О Феодоре дияконе московского собору

 

Феодор предивный и всекрасный страдалец, спутник и всеблагорачительный стечник и своинник Аввакума предобляго и прочих страстотерпцев, диакон честный честнейшего собора Успения Пресвятыя Богородицы, что в Москве церкви, муж ведения изрядного и книгочтения всепотщательного и разсуждения добросиятелного, более ревности добрыя и честныя был, чем звезда светла в разуме сияша, новыя законы и уставы обличая: народы учаше свободными устнама к новинам ни прилагатися, но древняго благочестия пределы крепце содержати. Откуду духовныя власти (по отшествии Никонове в Воскресенский монастырь) Илларион Рязанский, Павел Крутицкий заступницы первии новшества: одолеваемыя завистию и гневом надувшиеся наклеветали царю на Феодора подвигше того на озлобление дивнаго и праведнаго мужа, который послал диака с воины в дом его и вся сущая в дому книги и письма вся обраша, самого мужественного к Павлу митрополиту во двор пряведоша. За стражу посадиша тамо многия разговоры, частая прения о древлецерковном благочестии, российские архиереи к предивному Феодору приношаху, на который он всеизрядныя ответствия всеблагоразумно давал: каждое вопрошение предобрыми решении, так расплеташе удобне, яко не к тому оное поновляти вопрошающим. Некогда убо многим собравшимся архиереом во двор Павлов: истязанию о вере предложену вседивного Феодора введоша и по многим сопрении и разглагольствии всеблагодатная Феодорова уста всеизрядное вопрошение ко архиереом предложиша: разве до Никонова настатия в России вера не была православная; отвечали вси: православная. Патриархи, и архиереи, и святии чудотворцы православные были и благочестивые; вси отвечали: православнии. Снова той: тайнодействия их, и службы, и совершения святы и благопритны; вси отвечали: святы и приятны. Еще он: книги рукописныя и печатныя, по ним же святии они службы совершали и молитвы приношали, и тайны действовали православны суть и непорочны; отвечали вси: православны суть и непорочны. Предивный же Феодор их словами им самим выносит суд, говоря: если святии архиереи древнии православнии, если службы и непорочны и правы: чего ради предания их разоряются; чего ради книги их из церквей измещутся; чего ради держащий древлецерковная предания лютая озлобления приемлют, мучения, томления и заточения неправедно: праведно судите. Те же своими языками завязаны, ничего против праведным словесем богоносного мужа сказать не могут, весьма онемеша, только и сказали, что так изводится патриарху и самому великому государю. Оттуда снова отвозится дивный страдалец и в Покровский монастырь заточается.

Там мучениями великими облагаем бывает, увещаниями частыми, обещаниями многими и многообразными страшеньми от всех окружаем всегда бываше, чтобы новая никонова предания принял и с архиереями российскими соединился. Но той даже до слуха о сих не послабился так в древлецерковном благоверии стоял, сколько написал обличения благоревностное на никонова новшества, и прошенне молитвенное к патриарху: чтобы умилосердился царскою праведною властию повелел никонова отложить предания, древнее же отеческое неизменно держать благочестие, и таковое послание посылает к державному самодержцу, всежелательно и благодерзновенно о прекрасном древлецерковном благочестии ревнуя, так же в соборный храм Успения, новочинцы привезли предобляго во время литургии ругательно и безчестно остригли и от сана диякона всезлобливо обнажили, и не токмо до сего сташа, оле суровыя тех злобы, и анафемовствовати православного мужа не устыдилися, он Давыдовым гласом вопиющу: Господь мне помощник, не убоюся, что сотворит мне человек, и снова: те проклянут, а ты благословишь. По безчетном этом обругании, в заточении многотерпеливый Феодор посылается. Пребывающу же предивному страдальцу в заточении в монастыре Богоявленском, что за ветошным рядом, митрополит греческий Афанасий Иконийский, который со вселенскима патриархома в Россию прибысть: во оно время в предназначенном монастыре пребывая, призвав дивного страдальца ко архимандриту в келию, различные аргументы, различные истязания о древлецерковном благочестии тому предлагаше, против которых страдалец всеизрядныя ответословия предивная решения праведно отдаяше. Митрополит вопросил: грамматического художества искус восприял ли еси; на кая словеса страдалец возотвещаваше: разумею и познаваю по части грамматики, ибо не о вере и даже не о догматех научает: но еже како праве и писати и глаголати. Снова митрополит: богословия науки коснулся ли еси разумом; на которая страдалец: благодарю моего Владыку, ведаю Пресвятыя Троицы преестественное таинстно, добре и отцепреданне исповедати: ведаю и смотрения всеспасительную тайну Бога слова православне и благочестиво прославлять. Еще митрополит: Платона и Аристотеля мудрохудожныя читал ли еси книги; на сия возглашаше дивный Феодор: кое мне согласие, или кая часть человеку христианину и православному, еллинскими баснословными водиться кощунами их же святии церковнии учителие отрекоша правилами вселенских и поместных соборов правилами, даже ни читать и даже не приникать во оная. Вопросил митрополит страдальца: как знаменаешься крестным знамением; сложив персты по чину страдалец, и двумя перекрестися возгласил: так знаменаюся по преданию святых отец. Что и кое таинство в таковом перстосложении исповедавши, митрополит вопрошаше. Страдалец отвечал: оба таинства православныя веры Троицы глаголю и смотрения дивне изявлятися, треми бо перстами триипостасное, совокуплением же их единоестественное Пресвятыя Троицы исповедати отцепреданне навыкох таинство: двема же перстома, тайну воплощения, си есть, два естества воплощагося Христа Бога, Единаго от Святыя Троицы. Совокупление же персту, едину того ипостась сложну православне и верне исповедаю. На которая митрополит отвечал: у нас в Греции не так содевается, но треми перстами первыми вси знаменаются. Противу коим страдалиц рече: от кого так научилися или откуду прияли; митрополит: от святых апостол и святых отец. Страдалец: от коего апостола, или учителя тако знамение приясте, и имате ли предание оно писанием изъявленно; митрополит рече: обычаем до нас дошедшее вси согласно содержим. Но сия Феодор: но я словесными и язычными свидетельствами недостоверствуюся, ибо вся секты иноставных извествуют, что от апостол и от отец своя обычаи прияли, писания не имуще, языками своими своя догматы подтверждают. Митрополит: ты же откуду научился еси тако знаменатися, и каковыми свидетельствами подтверждаешися, страдальца вопрошаше; то же гласом ясным и языком красным отвещаше: от написанного церковного законодержания, и он ненаписанного тайного апостольского предания, более же от самого спасителя Христа Бога, и от всекрасного обычая церковнаго вскрасно подтверждаются. Написанное предание изявляют древлегреческие святии учителие: дивный Феодорит Кира града епископ, святыи Петр Дамаскин, и всепремудрый Максим Грек, изявляют, в древлероссистии пастыри, преосвященных архиереев, священный поместный Собор при царе Иоанне бывый Святии патриарси Иов, Филарет, и Иосиф во всех посланиях и книгах, древлеписьменныя, яко харатейныя, тако бумажныя книги все твердописанное предание изявляют. Неписанное же изявляет Церковь, как древлевосточная, так и российская святыми икоиописании, всюду и во все времена и благословящыя и молящаяся руки, двема перстома написанны имеющи изявляет, и святыи евангелист Лука на образе Богоматери самого Христа Бога, двема перстома благославляюща живописуя, нашего благочестия всекрасный догмат православно подтверждает. Обычай же всекрасный церковный изявляет непреложное содержание российския Церкве, от грек князем Владимиром принятое, и до Никона патриарха чрез толикое множество лет, неизменно и всекрепко соблюдаемое. Сими всесвятыми и крепчайшими свидетельствы, всежелательно подтверждался на камени недвижимем, неизменного благочестия всерадостно стою, на нем же Христос Церковь основав нерушиму во веки соблюдает. На сия митрополит: мы треми персты знаменаюшися исповедаем пресвятую Троицу Отца и Сына и Святаго Духа, три ипостаси, во едином суще божства. Противу коим дивный страдалец всекрасне возгласи: три перста во главу возносяще, и на живот сводяще н на оба плеча, этим крест знаменуете, потому что треми перстами крест творяще, пресвятую Троицу на кресте распяту и страдавшу показуете, страсть Безстрастному, умервщление Безсмертному божеству, сим недобре являюще. Таковое следовательно ваше знаменование от православного мудрования есть далече, таковое знамение богострастником есть согласно, ибо треми перстами Троицу на Крест страдания возносите, таковое знаменование евтихианом иннославным согласующее, ибо вочеловечение Христово, что двумя перстами исповедается, отметаете. Таковое знаменование единовольником уподобляется, едину волю, а не две по Христе исповедающим, ибо вы тремя перстами крестящиеся, едино естество Святыя Троицы, едину волю, едино хотение и действо являете. Воплощения же Христова тайну чтобы двемя перстома два естества во Христе едином, два хотения и действа, две воли православно исповедающиеся вседерзностне отметаете, има же, си есть двема перстома крестящиеся во двою естеству Христа на Кресте страдавша, отцепреданне и благочестно изявляют. Сие смело отринув, и не токмо отринусте, но и дерзостно увы ересию и безстыдно порицати не стыдитеся, всесвятое церковное и православное содержание, не ужасающеся страшного Божия Суда. К сим дивным предивнаго страдальца ответствиям митрополит что отвещати или что рещи недоумея, токмо сие: покорися диаконе нынешним архиереом собранию и законом да первый свой чин с великою честию восприимеши.

Что же на сия благоревностный муж, коль благоревностно отвещал: покаряюся святей кафолической древлевосточной Церкви, покаряюся святым вселенским Соборам и девяти поместным. Повинуюся и святым древлероссийским архиереом, согласныя восточной Церкви и действующим и вещающим, инаго же учения сопротивнаго древлепраовславней Церкви, как и Никонова новоизданного, так и прочих сект совсем не приемлю, и всежелательно отвращаюся: со избранным сосудом велегласно вопия, если и ангел благовестит ми что инако, анафема да будет. Митрополит таковыми явными и благоревностными словами страдальца весь осрамлен, весьма заушен явися, инаго ничего сказать не смыслив, только сие: потому что непокоряешися вселенским патриархом и всему архиерейскому собору, наказание тебе тако прежесткое будет, а также и товарищам твоим. Аввакуму и Лазарю, и прочим без всякого милосердия и пощады. На сие страдалец рече: воля Господня да будет. И если Господеви будет угодно тако, да сотворит со мною. Лазарю и Епифанию отрезаша языки, и снова Христос Господь велегласно и чисторечно подаде. Если и мне язык отрежут, не ужасаюся, всесильная бо имам Владыку, могуща преестественно врачевати. Кто Максиму исповеднику по отрезании даде язык, кто Иоанну Дамаскину по отсечении ж даде руку; если не всемощный врач и целитель Бог, который еже хощет действует, еже волит творит невозбранно. Таковыми благоразумными и предивными и прочими этим подобными гласы, более же всекрасным и неодолеемым мужеством преславный страдалец преудивив митрополита, весьма молчаша, и на устах руку положивша во своя отпущает. По сем в монастырь на Угрешу немилостиво предобляго заточиша за стражею лютейшею тамо многотерпеливаго озлобляху мужа. Оттуда снова к Павлу Крутицкому на двор ко увещеванию приводится. Сколько они протянули сетей льщения. Непреклонного склонить, твердого ослабить, непобедимого победить уповали: столько и той храбрости и мужества и действа многосильно воздвизая, вся кознодейства их и хитрости их как паутину терзал. И сколько российские архиереи подвигошася на предивного страдальца, страшилищами и муками ужасити, столько он левскою крепостию уповая терпяше, возглашаху бо ему архиереи устрашающе: если вам отрежут языки, как станете нас обличать; если отсекут руки, как знаменатися можете; на сие доблий страдалец отвещал: отсечете нам языки, не убоимся. Отимете ли руки, не ужасаемся, и не токмо сих не устрашаемся, но и если главы наши отсекутся не предадим благочестия, не сообщимся новопреданным от Никона догматом. На Господа уповающе благодарне вся терпети рачительствуем. О гласа благодатного, о ревности всепрекрасныя, о ответа всепречудного, ему же ангели удивишася, о нем же сам Владыка Христос возвеселися но не архиереи они, которые кровей жаждущей праведных, даже благосотворитя не знающи, зло творити же очень премудри, подходят впрочем к царю, клевещут самодержцу, и испрошают на всепредивного страдальца предусоветанное в их сердцах преужасное мучение, тотчас суровым архиерейским насилием преславного Феодора благоглаголивый отрезается язык, источающий отеческих догмат всепресладкую правость, отсецается и всекрепкая всехрабрая борца десница, изявляющая перстосложение вседоброе таинство православныя веры. Оле злонравного кровопролития престолонаместников церковных, не устыдешася церковных правил, возбраняющих кровь проливати ножем дерзати свещеносцам, не усрамишася честный о священный святости мужа: не познаша даже милости на суде, но немилосерными нравы, варварское оно и безчеловечное совершиша мучение. Оле всекрепкия и адамантския души всепрехраброго богопроповедника. Не изнеможе в преужаснейшем мучением, не малодушествовав таковом безчеловечнейшем мучении, но тако левски уповаше, тако великодушно прелютейше мучения терпяше, как в чуждом телеси страдавше, ревностию ревную по Господе Бозе вседержители, хотя и отрезася того всесладкий язык, но неотрезася богопросвещенная ревность о благочестии. Хотя и отсечеся всепрекрасная того десница, но неотсечеся великодушия прехраброе мужество, и по этой казни всеблагоревностно в древлецерковном благочестии стояше, веселяся о наводимых мучительных язвах, Павлов пресладкий глас, предивный Павлов подражатель возклицаше: аз язвы Господа Исуса на теле моем ношу. Так же ссылается в далекое заточение в далечайшию часть российской страны близ океана Ледовитаго лежащую в Пустоозерский острог: и там темницам и оковам немилостивно предан бывает. Что же иже чудесем самоделатель дивный Господь, который утешает своя рабы утешением пресладчаишим; утешил и своего предивного страдальца предивным утешением, отрезанному языку паки возрасти повеле, и благодать ясноглаголания всемилостивне даде. Когда всесладостне возвеселился страдалец, сколькимии благодарении, кииме хвалословии прославляше всеутешительное Божие милосердие. Писаше же и в Москву ко всеблагоревностном древлецерковного благочестия любителем, и ко знаемымсвоим извещая дивную благодать всепредивного Бога, чудесне на нем содеявшуюся, в возрастении отрезанного языка. Когда слышавше благовернии: радующеся славляху Бога, похвалу страдальца, ревноваху возносяше древнее благочестие: укаряху же всемучительное архиереов кровопролитие. Не утаилося сие от архиереев и от самого самодержца. Когда услышаша архиереи сие, столько срама и стыда наполнишася, столько завистию и гневом возкипевше, снова к самодержавному приходят в сладких многоязычия словесех, яд кровопийственныя горестиносяще глаголаху: державный владыко! Изгнанный осужденник оный диакон Феодор, от заточения в Москву пишет послания многим людям, хваляся, якобы после казни языка, инаго прияти языка от Христа сподобися, и свободно снова глаголет. На сия словеса державный отвечал: слышал и я о том. Что же пути мирного не знающий, на ближняго своего кровь неповинную пролияти готовии, божиться начаша, клятися начаша, глаголюще: державный царю, не есть вещь вероятна, вне уверения есть дело, чтобы Христу язык осужденному нами диакону дати, может быть подкупили палача и мало отрезали ему: ради этого снова глаголят: но да повелит твоя держава послати отсюду нарочитого, и пред всем народом отрезать ему язык до основания, руку отсечь десную за двоеперстное сложение в крестном знамении, услышим тогда и правду познаем, даст ли ему Христос язык снова глаголати. На эти словеса царь отвещаваше: отцы святии, не тяжестно есть казнити, но тяжестно прогневати Бога, чего ужасался трепещу. Была ему казнь и ваша духовная, и наша гражданская, чего еще требуете! Они же подобным гласом древним восклицаху к царю глаголюще: кровь его на главах наших да взыщется. Ибо недостоин таковой жития, обвиняющий новопреданныя догматы. Откуда державный как отцем своим архиереом повинуется, увы мне, на излияние праведныя послабляет послати крове, подполковника Елагина, который столькой борзостию в Пустоозерск гнал, столько себе отдыхать едва давал. Когда приехав в острог собрал весь острога народ на позорище предивного изводит страдальца, и тако повеление царево и приказ духовных властей прочиташеся, как и палач уготовашеся. Наостряхуся бритвы, отверзахуся клещи, извлачашеся богоносного страдальца язык трясущимися руками палача. Но сам богоносный направляше язык на отсечения, резашеся язык, течаше кровь. Народи предстоящие слез исполняеми, горько рыдаху, ужасное видение зряще. Но не умилился посланный мучитель, к лютейшей язве языкоотрезания, другую вселютейшую придает и десницу блаженного отсечь повелевает. С нрава жестосердого и каменноутробного и больше зверского, а не человеческого, отрезася второе язык, обличающий новомятежнаго никонова предания, отсечаса и десница, изявляющая в перстосложении все доброе таинство веры, вещь ужаса изрядного исполнена, позор страшен и умилен бываше, зрящей трепетаху, кровей источницы течаху, позорующие рыдаху, народи источник слез проливаху, страдалец же как страдалец, как всехрабрый воин, бием одолеваще, казним велико душествоваше, смертно язвим побеждаше, на небо очи возводя, горе ум возпущая, от онуду же помощи и пособия прошаше. Что творит зде всечудный Бог, что содевает предивный в делех; оле предивныя Божия благодати, подает своему рабу за благочестие и страждущем, и без языка глаголати и отрезанному до основания снова ясно вещати, всем позоратаем удивившимся, прославити всесильного Владыку и Бога. И сами мучители ужаснулися преславному видению. Посем и отсеченная десница преславно оздоровляется, и цела вся и добродейственна бывает. Дивное же страдальца словоглаголание и без языка всекрасное вещание: в преславное удивление и во всечудный ужас: как позорствующим народам так и самим палачам, и начальствующим всепредивно показуется. Когда начальник оный прибыв в Москву, самому державному, и архиереом оным преславное чудесе возвещает: что своими очима преславное благодати Божия видел, на предивном Феодоре страдальце показавшеся. Так поистинне мужественный подвижник, такова лютая томления, ругания, вязания, оковы, изгнания, ссылки, земные темницы, языкоотрезания и рукоотсечения, предоблественно, и всесладце за любовь пресладкого Владыки понесе: понесе и не изнеможе, даже и не смалодушествовал: но всесладким и благоревностным желанием, столь долголетнее страдание всерадостно ношаше: сколько шестьнадесятолетное время и в этих претяжких и злолютных мучительных томлениих; благоревностно претерпел наконец в оном Пустоозерском остроге в день спасительных страстей Христовых вседобрый страстотерпец вседоброе совершил страдание, вместе с прочими страдальцы в срубе огнесожжением как хлеб сладкий испекся, на безсмертную и всепречудную трапезу, пресветлого небеснаго пира, Безсмертному Царю возлагается, всех Владыце и Богу. Многоценный и прелюбезный дар, по имени своему превозжеленно принесеся. За того благодатныя законы, не только различныя мучения виды, но и самую смерть как сокровище богатства радуюся восхитив: ныне присносущих и безсмертных даров богатство, в безсмертныя веки от безсмертного Царя примлет всерадостно.