагатай, на родине владыки, старообрядцами воссоздается община, решившая восстанавливать храм и освящать его во имя святого односельчанина. Заказаны первые иконы священномученика Афанасия Иркутско-Амурского.

Всё теперь в Дальневосточной епархии идет обычным чередом: проходят богослужения, крестятся семейские-старообрядцы, возрождаются общины, пишутся иконы, рукополагаются новые священники, строятся церкви.

Но возгорание "церковной лампады", которое мы сегодня наблюдаем на Востоке России, дано Господом и по молитвам святого священномученика Афанасия, епископа Иркутско-Амурского и всего Дальнего Востока, страдавшего за Христа, пролившего кровь и отдавшего жизнь за то, чтобы новые и новые христиане имели возможность сегодня прийти ко спасению.

Святыи священномучениче Афанасие, моли Бога о нас.

 

УВЕКОВЕЧЕНИЕ ПАМЯТИ  или ПОВТОРНАЯ РЕАБИЛИТАЦИЯ

День 20 июля 2002 года должно быть не забудется старообрядцами Забайкалья никогда. До сего дня и помнили христиане об истории своей и не помнили; и знали, что в Тарбагатае некогда существовал кафедральный собор обширной Дальневосточной епархии и не знали; и осознавали, что их земля прославлена жизнью и смертью святого человека и не осознавали сего. Как мудрость с годами приходит к человеку, приходит это осознание с годами. Быть может потому не громкими и не массовыми оказались сегодняшние события.

А события буквально уникальные. Мне не приходит на память ни единого подобного случая в истории постсоветской России на всей территории от Уральских гор до Тихого океана. Быть может здесь в Забайкалье, где Старообрядчество относится к традиционным вероисповеданиям, это и должно было произойти.

Впервые за 70 - 80 лет отчуждения и даже противоречий государство и Церковь оказались единодушны в своем отношении к заслугам человека перед Богом и обществом. Впервые светские власти ставили памятник священномученику пострадавшему за Христа.

20-го июля освященная молитвами и христианской кровью Забайкальская земля встречала последователей и приемников преосвященного Афанасия (Федотова), епископа Иркутско-Амурского. В село Тарбагатай прибыло священство Русской Православной Старообрядческой Церкви (Белокриницкая иерархия) и христиане-старообрядцы Бурятии.

Почтить память страдальца Христова прибыл преосвященный Силуян (Килин), епископ Новосибирский, всея Сибири и Дальнего Востока в сопровождении иерея Вячеслава Измайлова - настоятеля Иркутского старообрядческого храма и иерея Елисея Елисеева - настоятеля старообрядческой общины г. Улан-Удэ. В торжествах приняли участие представители Правительства Республики Бурятия, Управления культуры Тарбагатайского района, родственники владыки Афанасия, жители села и христиане Верхнеудинской общины.

Село Тарбагатай богато памятными местами, и мемориальной доской здесь мало кого удивишь. Но в этот день свершалось нечто большее, чем открытие мемориала односельчанину, сегодня гражданские власти, правопреемники советской России, совместно с христианами, устанавливали мемориальную доску церковному старообрядческому лидеру 1930-х годов. Сегодня Церковь Христова и государство запечатленными на граните словами сказали миру: "Здесь до 1937 года находился Старообрядческий храм, в котором служил святой священномученик Афанасий, епископ Иркутско-Амурский (Федотов А.Ф.) /1879-1938/, пострадавший за веру Христову".

Мученической смертью своей епископ Афанасий продолжает служить людям, помогая преодолевать отчуждение государства и Церкви, разрешать прежние недоумения.

Не с пустыми руками пришли на торжества люди. Божие (архипастырское) благословение на увековечение памяти  священномученика Афанасия передал собравшимся преосвященный епископ Силуян.

Священноиерей Вячеслав Измайлов к этому дню написал первую икону священномученика Афанасия Иркутско-Амурского, которую здесь же торжественно передал в дар старообрядцам села Тарбагатай.

Старообрядческим издательством "Златоуст" издано житие владыки. Новая, еще пахнущая типографской краской книжка была подарена на память о сих торжествах всем участникам освящения мемориала.

Алексеева Валентина Михайловна - председатель комитета по делам национальностей и связям с религиозными объединениями администрации Президента и Правительства Республики Бурятии от имени Президента Республики Леонида Васильевича Потапова поздравила христиан с торжеством и известила о выделении Правительством Бурятии средств на переиздание книги.

К этому дню Научно-производственный Центр по охране памятников истории и культуры Министерства Культуры Республики Бурятия, находящийся под руководством Петуновой Натальи Аполлоновны, изготовил на черном мраморе саму мемориальную доску. Сей памятник сделан за средства НПЦ и передан в дар Русской Православной Старообрядческой Церкви.

Заведующим Управлением культуры Тарбагатайского района Чебуниным Иваном Степановичем подготовлены и проведены все мероприятия этого дня от презентации книги до самого торжества открытия мемориала.

Презентация книги "Священномученик Афанасий, епископ Иркутско-Амурский. Житие" состоялась в этот же день в Районном Доме культуры села Тарбагатай. Участники торжеств, среди которых было не мало родственников священномученика Афанасия и тех, кто лично помнит святителя, с интересом слушали главы книги, вспоминая владыку и далекие времена своего детства и юности.

 В торжественный и волнующий момент люди собрались у фасада тарбагатайской районной поликлиники, расположенной в центре села (ныне ул. Ленина, д. №51).

Воспоминания, разговоры... Здесь, в этом ныне значительно перестроенном здании 65 лет назад звучала Божественная Литургия, находился Свято-Никольский кафедральный собор Иркутско-Амурской и всего Дальнего Востока епархии. Здесь до дня ареста служил преосвященный епископ Афанасий.

Торжественное слово на открытии мемориала и право его открытия было предоставлено преосвященному епископу Силуяну. Владыка в своем архипастырском слове поблагодарил всех собравшихся за труды в деле увековечения памяти Забайкальского святителя и пожелал всем, следуя примеру епископа Афанасия, неотступно держаться веры (древлеправославной) Христовой и Его Святой Церкви. Поблагодарил тех, пока немногочисленных, христиан села Тарбагатай, которые по сей день остаются чадами Старообрядческой Церкви и готовят документы для регистрации тарбагатайской старообрядческой общины, которую решили назвать во имя своего святого земляка.

Мемориальная доска открыта. Епископ, священники и миряне произносят молитвы ко святому Афанасию. В историю Древлеправославной Христовой Церкви вписана ещё одна страница. А в Забайкалье появился ещё один памятник, памятник необычный - говорящий о начале осознания как христианами, так и мирскими людьми величия подвига их земляка - святого священномученика Афанасия, епископа Иркутско-Амурского и всего Дальнего Востока.

 

 

Библиография

1. 125-летие святителя Афанасия (Федотова)/1877-2002 гг./ // Дальневосточный старообрядец. - 2003. - № 5 (19). - С. 40. (г. Улан-Удэ).

2. Атипин Е. Внук священномученика посетил свою родину// Бурятия. - 2002. - № 221 (2876). - С. 6. - 27 ноября. (Улан-Удэ).

3. Атипин Е. Внук священномученика посетил свою родину// Тарбагатайская нива. - 2002. - № 93 (9026). - С. 8. - 26 ноября. (Улан-Удэ).

4. Внук священномученика посетил свою родину// Дальневосточный старообрядец. - 2002. - № 4 (18). - С. 31. (г. Улан-Удэ).

5. Елисеев Е.Е. О священномученике Афанасии, епископе Иркутско-Амурском и всего Дальнего Востока // Дальневосточный старообрядец. - 2003. - № 7 (21). - С. 54-55. (г. Улан-Удэ).

6. Епископ Иркутско-Амурский Афанасий// Русь православная. - 2002. - № 1 (62). - С. 3. (г. Большой Камень Приморского края).

7. Епископ Иркутско-Амурский Афанасий// Сибирский старообрядец. - 1998. - февраль. - С. 4. (г. Новосибирск).

8. Извеков Ю., Иванова А. Мемориальная доска открыта// Тарбагатайская нива. - 2002. - № 58 (8991). - С. 1. - 25 июля. (Улан-Удэ).

9. Канон священномученику Афанасию, епископу Иркутско-Амурскому. - Улан-Удэ: Изд-во "Златоуст",  2002. - 12 с.

10. Написан канон епископу Афанасию// Дальневосточный старообрядец. - 2002. - № 2 (16). - С. 15. (г. Улан-Удэ).

11. Открытие мемориальной доски святому мученику// Дальневосточный старообрядец. - 2002. - № 1 (15). - С. 7. (г. Улан-Удэ).

12. Открыты материалы НКВД// Дальневосточный старообрядец. - 2002. - № 4 (18). - С. 33. (г. Улан-Удэ).

13. Памяти священномученика Афанасия// Дальневосточный старообрядец. - 2002. - № 1 (15). - С. 4-5. (г. Улан-Удэ).

14. Памяти священномученика Афанасия Иркутско-Амурского// Церковные вести 2002. - Улан-Удэ., 2002.- С. 20.

15. Священномученик Афанасий, епископ Иркутско-Амурский. Житие. - Улан-Удэ: Изд-во "Златоуст",  2002. - 40 с.

16. Сережникова И.М. В памяти земляков навечно// Духовные ответы. - 2003. - № 16. - С. 89-91. (г. Москва).

17. Сережникова И.М. О почитании в лике святых старообрядцами Забайкалья епископа Афанасия Иркутско-Амурского// Старообрядчество: история, культура, современность: Материалы VI-й науч.-практ. конф. - М., 2002.- С. 251-257.

 

вопрос священнику

 

e-mail автору проекта

  Rambler's Top100 Rambler's Top100    
история развития материаловедения ,
Hosted by uCoz