Леонов Анатолий Мартемьянович

Кандидат педагогических наук.

Забайкальские старообрядцы (семейские ) глазами русских этнографов и историков

 

Представленные этнографические материалы и зарисовки, написанны в период со второй половины 19 века по 30-е годы 20-го столетия. Данный исторический период выбран далеко не случайно. Во-первых, это было время активного изучения культуры и быта семейских Забайкалья. Интересы исследователей охватывали широкий спектр проблем: от истории и фольклора до изучения особенностей языка и описания религиозной жизни. Во-вторых, за исключением материалов Селищева А.М. и Поповой А.М., изданных отдельными брошюрами, остальные материалы дошли до нас как журнальные статьи и практически недоступны широкому кругу читателей. Необходимо также отметить, что не один из приведенных нами источников никогда ранее ни полностью не частично  не переиздавался.

Несмотря на то, что в данный временной период в изданиях появляются интереснейшие историко-этнографические материалы (Ушаров Н., 1864, Паршин Н.В., 1867 г., Якушкин И.Д., 1870 г., Розен А.Е., 1876 г., Гидернштром М., 1880.,Мишла ( Орфанов М.И.), 1883 г.,Талько-Грынцевич Ю.Д., 1894 г.,1898 г., Дедлов В.Л., 1900., Глуховцев В.В., 1901,Грулев М., 1901.,Осокин Г.М., 1906 г., Гирченко В., 1922 г.,) наше внимание привлекли исследования другой группы авторов. В работах: Ровинского П.А., 1872, 1873 г.г., Бурлакова Н.Н., 1905 г., Станиловского А.М., 1912 г., Селищева А.М.,1920 г., Поповой А.М., 1928 г., Воскобойникова В.,1930 г., как нам показалась,  в большей степени  описан и наглядно продемонстрирован воспитательный потенциал культуры забайкальских старообрядцев. Основной упор в выборе содержания  делался на упоминание о семейных традициях, нравах и устоях, о поведение и взаимодействии в среде общинников, о духовных ценностях и приоритетах в воспитании. При выборочном изложении мы старались по возможности сохранить авторскую орфографию, пунктуацию и стилистику.

 

П.А.Ровинский.

 

Об авторе:

Действительный член Сибирского Отдела Русского Географического Общества, путешественник и этнограф-исследователь П.А. Ровинский посетил Забайкалье в 70-ых годах 19 века. Занимаясь, по роду своей деятельности, "наблюдениями жизни", П.А. Ровинский считал, что статистика и архивы не дают полного представления о народном быте, необходимо "подмечать и собирать все особенности жизни народа, как наружного типа, так и языка, образа жизни и духовной деятельности людей, выражающейся в песне, сказке, верованиях".

Ученый-этнограф объехал всю Селенгу, от Поселья до монгольской границы, весь Хилок и Чикой, где только есть жилые места, Ингоду от Танги до Читы, весь Онон и пограничье. И везде, где бы не бывал П.А. Ровинский , перед ним открывался удивительный по своей природной красоте край, народы которого, при потрясающем переплетении судеб и характеров, сохраняли присущее им своеобразие и самобытность.

Главным образом , как отмечает  исследователь в Придисловии к своим этнографическим заметкам, его внимание было обращено на семейских, которые кроме " своей своеобразности, заслуживали внимание еще и потому, что имели большое влияние на развитие земледелия в целом краю".

Вниманию  нашим читателям предлагаются отрывки из отчета по результатам  этнографического исследования в Забайкальской Области, проведенного  П.А.Ровинским  и опубликованным в 1872 - 1873 годах в Известиях Сибирского отдела Императорского Русского Географического Общества. Эта первая попытка наиболее полно изложить, на наш взгляд, одну из самых точных и непредвзятых с исторической точки зрения, удивительно образной и благосклонной с точки зрения языка и описания нравов, - работы по этнографии семейских Забайкалья.

 

Этнографические исследования в Забайкальской области действительного Члена Отдела П.А.Ровинского ( Известия Сибирского Отдела Императорского Русского Географического Общества. - т.3, № 3, сентябрь 1872 г., т.4, № 2, май 1873 г., т.4, № 3, июнь 1873 г.).

 

История и статистика населения.

....Взглянувши на карту Забайкалья, вы увидите, что населенная часть его занимает только узкую полосу, между 49 и 51 градусом северной широты, севернее этой границы население так редко, что его с трудом можно отыскать, и при том, это всё недавно бывшие кочевники и звероловы, и жизнь его по сию пору двоится между земеледелием и зверинным промыслом.

Присматриваясь ближе к распределению населения на этой узкой полосе, вы тут встречаете совершенную пустыню, разделяющую системы Байкала и Амура: Яблонный хребет так приподнял всю эту местность, что она совершенно недоступна не только для земледельца, но и для кочевника-скотовода.

Пустынный, вследствие чрезвычайно высокого положения, пояс, образуемый Яблоневым хребтом, уступает усилиям человека, но пробивается жизнью именно в восточном направлении, по долинам и ручьям, имеющим склоны на востоке к Ингоде и на западе к Чикою. Семейские пробираются и к вершинам Хилка в том же направлении. В таком виде является здесь влияние природы. Затем идет взаимное влияние различных народностей, населяющих Забайкалье.

Обращаясь к русскому населению, можно заметить несколько типов. Часть составляет потомство тех вольных поселенцев, которые вышли из разных мест России и приемущественно из северных губерний, часть из них образовалась из ссыльных, часть из ясачных, а наконец, есть еще две большие группы: семейские и малороссияне.

Все это отдельные типы, резко отличающиеся один от другого: самый интересный тип, конечно, семейские: это старообрядцы, пришедшие в конце прошлого столетия ( 18-го века - А.Л.).

Крепкий физически и нравственно семейский, мужественно ведет борьбу с природой: разрубает леса, осушает болота и обращает их в плодородные нивы и тучные луга. По общему отзыву, семейским, главным образом, весь Верхнеудинский округ обязан благосостоянием.

Крепко держась предания, семейский не уступает ни кому: ни власти, ни окружающей его православной среде, в последнем случае вы скорее видите обратное явление.

Когда-то сильно преследуемые за веру, да и теперь не пользующиеся всеми правами, они как будто от того и окрепли.

Другим является перед семейским "сибиряк", как называют старожилов, где им приводится жить вместе. Явившись первым земледельцем в этом краю, борясь с природой , они должны были выдержать сверх того отчаянную борьбу с бурятами, которые не хотели допустить их селиться на землях, которые считали своими исконными владениями.

Всё это миновалось, и теперь вы видите кругом благосостояние и когда-то враждебный кочевник также принялся за плуг и соху, делая запасы хлеба и сена, и стал деятельным участником в общем благосостоянии.

Такое важное культурное значение семейских дает им полное право обратить на себя особенное внимание при изучении этнографического состава Забайкалья.

Прежде всего укажем , где живут семейские.

Почти исключительно, они занимают Верхнеудинский округ, где в четырех волостях: Тарбагатайской, Мухоршибирской, Куналейской и Урлуцкой они составляют половину. Часть их селится на Ингоде, есть также не много их близь Читы и в Нерчинском Округе. По религиозному толку большая часть их принадлежит к старообрядчеству, признающему священство, рукоположенное епископом, но выбираемое самими ими, без ведома церковной власти, а поэтому они вывозят себе священников из России тайно. Другая часть, весьма незначительна, - безпоповцы, и только отдельные личности есть из духоборцев. Часть их принадлежит к единоверию, преимущественно в Урлуцкой области и еще в Тарбагатае, а в других местностях все старания миссионеров склонить их к единоверию оказываются совершенно безуспешными.

Кроме того, между ними есть значительная разница и в характере. Урлуцкие, например, гораздо пассивнее в религиозном отношении, снисходительнее к своим православным соседям и вообще уступчивее, тогда как Бичурские, Окиноключевские, Куйтунские и в некоторых других местах отличаются сильным пропагандистским духом и упорством.  Есть некоторая разница и в костюме, и в домашней обстановке и в приемах земледелия. Особенности эти частью развились уже здесь, на месте их поселения, часто вынесены ими из прежнего их Отечества.

Ответим на вопрос, откуда пришли семейские?

Сами они только и знают, что пришли из Польши около 1776 года. Тоже самое значится и в старых документах, где они называются " выселенными из Польши старообрядцами", но из какой местности, на то ответа нет.

Есть, однако,  указание на то, что они вышли не из одной местности. В Хараузе один старик говорил мне, что их предки пришли из Риги, то же самое мне говорили и некоторые в Урлуке. На происхождение их из разных мест указывает и разница толков, сам характер и некоторые бытовые особенности. Семейские Куналейской волости одни пашут пароконным плугом, вроде немецкого, тогда как все остальные пашут сохой. Урлуцкие отличаются от других и костюмом: они носят войлочную шляпу, которую называют колпаком и партни или моризни, обувь в роде башмаков без подошв из козьих лапок. Отличается также Урлуцкая кичка ( женская головная повязка) от других. И в языке их я заметил более мягкий выговор .

По всему , вероятно, они жили в Литве или Белоруссии, другие, может быть, ближе к Остзейскому краю. В новом поселении на Онгорке старик Казазаев говорил, что дедушка его имел свой гальот и морем перевозил народ.

Поводом  к своему переселению в Польшу послужило нежелание покориться требованию церковной иерархии - принять книги, исправленные Никоном и изменить некоторые старые обряды. В Польше они жили лет сто. После первого раздела Польши , когда часть польских провинций была присоединена к России, эти старообрядцы снова очутилась под русским правительством.

Екатерина вторая обратила свое внимание на них . Видя в них дух религиозной оппозиции, на которой может быть основана оппозиция политическая, она, не терпя ни каких сект, решилась старообрядцев выселить оттуда, где они ей казались небезопасными, и отправить в Сибирь для заселения и возделанья наших крайних восточных пустынь. Это была первая партия переселенцев, явившихся в Сибирь большой массой, целыми семьями, с полным хозяйством, тогда, как прежде селились вольные промышленные люди, солдаты и казаки, беглые, барские люди, большой частью бессемейные. Вот и назвались эти переселенцы семейскими.

В настоящее время у семейских не сохранилось ни малейшей памяти, как ими было принято переселение: было ли оно совершенно по указу государыни и без их согласия, или со стороны правительства было сделано только предложение и ими охотно принято, или они сами, разузнав о приволье в Сибири, пожелали переселиться. Как бы то ни было, но, если бы это было сопряжено с большим насилием, то в их памяти это не исчезло бы так скоро.

Насколько прогрессировал Забайкальский край, можно судить по тому, что 70 лет назад ( начало 19 века - А.Л.) здесь была одна волость с тридцатью семьями и деревнями, а теперь она разделилась на две и имеет их до семидесяти. А население , по крайней мере, можно сказать относительно семейских, чуть не удесятирилось. Это всё дает понять, что семейские пришли сюда большой массой и с самого начала брали верх над старожилами численностью. Семейские представляли население,  сплоченное гонением, привыкшее к самозащищению, знакомое с лучшими способами обработки земли, с запасом лучших орудий, имело многочисленные семьи, например, у Кирилла Карабенкова в Окино-Ключах было 23 души, а были и еще больше.

Остановившись на некоторых крупных выводах относительно истории и статистики населения, позволим себе резюмировать некоторые факты, которые мы уже представили выше.

Вся область по Селенге и ее притокам в конце 18 века представляла пустыню: только в низовьях её, да в окрестностях Верхнеудинского округа население скучивалось в группах, которые можно было назвать селениями. Остальное пространство было или совершенно пусто, или занято кочевниками, и только кое-где появлялись заимки и хутора. В это время приходят семейские в значительном числе: с их приходом тотчас Чикой становится тесен: в конце прошлого столетия , кроме показанных уже нами мест населения по Хилку и окрестностях семейские расселяются по Тарбагатайской и Мухоршибирской волостям. Мне от старожилов известно, что в тоже время основалось село Никольское, а немного позже Харауз под Петровским заводом. Такого быстрого заселения такого огромного пространства и обращении его из пустыни в пашни и луга, мы не находим нигде в Забайкалье, да, кажется, не найдем и во всей Восточной Сибири. Быстрый рост этого населения совершался естественным путем нарождения. Семейские неохотно принимали к себе чужих, особенно в начале, занимали места большими массами или совершенно порожние места или занятые горстью слабого населения ясачных и поселенцев: поэтому они с первого раза являлись господствующим элементом, хотя и не были старожилами. Дух крепко сплоченной общины и умения дали им ту силу, с которой они продолжают заселение и  обработку новых земель до настоящего времени.

Уверенный в своей правоте , в своей силе и превосходстве, семейский везде является смелым, энергичным и господствующем: селится ли он на Ингоде между православными русскими и малороссиянами, он их давит: забился ли в глушь между Ингодой и Чикоем, где глушит их природа и теснят буряты, живущие в огромном большинстве и поддерживаемы своими начальниками, он выносит много обид, но все таки в конце концов одерживает вверх.

При такой силе семейские , принимая в себя чужие элементы, ассимилировали их себе, тогда как православное население, принимая к себе разного рода посельщиков , с одной стороны, пополнялось ими, с другой , задерживалось в развитии собственных сил.

Огромное культурное значение семейских в Забайкалье осознается всеми, но роль их еще не окончена, много еще пустынь есть в Забайкалье, которые нуждаются в них. Нужно только воспользоваться ими , то есть,  иначе говоря, нужно дать им больше свободы, ведь они не требуют даже покровительства.

( том 3, № 3, сентябрь 1872 год ).

Чтобы понять семейских в Забайкалье, мы должны, прежде всего, определить их численное отношение к остальному населению, потом в общих чертах охарактеризовать их особенный тип и, наконец, оценить их деятельность.

Для бедной населением Сибири семейские составляют довольно крупную единицу и потому заслуживают полного внимания для изучения сибирского населения. Так, Словцов, историк Сибири ( Историческое обозрение Сибири, т.2,С.58), отзывается о них: " за Байкалом между рек Уды,Чикоя, Селенги, сколько поселено заднепровских старообрядцев, мы не знаем  их числа. Трудолюбием сих пришельцев разрублены леса на откатах гористых, по которым, едучи летом, видишь ныне богатые колосистые нивы или стада овец и коров".

Другой писатель, Паршин , в поездке по Забайкальскому краю в 1840 году, говорит об этом еще определеннее: " Верхнеудинский округ считается одним из хлебородных в Иркутской губернии. Он питает окрестные места и нередко помогает Иркутску. Разгадка проста. Верхнеудинский округ населяют большой            частью старообрядцы, народ трудолюбивый и трезвый. Нигде по Забайкалью вы не встретите такого цветущего здоровья и довольства, как в селениях старообрядцев. Они не терпят табаку и не пристрастны к вину. Держась старых обычаев, они честнее и трудолюбивее наших православных крестьян, прекрасные хозяева и лучшие земледельцы".

И по сию пору семейские самый здоровый и самый зажиточный народ в Забайкалье. В их селениях вы встретите благоустроенность, какой не найдете нигде в другом месте: улицы широкие, довольно прямые, дворы просторные , разделенные на два или на три отделения, достаточное количество надворных построек, скота держится немного, но сытый, холеный, от падежа они сумели сберечь свой скот больше чем другие. Пашню они троят, потому на рынках их хлеб лучше, где есть какая-нибудь возможность , заводят обширные огороды, полные всяких овощей. Когда близь Бичуры основан был свекольно-сахарный завод, то бичуряне принялись за свекловицу, в 1858 году завод закрылся, а они всё еще продолжали сеять её, ожидая, что завод еще пойдет когда-нибудь.

Семейские сёла еще тем отличаются , что в них нет таких резких контрастов: в них нет особенно больших домов, зато нет и особенно убогих хижин, разве только где-нибудь в конце села в глухом углу приютится с бедною избушкой несчастный поселенец.

У семейских совершаются главные закупки хлеба,как частными лицами, так и казенными. Как в Верхнеудинске, так и в Кяхте они главные поставщики всех жизненных продуктов.

При найме рабочих на прииски семейский также имеет предпочтение пред прочими, как самый сильный и неутомимый, но даром , без цели, он силы не потратит и при случае сумеет удержаться от лишнего усердия, не дав того заметить хозяину.

Нельзя не обратить внимание на такой интересный для общей этнологии факт, что более смешанное православное население ( по статистике населения) имеет большое число рождений, тогда как семейские, всячески избегающие смешения, в этом отношении отстают и вознаграждают этот недостаток сбережением жизни, что, конечно, указывает на более крепкое здоровье родителей, на большее благосостояние и, может быть, наиболее разумный уход за детьми и более рациональный образ жизни семейских.

Итак, общий голос  признает за семейскими почин земледелия и доведение его до наилучшего состояния в Забайкалье. Мы видели , с какими непреодолимыми препятствиями им привелось бороться, чтобы в дикой пустыне приютить европейскую гражданственность, с какой твердостью и мужеством они шли к этой высокой цели, наконец, цель эта до некоторой степени достигнута: край обогатился и главным своим богатством, хлебом, делится с другими смежными краями. Подле семейских и сибиряки, происшедшие из смеси самых разнородных элементов, стали лучше обрабатывать землю, да и буряты принялись за пашню, - и что же выпало на долю виновников всего этого?

Вследствие особенного религиозного толка, толка в сущности безвредного для общественного порядка и непротивного основным правилам церкви, они поставлены вне закона, терпят ограничения в правах и частью находятся под преследованием. Семейский не может быть выбран в волостные старшины, хотя бы большинство населения было семейским. Семейские не имеют право на публичное отправление своего богослужения: их часовни заперты, колокола и кресты сняты, а иные обращены в единоверческие. Они не имеют права иметь священника по своей воле, должны приобретать его тайно, что сопряжено с громадными издержками и затруднениями, а, добывши, должны держать его в скрытности, что чрезвычайно тяжко, как для них, так и для него. Наконец, к ним определяют миссионеров, которые относятся к ним также как к инородцам шаманской или буддийской веры. Всё это их оскорбляет и раздражает: они постоянно,  будто что-то воруют, делают что-то незаконное.

Нет никакого сомнения, что всё это сильно влияет на их нравственную сторону, портит их общественные отношения к своему собрату и отношение к власти. Причина такого отношения не в них, а в их положении. Интересны по этому поводу сведения, сообщаемы почтенным физиологом и этнографом Бером о старообрядцах беломорского побережья, которых он наблюдал во время плавания с ними на Новую Землю. Он поражен был необыкновенной честностью этих людей: " я никогда не слыхал , чтобы на Новой Земле в похвалу называли кого-либо добрым, как бывает часто в России, но всегда честным"( Об этнографических исследованиях вообще и в России в особенности, Записки Русского Географического общества, Кн. 1, С.78 ). И затем приводит ряд фактов , свидетельствующих о честности идеальной. " Можно представить себе, в каком восхищении , видев промышленников Новой Земли, я прибыл потом к поморцам Белого моря. Но здесь меня уверили, что те же люди, столь честные , верные и бескорыстные далеко на севере, делаются хитрыми и лукавыми в сношениях с полицейскими властями. Там они почитают свои обычаи необходимостью, здесь же видят в законах только препоны, которые надобно обойти" ( там же, С.80).

Как следствие такого ненормального положения  представляются их отношения к остальному русскому населению. Где бы ни был семейский , он входит в артель не с односельцем своим, а только с семейским , хотя бы он был вовсе другой волости, в судьбищах и тяжбах  каждый старается отстоять своего, хотя бы для этого пришлось покривить душой.

Надеюсь, что в этих замечаниях никто не заподозрит поддержки раскола: напротив, мы считали долгом и необходимостью сообщить всё, что мы заметили и что думаем, именно в тех видах, чтобы помочь делу полнейшего воссоединения народных сил, которым так много нужно бороться с природой дикой и суровой, трудно поддающейся усилиям человека, отстаивать , плохо привившуюся к ним европейскую цивилизацию против влияния других народностей, крепких своей многочисленностью и многовековой исторической жизнью.

В ближайшем будущем, представляется нам, семейский и сибиряк не будут представлять двух различных типов, а сольются воедино, чтобы дополнять друг друга. До тех же пор, они представляют настолько различные типы, что при некотором навыке, вы узнаете семейского в целой толпе не по одежде или по бороде и стрижке волос, а по осанке, по его смелому , иногда плутоватому взгляду, по своей манере, выражающей самоуверенность с долей хвастовства.

Семейский ни за что не расстанется с бородой, не променяет своего кафтана или халата на сюртук и пальто, на голове всегда носит о четырех углах шапку или круглую поярковую шляпу. Женщины не расстаются с сарафанами, замужняя непременно в кичке или кокошниках, шитых золотом и серебром, девушка ни за что не расплетет косы на-двое, вокруг головы она носит повязку из ленты, окаймленную поднизью из жемчуга или из бус, наверху тот же , что у мужчины, халат или, как называют его, шинель, большей частью в накидку.

Ко всему добавьте, что в каждом семейском так и мечется в глаза зажиточность, смелость и некоторое пренебрежение к другим.

Кто бы сказал, что такое обособление произошло вследствие причин чисто исторических, от исправления книг, от приверженности к букве и форме, от упрямства с одной стороны, неразвитой массы и с другой -  церковной власти, хотя и просвещенной учением, но столь же, как и масса, мало проникнутой идей и гуманным чувством. Поменьше настойчивости и побольше терпения в Никоне,- и такого раскола в народе могло и не быть.

Сколько различных сект и учений возникло в средние века в Западной Европе, из них уцелели немногие , остальные пали, уступивши силе, а иные сами собой исчезли, не имея задатков в развитии. Мы замечаем только последний момент этого явления, когда образовалась уже сила, заявила себя и потому обратила на себя внимание и ,конечно, там, где есть сила и она имеет прочную основу, там насилием не только не достигается цель, но и  приходят к противным результатам. Как покровительство, так и притеснение вредно действуют уже тем, что дают ложное направление, мешают свободному развитию. Одна замкнутость секты и та действует губительно, задушающим образом: поэтому ни одна секта не имеет будущности. Но каждая секта носит в себе идеи и принципы, которыми проникнуты все её члены и которые составляют её силу, и эти секты стоят несравненно выше пассивной, неразвитой массы, индифферентной ко всему. Этим старообрядцы стоят несравненно выше православных: те и другие одинаково невежественны, но у первых больше возбуждена мысль и самодеятельность, вторые, совершенно пассивны, и нет сомнения, что, при полной свободе пропаганды  старообрядцы имели бы огромный успех . Есть однако у старообрядцев и кроме этого начала в жизни, которые более прочны, на которых, как на основах, держится и сама преданность старине. Что значит, что они принимают священника рукоположенного архиереем, но с условием , чтобы после он не подходил к нему под благословение, не поминал его во время литургии, хотят иметь его на своей старине, на всей своей воле? Сами они этого не объясняют, потому, может быть, что не знают или не хотят, но это чуть не воспоминание об том времени, когда священники избирались всем миром и из мирян же. В Новгороде когда-то и владыку выбирали, который им давал суд и управу. Народ никогда вольно не отказывается от свободы и теряет её, запутываясь только в лабиринте гражданских отношений, а потом уже крепко держится за обрывки её. Так и старообрядцы, по моему мнению, принимая священника на своей воле, охраняют право выбора. Не любят они вообще вмешательства власти в их внутренние дела. У них есть свои старики, которые разрешают многие вопросы, но и они не полновластны и не бесконтрольны. Отец семейства  имеет у них большую власть, но не без границ, как иные думают. У них на всё есть готовые решения, всё у них, так сказать, кодифицированно: это однако не исключает свободы толкования и у них толкует каждый. Наш православный большей частью уклоняется от рассуждений о вере и вообще,  о высших предметах: " Господь лучше нас знает ",- скажет он в ответ на какой-нибудь вопрос, заданный ему другим или сам собою втеснившийся в его голову, или скажет: " что мол - не наше дело рассуждать". Тогда как старообрядец пытлив до крайности, и в неопределенности оставаться не любит: это - натура цельная и не робкая.

На этих то общих основах должна, конечно, формироваться жизнь частная со всеми своими мелочами: начала эти должны входить с детства, с воспитания.

В них , в самой жизни от пеленок, а не от внешних условных форм, воспитывается сила характера, дающая семейскому перевес во всем.

Вот почему нам бы хотелось войти в эту жизнь, подметить все черты, отличающие её от жизни остального населения, понять их истинный смысл и значение в их влиянии на склад жизни общественной.

С этой целью, мы предлагаем наши полуторамесячные наблюдения, стараясь об одном прежде всего: о возможно точной передаче факта со всеми окружающими его обстоятельствами. Мы берем Бичуру, один только пункт, один уголок и постараемся перебрать в нем всё, что есть или что найдем .

( том 4, № 2 ,  май  1873 года).

 

Бичура.

 

...На широкой и ровной плоскости длинной полосой протянулось русское селение по обе стороны реки Бичуры, то приближаясь к ней вплоть, то держась от неё в почтительном отделении. Свежестью и прохладой обладает река среди знойного дня, холодом веет от её мрачной пади, когда поравняешься с нею, проходя ночью. Если смотреть на селение с близи стоящего утеса, то вы видите на обе стороны длинные-длинные улицы и между ними правильные и неправильные четырехугольники зеленого цвета разных оттенков: от сероватого цвета капусты, светло-зеленого у огурцов и моркови до темного у картофеля и свеклы. Там-сям зелень пестреет желтыми гвоздиками, красным и белым маком и разноцветными астрами. Тут же так называемые телятники, места, огороженные для выпуска мелкой скотины, которые тоже добавляют зелени.

Как все великорусские селения, Бичура не красится ни рощами, ни садами, ни даже палисадниками: ни одного деревца ни на улице , ни во дворе. Кое-где только близь речки сам собой разросся чернотал, да группы черемухи и дикой яблони, никем не посаженные и уцелевшие случайно.

Откуда бы вы ни ехали в Бичуру: от Куналея ли, если отправитесь прямой дорогой их Верхнеудинска по Петрозаводскому тракту , или от Кяхты, - верст за десять до селения вам приведется ехать сплошь между хлебами.

Я подъезжал с Кяхтинской горы в двадцатых числах июля: хлеба уже пожелтели, но местами были в прозелень и зерно было мягкое, время бы жать, сто дней необходимые для созревания вышли уже, а он все - таки нежится. Куда ни взглянешь, всё хлеб, даже высоко, на самом хребте и то все желтеют нивы, и скаты гор решительно все исполосованы, только иногда виднеются рощицы, из опушки которых торчат черные скалы, значит, там голый камень, потому и не распахано.

Меня привезли на заезжую квартиру. Ворота отворяет хозяйка, босая женщина, по-видимому, лет под сорок, высокая, полная, хоть и не толстая, плечистая, свежая, походка скорая, грудью вперед, несколько перевалистая. На голове кичка в роде кивера, высокая спереди и срезанная к затылку, повязанная темным платком, волосы подобраны под неё так , как будто бы у неё совершенно их нет. Лицо круглое, с рябинами, шарообразно выпирающееся  под кички, так, что голова в верхней части будто сдавлена. Прямой, довольно толстый нос, полные, сжатые губы, серые глаза смотрят прямо из-под густых темных бровей: все черты крупные, выражение приветливое ,голос мягкий, говор акающий. Дома только хозяйка, дочка Аннушка, да сынок, Гораня, десяти лет.

Знакомство начинается за самоваром. Хозяйка не пьет чая, говорит, что он ей  не служит, не отказывается впрочем от горячей воды с сахаром.

Вскоре заявился старик, босой же, без кафтана и без шапки. Это ямщик Потап, заслышав колокольчики, прибежал справиться, кто приехал и когда нужны будут лошади.

Окладистая борода лопатой, сросшаяся под одно с усами, так что губ не видать и всё лицо заросло, только щеки алеют свежим румянцем, седые волосы, гладко остриженные, а по краям пущенные бахромкой, отчего голова кверху кажется уже и за что семейских называют востроголовыми. Серые глаза лукаво смотрят из подлобья, длинные седые брови нависли, нос острый, загнутый к низу. Вся фигура высокая, не много согнутая, плечи широкие. Вот вам Потап, тип настоящего семейского.

Вечером приехали с покоса три сына, из которых старшему около 35, младшему за 20-ть, две снохи и дочь, - девка лет 19. Ещё три дочери выдано замуж. Следовательно, всех детей в живых девять, да несколько померло. Старухе было уже порядочно за пятьдесят , но она смотрелась чрезвычайно свежо. Работала она , что называется, не покладая рук. Все отправятся в поле , а она накормит кур, свиней, и пойдет поливать огород, если же полива нет, то садится за станок и ткет сукно. В продолжении месяца на моих глазах она выткала сукно  и сшила из него три куртика ( коротенький кафтанчик). За огородом тоже много работы: то трава забила , нужно выполоть , то нужно обкучить картофель, то обобрать червя в капусте.

Молодежь вся отправляется на работу до свету, а возвращается вечером, когда совсем стемнеет, так что мне всё время больше приводилось беседовать со старухой, и она была для меня сущий клад. Чего-то она не знает, что касалось их села и их быта?

"Откуда ты всё знаешь, где же ты читала это Андреевна? ( так звали хозяйку)" - порой спрашивал я.

Нигде не читала, я не грамотна, да и незачем бабам грамоте учиться: мужику не рожать, бабе дьяком не бывать. У нас вот Евсей ( старший сын) читает. И в каждом доме у нас кто-нибудь из мужиков да умеет читать. А наше дело женское: стряпня да ребятёнки.

Из этих слов, однако, не следует заключать, чтоб у семейских женщина в действительности ограничивалась такой скромной ролью. Замужняя женщина, особенно маломальски неглупая, пользуется большим влиянием в семье: муж ничего не предпримет, не посоветовавшись с нею, он советуется с ней иногда и о делах общественных. У жены хранятся деньги, некоторые жены ведут все счета и мне два раза случилось, что муж не знал, сколько платит он разных повинностей, про то лучше жены знали. Поэтому женщина, оставшись без мужа , сумеет повести хозяйство и одна.

Остаться в девках у семейских не считается большим несчастьем. Эти девушки , большей частью некрасивые, но очень работящие и почти всегда умные. Такая девушка обыкновенно берет на себя главные заботы в семье: она помогает матери, в особенности берет под свое покровительство младшее поколение. Она делается более чем другие набожна, то есть строже соблюдает все требования их веры, налагает на себя посты сверх обыкновенного, например, в понедельники и субботу. Относительно обрядности она делается как бы уставщиком, но всё это исполняет без ханжества, сохраняя прежнюю девичью веселость. Она всё время первая затейница в песнях и играх, за что её все любят, особенно братья, привязанность к которым с её стороны так велика, что она старается угодить и их женам.

Муж у семейских крепко привязан к своей жене, крепко стоит за неё и делает для неё всё, что ей потребуется. Поводов к ревности у них почти не может быть, потому что они женятся по обоюдному выбору , и тогда уже , когда хорошо узнают друг друга, начинают жить вместе. Разводов и каких-нибудь разборов между мужем и женой у них почти не бывает.

Порядок в семействе, сколько мне известно, держится старшей женщиной, а не мужчиной, и при этом замечу, семейные отношения у них между собою чрезвычайно нежные, даже в таких семействах, которые по отношению к другим оказывали себя жестокими.

Резких проявлений отеческой власти мне не случалось приметить нигде, да и на сходах больше действует молодой народ. Про грозных стариков есть только рассказы. Бывало, отделит от себя старик детей, а костыль, то есть орудие расправы, оставляет за собою и постоянно наблюдает, чтобы у них всё было в порядке. Когда он идет, внучата, завидевши издалека, прячутся на печь и предупреждают родителей, " что-мол дедушка идет" и все трепещут. Если у семейских и были такие личности, как Багров в семейной хронике Аксакова, и были они типом, то значит, жизнь семейских не осталась неподвижной, потому что теперь таких типов вовсе и не слыхать.

К дележу семейские прибегают неохотно. Сплошь и рядом живут вместе двое-трое женатых братьев при отце и при дядьках. Иногда отец при жизни поделит между детьми скот поровну, за собой оставит только жеребца, как хозяина табуну. А больше, конечно, владеют все вообще без раздела. К отделу побуждает их отбывание рекрутчины или теснота. Тогда каждому строится изба, если можно где-нибудь неподалеку, наделяется всякой необходимой утварью и хозяйственными принадлежностями. Один сын остается при родителях по его выбору или по родительскому, это всё равно, скот весь делится поровну между сыновьями и, разделившись, родители из каждой части возьмут себе понемногу, чтобы и у них остался приблизительно такой же пай, как у каждого из сыновей.

Девушке припасается только приданное, состоящее из одежды и всякой рухляди. При выдаче замуж она сверх того наделяется скотом от всей семьи, если она не разделена, а в случае раздела, её наделяют особо, как родители, так и братья. Замужем она долго не смешивает своего имени с мужниным, и связь со своим родом держится очень крепко.

Вообще, русский народ крепко привязан к обрядности, вся жизнь у него сложилась в определенные формы и сопровождается известными обрядами и обычаями. В этих обрядах и обычаях у него вся вера, - вера и обычай у него одно и тоже.

У старообрядцев привязанность к обрядности еще глубже, поэтому можно судить какое важное лишение для них составляет подолгу не иметь священника, причем множество обрядов, столь дорогих им, не исполняются. Жизнь, вследствие того, лишается полной благодати, всё идет как-то наизворот. Лишенные всего этого более двадцати лет, они с какой-то ревностью кинулись исполнять всевозможные требы, когда привезли священника. Давно женатых, имеющих уже детей, крестили вновь, а потом венчали. Венчали столько, что остались только те девушки, которые и вовсе не намерены выходить замуж, да девочки 14 лет.

В 1871 году, когда я был в Бичуре, на первого Спаса - первого августа, было у них первое церковное торжество, крестный ход на воду.

Чуть не целую ночь шло у них моление в доме, только что солнышко выкатилось из-за гор все пошли на реку, где толпы уже собрались и сошлись дьяки и начетчики из разных домов, в которых тоже совершалось всенощное моление. Народу было по всем вероятностям не меньше тысячи человек, потому что были все - от мала до велика.

Религиозность в смысле грубом и узком, измеряемая часами, проведенными на молитве, числом земных поклонов, полагающим в обрядности, составляет насущную потребность старообрядца, в ней , так сказать, его плоть и кровь.

Есть тут что-то беспорядочное и в то же время торжественное.

Расходясь после моления, некоторые старухи останавливались, чтобы поделиться чувствами, и,  разговаривая, плакали от умиления. Такого торжества старики не помнят уже давно, а молодняк и вовсе ничего такого не видел. Это было последнее торжество: священник совершил службу через силу, слег и уже не вставал, кажется, хоть и протомился еще недели две или больше.

Воротимся же снова к моей хозяйке Андреевне, которая всё ткёт и ткёт, иногда только посматривает в окошко, посматривает она потому, что небо хмурится, а дождичек теперь вовсе не нужен: хлеб и без того больше нежится , неспеет, да и травушки покошено много, вся в валках еще лежит, - плохо коль дождь ударит. Посмотрела она еще раз и , решив, что это на молодик, успокоилась. " Пусть яво обмоется" - сказала она таким тоном, как будто это зависело от её воли и начала еще живее перебирать ногами подножки, прокидывать челнок да прибивать бердом, только скрип идет да стук.

Аннушка принесла из огорода огурцов, а Гараня пошел было посмотреть , где коровы ходят, да увидел ребятишек  и остался с ними играть. Слышно, как мальчуганы босыми ногами шлепают по улице, слышны их ребяческие вскрикивания, тут же раздаётся и Гаранин голос. Андреевна ткет и слушает. "Вишь носится, словно саврас без узды, ширходой распуховый ты мой," - замечает она про себя и ни тени неудовольствия.

Между тем заводится беседа. Школ им не нужно оказывается, потому что у них каждый, кто хочет, может дома научится, оспу тоже бесполезно прививать, потому что как ввалится она, так чистит одинаково и семейских и православных." Всякая болезнь , скажу тебе, от нас самих прилучается. У нас есть такие, захотелось ей пить, вскочила и побежала к кади, бегит да все крестится, а подбежала, зачерпнула без молитвы, да так и пьет. А по-нашему, возьми ковшиком потиху, зачерпни, смотри на воду и крестись да тайды уже и пей, - и ни в жисть тебе ничего не будет." "Али прилучается болезнь, когда сидят за обедом не по чину. Когда сидят все чинно , возле каждого стоит ангел: все они в белых ризах с золотыми поясами, стоят они и всё чего-то прибавляют в еду, с того она бывает скусной и здоровой человеку, а нечинно сидят ,так бес стоит над чашей да и кастит в неё, али в ложку тому, от кого ангел отступился".

Есть и средства против всякой болезни. А сколько Андреевна знает трав от разных болезней!

Погода всё хмурится больше и больше, проходит еще день, всё пасмурно. Старуха тревожно поглядывает на небо. " Что-нибудь бы одно, - ворчит она про себя, - обмылся бы, авось бы и разведрило. А то смотри, - головни. Говорят много будет, али верхогляд и череззерница ( неналившийся колос - П.Р.)". На другой день, встаю, день ясный, солнце так и играет. Иду на хозяйскую половину, чтоб чаю напиться. Молодежь вся убралась уже в поле. Андреевна весело работает за станком.

"Доброе утро!" - говорю ей.

"С веселым днем, а, " - отвечает она и встает , чтобы подать мне самовар. Ставя самовар, она тихо говорит: "Переломало!" Значит, погода теперь установилась. Говорит она так весело, но тихо и таинственно, конечно, чтобы не сглазить.

Так вот и живут люди, не нуждаясь ни в школе, ни в лекаре, ни в оспеннике. Всё у них есть свое, всё они могут сами исполнить. Нет у них ничего неопределенного: все решено, на всё есть готовое объяснение. Это целая наука, собранная в один кодекс. Ни одно сомнение не смущает душу семейского, не зачем ломать голову над высшими вопросами, и потому, вся сила его ума и воли всецело устремлена к одной цели - к практической деятельности.

В этих началах с первого раза видятся задатки Китайской неподвижности. Но не нужно опускать из виду того обстоятельства, что они придерживаются непременно своего, потому что им не предлагают ничего лучшего. Во-первых, живя в западном краю, они хватили немного высшей культуры, там они научились лучшему способу хозяйствования, вместе с немецким плужком они приняли правило непременно двоить и троить пашню, что больше предохраняет её от засух, столь нередких здесь, привезли также с собой для начала лучшие семена, как хлебные, так и огородные, и умения ухаживать за ними. Уход за скотом, разведение свиней для окороков и для сала, составляющего важное подспорье в сельской кухне, - всё это оттуда же. Семейская женщина прядет не веретелом, а на самопрядке, которая у нас в России называется саксонской, следовательно, тоже западного изобретения. Она шьет, прикалывая шитье к швейке, ловко вставленной в донце, как гребень, с которого прядут. Семейский коренной земледелец, так сказать, по природе. Его не соблазнишь отдаться исключительно скотоводству или звероловству, его призванье непременно сеять хлеб.

Одна из причин, объясняющая нежелание семейского переменить свою веру и свой обычай, это привычка жить по своей воле. Не любят они, чтобы посторонние заглядывали к ним в их внутреннюю жизнь. " Мы тебе лучше дадим денег, сколько нужно, только не езди к нам" - говорили они полиции и жили когда-то так, что полиция и носа к ним не показывала. Теперь они немногим чуть независимее сибиряков, и только в церковном отношении удержали свою волю: её то и не хотят теперь потерять. Для воли они когда-то от Новгорода удалились в глухие угодья олонецкие и вологодские, где, по выражению  старинных грамот, коса не ходила и топор не ходил, обняли берега Белого Моря , откуда открывался простор в бесконечный океан. Не от тесноты и бедности, а для того, чтобы быть по своей воли , бросили они и эти привольные места и прислонились под польскую державу, откуда двинулись в Сибирь тоже, чтобы сохранить свободу.

Это уже не беспричинное упрямство, вследствие исторически воспитавшейся неспособности понять новое лучшее, а разумное, хоть и не совсем ясно осознаваемое стремление сохранить свою индивидуальность.

Как закончены и постоянно клонятся к практическому применению их воззрения на природу и на свои отношения к ней, так и закончены и пригнаны к личной практической пользе их нравственные правила.

Хозяйка моя, очень добрая женщина. Подойдет ли нищий, попросит милостыню, она непременно подаст ломоть хлеба или лепешку, которые в голодное время нарочно для того и пекутся, а иногда и копеечку даст, сказав: " Прими Христа ради".

Всё, что предначертано в их кодексе - подать милостыню и отнестись с участием к обиженному. Но прейди к ним пастушонок-мальчишка в то время, когда они обедают, - не посадят его за стол с собой, потому что он должен знать свое место. Чувство тут уступает место практическому соображению. Семейский экономен и самого себя даже не балует лишним.

Если вы видели семейского где-нибудь на стороне или в поле, на улице, на мирском сходе, вы его еще не знаете, - вы посмотрите его в своей семье и увидите совершенно иного человека.

Вот хоть бы Потап: на вид он суровый, смотрит исподлобья и лукаво, начнет рассказывать, какой он грозный дома: любит он прихвастнуть своей властью и строгостью в семье, опять же потому, что в кодексе предписано содержать своих домочадцев в строгости и в страхе Божьим. Посмотрите же его дома: семья больше десяти человек, крупных, то есть рабочих душ мужских, кроме него, только двое, остальные все мелочь, потому живется не богато и тесновато. Бабы заняты стряпней, а он нянчиться с внучатами. Ладит он телегу, а мелочь вся около него шнырит туда и сюда, мешая ему, а он только шуточной руганью отгоняет.

Таков же и Пантелеев, которого иные так и звали асмодеем, по суровому и хитрому виду.

Проживши больше месяца на квартире, и никогда не видел у моих хозяев ни малейшей размолвки, грубого слова один другому не сказал, разве в шутку скажется что-нибудь такое, что могло бы в другом тоне оскорбить. Даже грубой манеры, пинков и шлепков, даваемых любя, и того нет. А какая нежность к маленьким!

Гараня, мальчуган слабого здоровья, был общим баловнем, но и шляться зря тоже не годится. Найдут и ему занятие, и поведут дело так, что он сам схватится за него. С Аннушкой ( девочке четырнадцати лет - А.Л.) также.

Её также соблазняет пошляться по огороду или с подружками лясы поточить. И никогда к ней мать не отнесется с упреком. А начнет так: " Что это, доченька, давно не вижу твоего чулка, уж не выбросили бы его? Ты что думаешь, - говорит она, обращаясь ко мне, - ведь она у меня неблыкущая какая , а уже домоседка, сама себе всё сделать умеет".

Естественна сильная привязанность друг к другу, самые неразвитые существа и те поддаются этому чувству в такой степени, что вряд ли оно может быть сильнее у людей с высшим развитием.

Но я удивлялся в этом случае деликатности проявления его. Я был свидетелем одной весьма интересной сцены. Одна хозяйская дочь выдана замуж в Мухоршибирь, от Бичуры верст за семьдесят. Время рабочее, ребенок в той семье один и больной , взять его с собой в поле, значит не работать, а оставить в доме не с кем. Так и послала она работника к матери просить, чтобы дали ей на это время Аннушку. Помощь, конечно, необходима, да и для девочки полезно узнать чужую сторону.

Нужно было видеть, сколько тут было высказано нежности и в тоже время хитрости и умения. Прежде всего, мать рассказала о несчастном положении сестры, вызвала девочку самой предложить свою услугу. На другой день, собирая её, нужно было всем показать веселый вид, тогда как всем хотелось плакать ( они поплачут где-нибудь в сенях, а придут к ней - смеются). Куплен был ей новый платок, напечено черемуховых шанег, нарвали множество стручков и огурцов, куплено несколько конфет: еще больше было обещаний. Одним словом, девочка поехала спокойно, смеясь, и уверенная , что и всем так весело, как ей.

Говорят , что семейские любят хорошо поесть. Действительно они хорошо едят, потому что имеют достаток: мяса они едят, однако, не много, а больше всё мучное и овощи, в чем у них никогда нет отказа.

Я был летом, когда свежие овощи были уже , но не в самом развале, да и берегутся они у них к зиме. На зиму они припасают достаточное количество не только домашних овощей, но и ягод разного рода: брусники, голубицы, яблочек сибирских ( ранеток - А.Л.) и прочее. В огородах у них после капусты и картофеля первое место занимает лук разных сортов. Летом они его жуют поминутно: и зеленым, и луковицами. Андреевна признавалась, что слаще этой еды для неё нет ничего на свете: " И люблю же я этот молоденький лук! Бяру головочки, умачаю у соль и им. И бравый же он на скус! Скажу тебе, словно пирог с омулем". Омуль, значит, норма высшего вкуса, как привозной товар, и составляет предмет роскоши.

Чай они пьют почти все и покупают лучший сорт байхового: кирпичный пьют немного. Сахар - преимущественно китайский леденец. Всякий товар они выбирают лучший, хотя бы приходилось переплатить несколько, и тем , конечно, при их бережливости выигрывают.

Одеяниями женщины прежде щеголяли. Ходили в атласах и бархатах, большей частью шили сарафаны из левантина, шелковой материи. Особенно щеголяли кокошниками. Теперь такие роскошные костюмы остались только старинные , а новые попроще: шелковые материи есть же , но полегче. Стали обращать внимание больше на узорчик.

Образцами моды служат те селения, которые живут ближе к Верхнеудинску, в особенности Тарбагатай. Глядя на их вкус, выбирают бабы материи на сарафаны и платки. Бичуряне же остаются верными стражами предания и обычаев предков.

Не удалось мне видеть семейских вполне праздничными, не удалось почти и песен послушать, потому что я приехал в самую рабочую пору, вскоре настал Успенский пост, а за тем последовала смерть священника, и опять было нельзя. Я видел народ в то время, когда он вынес три месяца неустанной работы. Но несмотря на это, ни на ком было не видать изнеможения и уныния. Чуть свет слышится и видится по всему селению движение. Сидейки, запряженные парами и тройками, а где и в одиночку, с колокольцами и шаркунцами ( бубенчиками), мчатся , что есть духу. В них набито людей столько, что сидят друг на друге, петь нельзя , так они кричат и гайкают на лошадей, а молодые бабы и девки громким хохотом заливаются, глядя на проделки их возниц. С первого раза вы подумаете, что это несется свадебный поезд, а уж никак не на работу едут, на что ясно указывают торчащие косы, грабли и вилы.

На это время вся жизнь переносится на луга и нивы. Иные остаются там даже в праздники.

Во время работы парни и девки присматриваются друг у другу, нередко парень приходит помочь девке погрести сено. Девка употребит все усилия, чтобы загонять парня и загоняет: то кричит на него, что недокатил бока, то перекотил, то есть не догреб ряд до известной метки или перешел её. А тут с соседнего луга кричат: " За сколько наняли такого саландая? Да мы бы его из хлеба не стали держать". Хохот и шутки здесь не умолкают.

Самая веселая пора, пора отдыха и наслаждения, когда вообще сельская молодежь вознаграждает себя за все страдное время, это зима, в особенности Святки и Масленица.

Не случилось мне быть у семейских зимой, но об одном моменте в это время, об их сходбищах на катушке, где молодежь слюбляется, где заключаются их браки, мне сами они много рассказывали, что дало мне возможность составить приблизительное понятие, что и как там происходит.

Речка Бичура в этом случае играет важную роль. Как только замерзла река, дети с утра и до ночи на ней: катаются на ногах, на салазках и льдинках, гоняют палками мерзлые шевяки и так далее. А вечером , сцена меняется: вместо детей появляются молодые парни и девки. Убравши скотину, то есть, сгоняв её на водопой, и, бросив ей корму на ночь, покуда еще не стухла заря, не дождавшись ужина, даже не обогревшись у печки, затопленной для приготовления вечерней трапезы, молодежь бежит на катушку. Даже мальчишки и девчонки лет с 12-ти или 14-ти , и те не сидят дома.

Рассказывает мне Никола, хозяйский сын, недавно обвенчанный: " Катаются на катушках только дети, а парни с девками ходят попарно или сидят под мостом, под заплотом, али где. Иные собираются кучкой, затянут песни, а больше всё парочками ходят да разговаривают. Тут то они и слюбляются, и договариваются, чтобы побраться друг за друга. Ходят так они до году, а то и более, и прейдет так, что уже нужно побраться, тогда парень берет девку и ведет её к себе в дом. Родители любо нелюбо - принимают, а у её родных и вовсе уже не спрашивают. На другой день только пойдут к ним, упадут в ноги и просят прощения, те, конечно, простят. А теперь, когда попа привезли, нельзя так. Парень выберет девку, да скажет своим родителям, а те пошлют сватов к её родителям, и, когда согласятся, сейчас рукобитие, затем девишник, там и кому выкупают, да и к венцу".

"Весело это бывает, а под час доведется, так , что хоть в петлю : это когда ты полюбишь девку, а она к тебе не преклоняется, а ладится за какого-то плюгу-мухренькаго. Думаешь себе: я ли не удалый детина? А не по совести, значит, девке, не по нраву. Ходишь за нею, улещаешь всякими словами, нет тебе,  не даётся под лад, да так и пойдешь, только запоешь песню. Когда поешь, будто оно на душе легче. Есть и такие у нас, что, коли захотелось чего, так уже дойдет до своего".

Вот они нравы и характеры. В этом эпизоде во всей яркости выступает тип семейского: везде он является настойчивым, ставящем себя непременно достигнуть цели - путем ли труда и всевозможных усилий, если нельзя иначе, не остановится ни перед чем. С этим характером мы видели семейский тип в различных фазах: в его борьбе с природой, с дикой ордой, с преследованиями полиции, и , наконец, в борьбе с личным соперником из-за красивой девушки, которую он полюбил всей силой неудержимой, страстной души, и везде мы видим его одерживающим верх. Это уже не бессмысленное упрямство, а сила характера, вошедшая в него с кровью родителей от ряда предшествующих поколений, с молоком матери, ставшей не рабой своего мужа, а его другом, товарищем жизни, первым советником, и скорее приказывающей, чем безропотно повинующейся.

 (том 4, № 3, июнь 1873 года )

 

Бурлаков Н.Н.

 

Об авторе:

Нам практически ничего не известно об авторе этого очерка. Этот материал любезно предоставил выпускник Белгородской духовной семинарии, уроженец с. Верхний Жирим Тарбагатайского района Бурятии Китаев Виталий . В процессе работы над своей дипломной работой по старообрядцам Забайкалья ему удалось найти данный очерк в национальном архиве Республики Бурятия. Можно только предполагать, что Бурлаков Н.Н. посетил села, где проживали старообрядцы семейские с целью сбора информации о жителях этой местности. Его интересы распространялись не только на изучения численного состава, но и на исследование нравов, обычаев, характера данной группы населения Восточной Сибири. Поражает то, как, человек,  не имеющий ничего общего со староверами, тонко чувствует их натуру, понимает и принимает их образ мыслей и чувствования. Перед нами словно из глубин жизни возникают яркие образы представителей семейской общины: дед Пахом, мальчик на мельнице, старик, рассуждающий об учении, хозяйка зимовья и т.д. Наблюдательный автор, а именно таким предстает перед нами Бурлаков Н.Н., в небольшом по объему очерке сумел, на наш взгляд, необычайно точно изобразить портрет семейского на рубеже веков.

 

Сибирская Русь (очерк).

( г. Верхнеудинск, 8 марта 1905 года).

 ( Национальный архив Республики Бурятия, Ф. 294, Оп. 1 , д. 16, л. 1-22)

 

1.

…Старообрядцы, староверы, раскольники или, как их обыкновенно здесь называют - семейские - ибо они шли в ссылку семьями, - поселены преимущественно в Верхнеудинском уезде и частично живут в Селенгинском ,  Троицкосавском и Читинском уездах.

Да! Это великолепные русские люди,  сохранившие свою старую веру и обряды, но непреклонно и твердо верующие в могущество России, любящие Царя, родину и всё русское. Часто - длинноголовые, или как их в шутку здесь называют - остроголовые,  они высоки, плечисты, стройны, носят короткие, под гребенку, волосы и длинные густые допетровские бороды... Это - древние витязи русской земли! Они - лучшие патриоты!

… Немало толков среди них вызвала настоящая война. “ Японец бунтует!” - возбужденно замечают они, выражая пламенное желание, что надо их усмирить. Но враг оказался хитер, упорен в борьбе... Шестидесятилетний старовер семейский, плотный и крепкий, как кедр, самоуверенно говорит: - “ Убьют сына - другого пошлю! Убьют другого - третьего пошлю, если и его убьют - сам пойду!” Жены и матери покорно и с навернувшейся слезой на глазах вспоминают ушедших на войну. “Двух смертей не бывает, а один раз когда-нибудь умереть надо. Чего же тужить...”

Какой безответной верностью и преданностью Царю и Отечеству дышат слова этого истинно русского человека!

2.

Жаль, что семейские большей частью не грамотные. Детей своих посылать в училища, если таковые есть в селе, они считают за грех: не так страшат учебники гражданской печати, называемые еретическими, как питье воды общим ковшом с нехристями. Дети семейских учатся у своих уставщиков по книгам церковной печати.

...Как-то я вошел в их ( речь идет о семейских сел Куйтун и Надеино - А.Л.) временную избушку - зимовьё. Посередине её - большая пекарная печь, с боку - широкие нары, два стола, скамьи, земляной пол. Одно в четыре, другое - в одно стекло окошечки пропускают свет внутрь хатки. В хате опрятно: печь белая, стол, скамьи - чистые, тепло. Хозяйка сидит за пряжей, двое детей играют на нарах.

-Не учится? - после приветствия спрашиваю я хозяйку, указывая на старшего восьмилетнего мальчика.

-Ни-ить!.. К чему оно нам...

В это время входит старик - дед игравших детей. Я повторяю просьбу.

-К чему нам ваше ученье! - недовольным голосом отвечал дед.

-Ведь и мать, поди и ты, дедушка, говорите, что грамотному лучше.

-Так...- улыбнулся он, - зимою лучше тому, кто в шубе, а кто привык, тому и в зипуне жарко! Грамота ваша чего такого дает!.. Грамотеи-то вон все гуляки да табашники, Бога забыли!... Гулянки, вино, песни у них на уме... Со стороны думаешь: ох как сытно да весело живут! А ближе посмотришь - и холод, и голод терпят...от нужды на других бросаются и воровство, и все такое у них...

-Если бы грамота-то ваша, продолжал он, - сытость давала, да слез поубавляла...

-Учителя ваши, - потрясывая длинной бородой, говорил он, - крестьянского быта не знают: как пахать, как сеять, косить, как скот кормить, как избу строить - не скажут.   А пошто, ученый, как примется за крестьянство - хозяйство все у него падает... А без крестьянства,  чем бы мы жить стали? Кто нам хлебушка даст?…

-Машины, говоришь, за нас работать будут! - продолжает он на мое замечание. С машинами то тоже не везде пойдешь, видели мы эти машины... И при них топоры да лопата, да сильные руки потребуются. Не обижайся, что еще скажу: кабы в школе-то учили как дрова легче рубить, как свиней кормить, как щи варить, как соху справить, да хлеб сжать, да Царя бы Батюшку, да родину больше любить, да веру Христову крепче держать, да чтобы видно было , что школа святость дает, да слезы людские осушает, тогда и я, старик, пошел бы в ученые!

В раздумье я шел от него, и слышалась мне в его словах доля правды.

На Руси у нас разрешены школы еврейские, татарские, монгольские... Семейским нет разрешения в своей школе учить своих детей так, как они хотят и не помогают им облегчить обучение детей... Если разрешить им школу, какую они желают, то вера христианская от того не пострадает , а преданность Отечеству не только не поколеблется, а еще более упрочится.

...Отчужденность от христианского мира, как и ссылку свою семейские объясняют гонением за веру Христову. Многие из нас, православных христиан, не крепки в своей вере и смотрят на некоторые обряды церкви с улыбкою, и каждый это знает,  и всё это терпится... Пусть же и старообрядцы веруют и молятся, как хотят и учатся, как желают. За советом же об устройстве их церкви, их школы они обратятся ни к китайцам, ни к евреям, а к своей же матушке России.

Не полна жизнь, если я не могу считаться сыном своего Отечества. Тяжела жизнь, если семейские устои колеблются намеками на их непрочность. Тяжела жизнь без религии, без веры. Гениальный Гюго по достижении его детьми совершеннолетия объявил, что они не приобщены ни к какой вере, и представил им избрать веру, религию и веровать, как хотят. Они избрали религию отца. Так же и семейские держат религию отцов, но обрядовая сторона не всегда может быть ими выполнена, а также обряды, как, например, брак ими за неимением духовного лица совершается на слово. Кстати сказать, словесные договора между семейскими в большинстве случаев крепки.

4.

Жизнь семейского не перестраивать надо, а подражать ей.

Могучую и крепкую их натуру иллюстрирую следующей картинкой.

По длинной,  длинной более пяти верст улице деревни Десятниково одна за другою лошади медленно тянут возы с кряжами – четырехаршинными, толстыми бревнами. Рядом шагает дед Пахом. Полозья визжат по снегу. “ Ну-у! Немного осталось!” - подбадривает дед лошадок.

Около тесовой калитки ворот стоят три женщины в кокошниках, ожидающие вероятно своих мужей к обеду.

- Наших еще не видно, а дедушка уже домой едет, - замечает одна, - как раз к полднику поспел!

- За ним не угонишься, - говорит старшая, - дедушка с полночи встает, накормит коней, позавтракает, краюшку хлеба за позуху и - айда в лес за дровами. Верст за двадцать,  дальше всех ездит!

- Смотри, какие кряжи наворотил! Только здоровому мужику под силу...

      - Ишь, старый! Не мерзнет ведь: крещенские морозы, а он без шапки... 

Голая голова деда, как пеленой, покрылась густым слоем инея. Лошади у деда сильные, сбитые, сбруя прочная, дуги высокие, крашеные, сани крепкие, зипун на нем и рукавицы теплые, а шапки нет!..

Поравнявшись со стариком, я шутливо замечаю: “ Прогулял что ли шапку дед? Голову так ознобишь!”

Строго метнул дед на меня глазами и ничего не ответил.

- Не сердись, дедка, скажи - отчего ты без шапки?

- А на что её...

- Винцом, пожалуй, баловался, да шапку то и потерял?

Кинув на меня суровый взгляд, он тряхнул вожжами и, широко шагнув, проговорил: “ В жизнь, скажу тебе, зелья этого не пил и скуса его не знаю!”

- Не сердись, дедушка! А как же ты без шапки, не мерзнешь?

- Чего мерзнуть! Годов сорок так хожу... Раз потерял её и больше не ношу.

- И зиму, и лето так ходишь?

- И зиму, и лето...

Удивился я  крепости это “деда Жара”. Откуда же такая мощь и выносливость организма в 80-т лет!

…Семейские опытные и умные земледельцы, но у них много и скота, особенно свиней.

“Даст Бог хлебушка - и мы сыты, - говорят они. - прогневывается Господь, пошлет неурожай - нужду терпим. Смилуется Господь - опять справляемся”.

Покорные судьбы, они знают, что все их благосостояние в урожае. “ Хлеб - мое богатство! - говорят о довольстве крестьяне.

5.

Повторюсь, жизнь семейских не перестраивать надо, а подражать ей!

Вот отчасти образцы этой жизни.

Зимой женщины и девушки ткут из овечьей шерсти сукно яретенье - с молодых баран, и старетенье - со старых, затем - половики, холст для мешков ( такие мешки можно встретить только у семейских), вяжут варежки, перчатки, чулки, вышивают красивыми узорами полотенца, ткут шелковые узорчатые кушаки... Избы их - образец опрятности: чистые, белые, светлые, пол чисто устлан половиками. В горнице ставни, а иногда и печь - крашеные.

Как земледельцы, они замечательно работоспособны. Долин мало, так он с пашней влез на гору! Смотря на вспаханные и покрытые черными, желтыми и зелеными прямоугольниками скаты гор, удивляешься силе и настойчивости этого “Микулы Селяниновича”.

6.

А вот два случая встречи.

В холодный зимний день я заехал погреться на мельницу, которая принадлежала семейскому. В зимовье, около топившейся печи, лениво ходили мужики - работники из поселенцев. Я закурил папиросу. В это время вошел семейский мальчик, лет 12-ти., сын хозяина мельницы. На мое приветствие он вместо ответа крикнул:

“Брось!”. Я недоумевал. “Брось!” - строго повторил он, торопливо веся принесенную узду не спицу.

Поняв его желание, я шутливо спросил: “ Чего брось?”

“Вон это - чертово зелье”, - брезгливо проговорил мальчик, выражая лицом глубокое отвращение..  «Я вот позову тятьку, так он тебя попрет!» И мальчик вышел, сердито хлопнув дверью.

Спустя немного времени,  вышел и я. Садясь в сани, видел сердитые взгляды мальчика, что-то рубившего у дров, но тятьки его не было видно.

В другой раз дьякон ( священник единоверческой церкви - А.Л.) большого села Куйтун, в котором половина жителей - семейские, предложил прокатиться по улицам этой деревни.

- Сначала я вам покажу наших прихожан, потом поедем по семейским.

Выехали.

- Это живут наши прихожане, - поясняет дьякон.

- Не  богаты, видно? - спрашиваю я.

- Бедняки все! - отвечает мой попутчик...

-А вот здесь пойдут все семейские! - поднявшись на пригорок и, поворачивая  лошадей в верхнюю улицу, сказал дьякон.

-Эти, как видно, лучше живут?

-О! Куда как лучше! - оживляется дьякон, подтягивая вожжи.

Удивляюсь резкой перемене! Дома - высокие, ядреные, окна высоко над землей ; фасады - с резьбою и ставни часто раскрашены; избы и снаружи вымыты до верхних бревен ; крыши - плотные; трубы выбелены; ворота тесовые, в два полотна с калиткой. По улице бегают дети и все светлорусые.  У девочек золотистые,  длинные волосы игриво колышутся кудрями при беге, а живые голубые глаза изредка бросают недовольные взгляды на заехавших на их улицу.

-Отчего эти лучше? Ведь это те же крестьяне? - обращаюсь я к дьякону.

-Те же, одной волости и селения и той же землей живут, - поясняет дьякон и добавляет, - этот работящий и сильный! Наш еще спит, а этот на работе. Наш проснулся - трубку закурил, поел - опять курить надо, борозду пашет - трубку в зубах держит... Этот четверть десятины вперед  завалит, а наш за трубкой  полдня потеряет. У наших лица то сухие да желтые, а эти смотрите - розовые да красные...

Табак ли в самом деле вредит православному крестьянину? Питание ли и пост укрепляют семейского?... Не говорю я того, что православные все бедные и слабые... Есть же и у нас зажиточные и хозяйственные, и краснощекие и сильные, но семейские все же богаче и мощнее нас!

Часто глядя на лица этих великороссов, староверов, я вижу в них то бояр России - Морозовых, Матвеевых, то князей древней Руси, то удалых, добрых, могучих витязей...

7.

Выедет семейский на базар в город: лошадь у него сбитая, сильная, сбруя прочная, телега крепкая, мешки с мукой своей тканые, плотные. Воз семейского выделяется опрятностью среди других возов, а на самом хозяине не заплаты, ни прорехи в одежде не увидишь. Иные лукавые перепродавцы насыпают в мешок на дно и сверху хорошей муки, а середину наполняют плохой. Семейские эти проделки считают за страшный грех!

Алкоголизм среди семейских бывает как исключение. Гулянки же праздничные или свадьбы сопровождаются обильным выпиванием, но еще более обильными яствами. Есть зажиточные семьи, в которых ни кто не пьет водки и потому именно, что старики никогда не пили ее.

Домашние устои и религиозные обряды строго соблюдаются и поддерживаются женами-хозяйками.

Нищих семейских нет, но милостыню сами они подавать очень любят и считают как бы обязанностью. Эта обильная подача милостыни “ради Христа” привлекает профессиональных нищих, большей частью поселенцев...

Семейские - первые пионеры Забайкалья. Как о пионерах, о них говорит Н.А. Некрасов. Очерк этот закончу словами поэта из стихотворения “Дедушка”.

...“Как там возделаны нивы, как там обильны стада!

Высокорослы, красивы, жители бодры всегда..”

 

А.М.Станиловский.

 

Об авторе:

Антон Михайлович Станиловский родился в 1876 году. Получив всестороннее образование в Петербурге, Москве и Казани, молодым юношей приезжает в Иркутск в 1898 году. Его привлекла своей красотой и необозримостью Сибирь и в особенности - её жемчужина - Байкал." Вообще довольно бы подходяще было, - пишет А.М.Станиловский, - хоть и подольше путешествовать по разным Байкалам. Быть Пржевальским, Потаниным или даже босяком. Но Пржевальским лучше". В Иркутске он занимается педагогической деятельностью, студенческими делами, активно сотрудничает с  Обществом народного образования и народных развлечений. В частности он отмечает: " Что такое всякое образование? Это развитие в человеке способности видеть кругом себя, и сообразовывать свое поведение с этой окружающей обстановкой. Цель всякого воспитания - научить понимать окружающее". Талантливый ученый, педагог Антон Михайлович в 1905 году выезжает с уроками на Байкал, где планирует окончательно завершить исследование посвященное" великому пресноводному морю". Его переполняют творческие планы, он собирается взяться в Иркутске за создание не только детского, но и народного университета, но ... пьяный черносотенец из револьвера пресекает эту многообещающую жизнь в 1905 году. В своих дневниках он писал: " Для счастия человека необходимы два фундамента: вера и сила воли, - и более ничего. Счастлив тот, кто чувствует, что исполняет должное". Впоследствии, через семь лет после кончины А.М.Станиловского, друзья и коллеги воздадут должное этому человеку и опубликуют его "Записки". В них немало места отводится материалам,  посвященным семейским старообрядцам. Прежде всего, это одно из первых изложений самобытного фольклорного богатства семейских ( хоть и записанного со слов жителей лишь одного семейского села Исток), и , что особенно важно, обращение к детскому фольклору:  загадкам, детским играм, пословицам и поговоркам и т.д.

 

Труды Восточно-Сибирского Отдела Императорского Русского Географического Общества, № 7. Записки Антона Михайловича Станиловского ( с биографическим его очерком). Посмертное издание. ( под редакцией - члена Редакционной комиссии Отдела А.В.Азлецкого, Иркутск,1912 год ).

 

...Семейские в деревне Исток на озере Котокель.

Котокельские семейские ведут свое происхождение от семейских старообрядцев станицы Доно. Они присланы сюда в ссылку за религиозные убеждения. Донинские старообрядцы, ( когда-то не то донские не то уральские казаки), были высланы из России в Забайкалье "за бунт по вере" и образовали целую станицу, дав ей название по месту родины - Доно. Здесь их уже склонили к единоверию, которое они и исповедовали. Но часть новых единоверцев через некоторое время отстали от   "единоверческих попов". Это было больше сорока лет назад ( примерно 1865 - А.Л.), так что теперешние семейские хозяева Истока являются детьми бунтовщиков против единоверия.

Понемногу к семейским старожилам Истока ( семьям Пармена и Никифора Овчинниковых) стали примыкать новоселы-сибиряки из утесненных мест, поселенцы, а также семейские из других сел Забайкалья. Особенно много пришло поселенцев за последние годы, в связи с развитием рыбных промыслов на озере.

Всюду виднеются новые , еще только вчерне законченные избы, очень много совсем жалких крошечных домиков. И только дома семейских старожилов еще напоминают сибирские благоустроенные избы. В верстах двух от деревни, на берегу самого озера, в лесу, возник новый поселок. Его образовали семейские новоселы из Жирима: семьи Иуды ("Юды") Калашникова и Петровы. Новоселы увлекаются привольем нового места, с увлечением говорят, как клюква и брусника растут тут у самых окон, как много здесь леса, который они будут чистить под пашню: мечтают о том, как с весны начнут пахать землю, которая , по их мнению, вполне пригодна для земледелия, в противоположность утверждениям местных сибиряков, которые еще не вспахали ни одной десятины. Одним словом, чувствуется, что эти измученные в "утесненных местах" люди, в поисках за лучшей жизнью, явятся для здешних таёжных мест с рыболовным и звероловным населением, прекрасными культуртрегерами, бодрыми проводниками следующей по порядку стадии культурной жизни человечества. "Утесненное" царство их сородичей , конечно не применит хлынуть сюда вслед за своими пионерами. Пройдет несколько лет, я убежден, жалкий переселенческий поселок превратится в настоящее большое село.

 

Загадки, пословицы и поговорки, обороты речи, детские игры и поверия семейских.

 

Загадки.

•    Возьмешь - черно, польешь - красно, пан кричит сладко, мужик кричит гадко. ( Чай ).

•    Полно подполье гусей и лебедей. ( Зубы)

•   Праздник годовой, парень молодой, надевает туго, говорит,  что любо. ( Сапоги - праздничная обувь ).

•    С вечера зафыркала, в полночь заторкала, солнце всходит, она уходит ( Квашня с тестом).

•    Стоят вилы, а на вилах бочка, на бочке - кочка, а на кочке - трава, а в траве - звери. ( Человек)

•    Долга-дола Арина, одной доской покрыта. ( Море - Байкал )

•    Не море, не земля, корабли не плаваю,  и ходить нельзя. ( Болото)

•    Свинья хвостом вильнула , леса пали, горы стали. ( Косьба)

•    Еду, еду - следа нету, режу, режу - крови нету. ( Лодка на воде)            

 Обороты речи.

•    " Прощайте, в гости гуляйте", - при проводах гостя.

•    " Кушайте за всяко-просто", - то есть, не стесняйтесь, при потчевание гостя.

•    "Бравый, брава, браво", - в смысле красивый, удачный и т.п. : "Ишь ты, как браво снялись!" - про фотографические снимки.

Пословицы и поговорки.

•    У рыбака - голы бока.

•    Живой не без фатеры, мертвый не без могилы ( надо же где-нибудь поместиться, хоть и негде, а надо же где-нибудь).

•    Не рыбак рыбу ищет, а рыба рыбака ( надо верить в удачу, фарт, то есть в счастье).

•    Дым густой, да обед пустой.

Детские игры .

•    Игра в "Костромушку".

Дети собираются в хоровод. Начинают петь песню.

Кострумушка-кострома,сама барыня была,

Иссушила, искрошила своей девьей красотой.

—  Кострамушка дома ли, нет?

--- К обедне ушла.

--- Кострамушка дома ли, нет?

---- Ушла корову доить.

---- Ушла телят отлучать.

----  Ушла гулять.

---- Кострамушка костью подавилась.

После последней реплики все бывшие в хороводе разбегаются. Костромушка бежит за ними и догоняет,  кого сможет. Затем выбирается новая Кострамушка. Играют не одни дети, но и взрослые "девахи" ( отдельно своей компанией).

 

Игра в "Оленя".

Игра, имеющая значение фантов. Один из играющих - "Олень" становится посреди хоровода, который ему и поет "Оленя".

Под кусточком, Олень! Под ракитовым, Олень!

Тепло ли тебе , Олень! Студено ли тебе, Олень!

Прикройся, Олень! Призакинься, Олень!

Тебе жарко, Олень!

С молодушки платок, с девушки - венок,

С молодца - кудряца - опоясочка.

 

По окончанию пения "Олень" отбирает у кого-нибудь из присутствующих платок, пояс, другие вещи. Песня поется снова и снова, пока фанты не будут отобраны у всех. Тогда "Олень" назначает, кому что делать для выкупа своего фанта.

Игра  в куклы.

 Девочки у семейских, играя в куклы, шьют им костюмы , копирующие обычные семейские наряды. Так, все куклы в кичках. Куклы носят имена. Имена выбираются не случайно, а в честь той или иной родни или подруги. Так, в селе Исток у девочки Федосьи Овчинниковой , куклы называются: Устинья Назаровна, Арина Назарьевна, Василий. Всё это родственники Федосьи, живущие в селе Ключи, которых, между прочим, сама девочка и не видела никогда, а только слышала о них.

Игра в ладыжки.

Играют на столе или на скамье. У двоих играющих по некоторому количеству ладыжек, иногда окрашенных для красоты в темно-синию краску. Игроки мечут кости и наблюдают, как они выпали. При этом различается 4 положения: два боковых и два прямых ( спинкой и брюшком). Названия боковых - "сорока", "гладыш", прямых - "луночка", "горбачек" или "сачек".

(Эти записи были сделаны А.М.Станиловским в 1905 году во время посещения села Исток и беседы с семейскими старообрядцами ).

 

А.М.Селищев.

Об авторе:

Профессор Государственного Иркутского Университета Афанасий Матвеевич Селищев родился в 1886 году.  С научной целью посетил Забайкалье весной 1919 года. После посещения Верхнеудинска - " города песка и пыли" - он отправился в поездку по старообрядческим селам Тарбагатай, Куналей, Мухоршибирь, Новый Заган, Хонхолой, Никольское, Харауз, встречался и беседовал со старообрядцами из Десятниково, Шаралдая, Бичуры, Гашея. Внимательный, искренний, чуткий , объективный исследователь Афанасий Матвеевич сумел донести до читателя не только описание быта и нравов семейских, но и приоткрыл некоторые "тайники" безграничной души этих русских людей, проникся их заботами и чаяниями, их настроениями и ожиданиями. Разный, порой противоречивый мир представал перед глазами ученого в канун  великих для семейских потрясений. И то, какими  встретили их, с чем вступили "ревнители древняго благочестия" в век двадцатый - эти отрывки из книги.

 

Забайкальские старообрядцы. Семейские. ( Иркутск, Издание Государственного Иркутского Университета,1920 ).

 

О названии.

 

...Если название забайкальских старообрядцев "семейские" принесли их деды из Европы и не представляет изменения другого названия, то оно может указывать на место происхождение носителей этого имени: из местности, имевшей отношение к Семи ( Сейму: сравните, например, курские названия Сейма: Семь, на Сями, за Семью ). Географические названия от    " Семи" находятся не только в областях поблизости к Семи ( например, село Засемье в Курской губернии), но и в стороне от Посемья. Такова слобода Семейка на правом берегу Дона ( в Острогожском  уезде Воронежской губернии). Но такое происхождение своего названия семейские забыли и толкуют его происхождение от слова "семья":  "сибиряки" жили в одиночку, а их деды пришли семьями, и потому и прозвались семейскими. Так объясняют теперь забайкальские старообрядцы свое название. Затруднительно согласиться с таким толкованием: ожидалось бы прилагательное "семейные", суффикс же -ск определяет в данном случае отношение к местности, выраженное посредством основы. Но если действительно от "семьи" повелось название старообрядцев, пришедших в Забайкалье, то полагаем следующее. Сначала они были прозваны здесь "семейными". Могу сослаться на указание 20 годов прошлого столетия ( 19 века)   принадлежащее А.Мартосу, если он только верно передал название старообрядцев: " старообрядцы пришли сюда семьями, водворены семьями и потому сохранили доселе имя "семейных". В течение времени название "семейные" заменилось названием " семейские" с суффиксом -ск, чтобы возразить не семейность их ( ею и "сибиряки" обзавелись), а географическое определение по аналогии с другими географическими названиями с -ск.

 

О внешнем виде.

 

Семейские - народ рослый, здоровый, красивый. Нередки старики и старухи 80 - 90 лет. Но молодое поколение уже мельчает. По цвету кожи и волос отметим следующее. Наряду с великорусским светлым типом встречаются и смуглолицые, с большими карими глазами. " Смотри, какие мы чумазые", - заметил мне один старик в Тарбагатае. "Верно, повелось так от хохлов, когда деды наши в Польше жили". Брадобритие,  как душегубительный грех, строжайше запрещается. Вернувшиеся с военной службы,  епитимией и покаянием обязаны очистить свой грех невольной мерзости брадобрития. Воспрещается подходить к кресту и иконам, пока не изгладятся следы богомерзкого скобления.

 

О селах, избах, дворах

 

Посещенные мною села расположены в долинах между отрогами гор. Две или три очень длинные улицы, с домами, соединенными один с другим заборами ( "заплотами"), протянулись неподалеку от небольшой речонки. Узкие переулочки ( "правулки") пересекают их. Таким проулком мимо двора и гумна можно выйти к речке или за село, - к горе, в поле, на выпас.

Двор у семейских с различными надворными постройками разделен на две ( обычно) или три части. За двором находится  гумно, часть которого занимает "ладоно" (ток): тут хлеб молотят машинами или "молотилами". За гумном идет огород. На широких грядках с толстым пластом навоза ("назьму") в четыре ряда сделаны углубления ("лунки"), а в них посажены огурцы, капуста, брюква. Зеленеет на грядках картофель ( "бульба"), бутун, чеснок, морковь. Много труда кладут женщины у семейских на свои огороды: по разу или два раза в день поливают огородные гряды. А воду приходиться таскать из-под горы или из колодцев. В некоторых местах, где позволили географические условия, проведены канавы.

Избы семейских - высокие деревянные постройки . Если подойти снаружи, чуть рукой достанешь до окошка. Рамы и карнизы во многих избах украшены резьбой и раскрашены. Хорошие дома строят российские плотники. Раньше они заняты были постройкой церквей....

Внутри избы семейского  чисто, опрятно. Пол вымыт и слегка посыпан песком, а иногда застлан самотканой материей. В переднем углу прибиты полки, на которых расставлены иконы старого письма и медные восьмиконечные кресты в киотах. Тут же или на угловом столике стоит кадильница, лежат свечи, висят листовки ( четки): на столике положены " подручники", употребляемые при земных поклонах. В другом углу большая русская печь, иногда раскрашенная каким-нибудь узором, преимущественно синими или зелеными цветами и петухами. В стороне от печи - палати. Стены чисто вымыты. В некоторых домах по стенам развешаны лубочные картинки. У хороших хозяев на стене красуются "карманы", - длинные вышитые полосы темной материи: часть такой материи образует мешочек, карман. Вдоль стен поставлены лавки. На окошках стоят банки с цветами. В углу приютилась "самопрядка". В богатых домах имеется еще чистая изба-горница, сенями она соединяется с общей избою.

 

О хозяйственных занятиях.

 

Исключительное занятие семейского - земледелие. В обработке поля он чрезвычайно трудолюбив. Нет ни одной полоски удобной земли, которую он тщательно не приспособил бы для посева, хотя и не всегда получает вознаграждение за свои труды, вследствие неблагоприятных климатических условий. Пашню-пар семейский обязательно троит: двоит редко. "Два раза вспашешь, - два хлеба возьмешь. Три раза вспашешь, - три хлеба возьмешь".

Трудолюбие семейских и результаты его были отмечены с самых первых поселений в Забайкалье. В 1772 году Паллас обращает особое внимание на " большой труд и прилежание" и на "чрезвычайный успех" "польских колонистов". В двадцатых годах 19 века село Тарбагатай посетил А.Мартос и в своих "Письмах о Восточной Сибири" ( Москва, 1827 год) отмечает у семейских "страсть к землепашеству", " неутомимое прилежание, деятельность". Такие же отзывы о них оставили декабристы, проходившие через старообрядческие села в Петровский завод. " Всё у них ( у тарбагатайских старообрядцев-А.М.) соответствовало одно другому: от дома до плуга, от шапки до сапога, от коня до овцы - всё показывало довольство, порядок , трудолюбие". Так отзывался о них декабрист А.Е.Розен.

Большое культурное значение семейских для Забайкалья отмечает и официальный отзыв о них: " Особенно важное значение для края имело появление в Забайкалье на жительство раскольников старообрядцев, известных под названием "семейских", поселившихся в Верхнеудинском округе". Так говорится о семейских в " Приложении к Всеподданнейшему Отчету Военному Губернатору Забайкальской Области".

 

О вере семейских.

 

Нет ни одного села у семейских , в котором старообрядцы были бы одного толка. Большинство принадлежит к поповцам. Поповцы делятся на общинников, зарегистрировавшихся как община по закону 1906 года, и необщинников, которых большинство. Общинников много в селе Никольском. Эти поповцы, руководимые своим умным уставщиком, признали общину и нашли себе батюшку, престарелого старообрядческого священника , беженца из Самарской губернии. Первый раз никольские общинники слышали светлую заутреню. Слезами обливались от радости.

Безпоповцы - нескольких толков. Старые безпоповцы и новые, бывшие поповцами: но затем они отказались принимать беглых попов. Имеются темноверцы, самые заскорузлые фанатики. В Куналее мне указали еще и на песочников, употребляющих при крещении песок вместо воды.

В каждом селе поповцы и безпоповцы имеют свои молельные дома. В Никольском у поповцев-общинников большая церковь, а у необщинников - часовня. Во время остановки в Мухоршибири,  я был за вечерней в пятницу,  перед Троицей, то есть накануне родительской субботы в молитвенном доме у поповцев. Отстояв вечерню, я вышел на паперть. " Глянется тебе наша служба?" - спрашивает меня одна баба, выходя из молельной. " Если бы женский полк меньше болтал за службой, было бы лучше". " Помяни родителев", - обращается ко мне другая баба, подавая крашеное в луковичном отваре яйцо. " Спаси Христос, помяну". За ней с тем же подношением еще баба и еще, и моя шапка срезу наполнилась крашеными яйцами. Бережно ступая по уличному зыбуну, направился я на свою квартиру, сопровождаемый довольными взглядами встречных семейских.

 

Из воспоминаний декабристов о семейских.

 

Из декабристов барон А.Е.Розен оставил в своих записках весьма интересные сообщения о семейских ("Отечественные записки", 1876 , № 4).

При переходе из Читы в Петропавловский завод ( в конце августа-сентябре 1830 года) декабристы останавливались в трех селах старообрядцев ( названы Тарбагатай и Десятниково).

Тарбагатай большое богатое село, с просторными домами: дома в несколько горниц, с большими окнами, с тесовыми крышами, с крытыми крыльцами. " Во дворе под навесом стояли все кованые телеги, сбруя была сыромятная, кони были дюжие и сытные, а люди, люди! Ну, право, все молодец к молодцу: красавицы не хуже донских - рослые, белолицые, румяные. День был воскресный: мужчины расхаживали в синих суконных кафтанах, женщины в душегрейках в шелках с соболиными воротниками, в кокошниках, из коих один лучше другого". " Они не употребляют табаку ни чаю, ни вина, ни лекарств, все это почитается за грех. Они не прививают оспы, но, видно, вера их крепка - ни одного не встретил между ними рябого: они богомольны, прилежно читают священное писание и строго соблюдают обряды свои". " Семейские народ сильный и здоровый. Они поддерживают свою крепость , свое здоровье постоянным трудом и здоровою пищей. В мясоед каждый день имеют говядину или свинину, в пост - рыбу. Семейские не испытывают бедности, многие из них очень зажиточны". "Не только в доме и в амбарах видны довольство и обилие, но и сундуках хранятся капиталы". В обработке полей семейские представляют образец для своих соседей - сибиряков. " Поля и обработка полей представляет совершенство , между тем, как в недальнем от них расстоянии селения и пашни старожилов обнаруживают бедность и разорение". Семейские располагают некоторой свободой в общественном отношении: особого гнета правительственной администрации они не испытывают. " Весь наружный вид этих людей превосходный , они блаженствуют , имеют свое общинное правление, выбирают своих старост: на мирской сходке раскладывают все подати, земские повинности, никогда не остаются в долгу, рекрутов ставят исправно. Между ними нет сословий с особенными преимуществами, они имеют дело только с исправником и заседателем, с которыми умеют ладить". То же довольство семейских наблюдали декабристы в Десятниково. Там они встретили 100-летнего бодрого старца, помнившего обстоятельства переселения в Забайкалье. " Старец жил в доме своего младшего четвертого сына, которому было уже за 70 лет. Правда, хотя уже давно сам не работал, он имел привычку носить топор за поясом и рано утром сам будил внуков на работу. Он повел меня к трем старшим сыновьям своим, с простительным тщеславием показал мне, где для каждого из них он выстроил большой дом с дворами и амбарами, для каждого двора по водяной мельнице". По богатству и довольству поселян мне представлялось, что я в Америке, а не в Сибири. Жители управляются сами собою. Сами открыли сбыт своими произведениям,  и будут блаженствовать, пока люди бестолковые не станут вмешиваться в их дела, забывая, что устроенная община, сама управляющаяся в продолжение столетия, лучше всех посторонних понимает выгоду свою".

В таком же тоне отзывались о семейских и другие декабристы: И.Д.Якушкин  и А.П.Беляев ( Записки, статьи, письма. "Русский архив", 1876, № 4 ) . " Когда мы приблизились к Тарбагатаю, перед нами развернулся чудесный вид: все покатости гор, лежащие на юге, были обработаны с таким тщанием, что нельзя было довольно налюбоваться на них. Жители староверческого этого селения вышли к нам навстречу в праздничных нарядах. Мужики были в синих кафтанах, женщины в шелковых сарафанах и кокошниках шитых золотом. Это были уже не сибиряки, а похожие на подмосковных и Ярославских поселян. За Байкалом считают около двадцати тысяч староверов, а туземцы называют их поляками. Вообще, забайкальские, большей частью, народ грамотный и живущий в большом довольстве". О богатстве семей и образцовой обработке полей вспоминал А.П.Беляев: " Тарбагатайские староверы были отличные пахари, земледелие было у них в самом цветущем состоянии, и как их местность вообще гористая, то все склоны были возделаны с большой тщательностью, что нас очень удивляло и радовало". Беляев сообщил также о том, что "многие из людей богатых выписывали и читали журналы, интересовались современностью и охотно входили в религиозные разговоры с многими нашими, которые хорошо знали церковную историю".

 

А.М. Попова.

 

Об авторе:

Начало века, начало новой эпохи в российской истории         А.М. Попова встретила хранительницей этнографического отдела Иркутского музея. В целях пополнения этнографических материалов музея, которые легли  в основу нового подъотдела - "семейские", ей были предприняты в 1925 - 1927 годах ряд научных поездок в районы компактного проживания семейских, в частности села Куйтун и Большой Куналей, Тарабагатай и Десятниково, Гашей и Мухоршибирь, Новая Брянь и Мухор-Тала. Обширные записи по истории, быту, хозяйству, народной медицине, фольклору, коллекции, иллюстрирующие жизнь и  трудовые будни семейских, - все это вошло в сокровищницу музея, в разбросанные по разным источникам заметки и исследования автора по данной проблеме. Без сомнения, наиболее полным и ценным изложением автором  своих наблюдений за жизнью и бытом семейских,  является книга, изданная в 1928 году в Верхнеудинске при поддержке Бурят-Монгольского Научного Общества имени Доржи Банзарова -  "Семейские( Забайкальские старообрядцы)". Отрывки из неё, впервые, через  семьдесят с лишним  лет, мы предлагаем нашему читателю.

 

Семейские.( Забайкальские старообрядцы).( Верхнеудинск. Издание Бурят-Монгольского Научного общества имени Д.Банзарова, 1928г.).

 

...В предлагаемом кратком очерке мы ставим себе задачей дать общие сведения о бытовом укладе семейских, слегка касаясь их исторического прошлого, на фоне которого создался и держится до настоящего времени своеобразный облик семейского со всеми его достоинствами и недостатками, со всеми отличительными чертами материальной и духовной культуры, которые выделяют семейских из общей массы вольных и невольных насельников Сибири.

Благодаря особенностям жизни, связанным с религиозным мировоззрением, семейские не смешались с "православными"( автор имеет в виду более ранних русских поселенцев - "сибиряков" и казаков - А.Л.) и сохранили свои отличительные черты, как нравственные , так и физические. По своему физическому типу, семейские - народ рослый и в большинстве случаев красивый, отличающийся крепким здоровьем сравнительно с окружающим населением. До сих пор не редкость встретить стариков  80-90 даже 100 лет. Молодое поколение начинает мельчать. Благодаря бракам внутри себя, семейские до сего времени сохранили два типа. Наряду с обычным великорусским светлым типом встречаются смуглолицые, с большими черными глазами, нередко с курчавой бородой и волосами.

Поселившись сначала в нескольких пунктах, семейские через некоторое время должны были заселять всё новые места, так как благодаря плодовитости, количество их значительно увеличилось, а также и извне к ним присоединялись новые группы переселенцев, которых ссылали из-за непокорства "леригии", особенно при Николае 1-ом.

Характерной особенностью семейских является их стремление к чистоте и порядку.

Очень любят семейские красить и рисовать. Карнизы окон украшены резьбой и в большинстве случаев раскрашены различными красками. Часто на ставнях нарисованы всевозможные цветы или же разные птицы, из которых преобладают павлин, петух, голубь. Ворота и калитки также разрисованы и украшены резьбой. В избе семейского, в углу, ближе к порогу , стоит кровать, украшенная рисунками и резьбой. В противоположном  углу большая битая русская печь, опечек которой разрисован разными цветами и птицами. Во многих домах пол, потолок и стены разрисованы также всевозможными узорами. Дома, перед каждым большим праздником моются снаружи снизу до верху. Внутреннему уюту жилища соответствует чистота и удобство надворных построек.

Внутри избы очень чисто и опрятно. Чисто вымытый пол застлан коврами-половиками, или же посыпан дресвой, иногда песком. Прежде всего, как войдешь в помещение, бросается  в глаза "передний угол", в котором устроена божница, киот, весь увешанный или заставленный иконами старинного письма. Иконы свои семейские бережно хранят и передают их из поколения в поколение.

Живут семейские в большинстве случаев небольшими семьями, состоящих из мужа, жены , детей и престарелых родителей: изредка попадаются семьи, состоящие из родителей, нескольких женатых и не отделенных сыновей их, даже приживальщиков, но такие семьи - редкость, иногда вместе со стариками - родителями и одним из женатых сыновей живет вдова умершего сына или брата, но это бывает только в тех случаях, если у вдовы есть дети и она живет в большой дружбе с остальными членами семьи. Есть случаи, когда в семье живет старая дева-сестра или тетка домохозяина и к ней семья относится с большим почтением, как к "христовой невесте". Главой семьи издавна является отец, его слово - закон для всей семьи, даже старики родители слушаются сына, считая его кормильцем всей семьи. Конечно, есть случаи, когда фактическим главой семьи является женщина, но она не высказывает своего влияния на мужа, и он действует как бы самостоятельно.

Есть даже такие семьи, в которых мать является главой , ей подчиняются даже пожилые женатые сыновья, но таких семей мало, это, так называемые, вдовьи семьи. Кто бы ни был главой семьи, все остальные относятся к нему с большим почетом и уважением, он дает тон всей семье, от его воли зависят все домашние, и если попадется самодур, то тяжеленько приходится его ближним: без спроса главы семьи не начинается работа, не покупается одежда и т.д.

Без разрешения главы семьи дети не могут даже идти на гулянку и вечеринку. К старикам -родителям глава семьи относится в большинстве случаев почтительно, спрашивает их совета в делах, заставляет также почтительно относится и остальных членов семьи. Большинство семейских еще до сих пор боится проклятия отца или матери, придерживается того взгляда, что благославление родителей воздвигает дома, а проклятие их все разрушает. Приводят даже такие рассказы, когда у одного человека после того, как он оскорбил мать, а она его прокляла, переболели и умерли дети, пропал скот, а также со временем исчезло и все имущество.

    Отношение к другим домочадцам тоже довольно хорошее. С женой глава семьи обращается большей частью ласково, часто советуется о делах, иногда даже подчиняется её советам. Жена , относясь с уважением и почтительным страхом к своему "хозяину", во многих вопросах имеет громадный вес, да и нельзя иначе: ведь весь дом лежит на руках женщины и от её желания, умения и хозяйской сметки зачастую зависит благосостояние дома. Кроме того, на женщине всецело лежит воспитание детей и тут она уже имеет большее право и часто муж уступает в этих вопросах жене. Но, несмотря на это, женщина никогда не выкажет того, что она имеет какое-то значение в доме, наоборот, она всегда ссылается на мужа. Обратитесь к ней с каким-нибудь вопросом, касающимся хозяйства, - она отвечает: "я никого не знаю, хозяина нет дома, наше - бабье дело, ково мы, ну, ково с бабы спрашивать?"

К детям родители относятся очень хорошо: любят и не стесняются большим количеством их, - "бог даст, куда их девать", - ласково обращаются с ними, очень редко бьют и ругают: особенно не бранят "черным словом", боясь худых последствий: ласковые названия - "бравенький", "голубушка", "милый" и другие - часто слышатся у семейских по отношению к детям. С самого раннего детства ребенок имеет большую свободу, в заботах о хозяйстве, некогда наблюдать за ним, часто малыш остается на попечении малолетней няни. Урвавшись от хозяйственных забот, мать успевает, и приласкать своего ребенка и переменить его одежонку, и вымыть лицо. Маленького ребенка мать чаще "наблюдает", ей приходится кормить его грудью, "пеленать", чего еще не каждая маленькая няня сделает.

Но чаще ребенок остается на руках бабушек, которые заменяют ребенку мать. Бабушка в большинстве является первой руководительницей ребенка, она любит его и пользуется его взаимной любовью: иногда ребенок так привязывается к ней, что его трудно с ней разлучить. Бабушка направляет его ум в ту или иную сторону, учит его первым жизненным навыкам, внушает ему правила нравственной жизни и первая учит его религии. Как и родители, она все-таки отдает предпочтение мальчикам, - "будущие поильцы-кормильцы", "ково от девки пользи, корми её до 15-16 лет, а она за мужика убегить". Мать , конечно, любит детей и особенного разделения между ними не делает, даже иногда поговаривает: " парень - ково он мне помогает? а девку хошь куда - и посуду прибрать и прясь - все девка".

С 8 - 9 лет детей начинают понемногу приучать к кое-какой работе. Мальчика отец берет с собою в поле, приучает его к бороньбе, к уходу за лошадьми т т.д., а девочку мать усаживает за пряжу конопли и шерсти, а также учит её шить разные необходимые для себя вещи, вязать вариги и чулки и следить за порядком в доме. Конечно, работают дети понемногу, но иногда в таких семьях, где все мальчики и только одна среди них девчурка, она является в 9 - 10 лет уже серьезной помощницей в доме.

В 9 - 10 лет мальчиков, реже девочек, учат грамоте, до революции, главным образом, церковно-славянской , которой обучали уставщики и начетчики. Здесь дети проходили суровую школу, в которой они часто выучивали громадное количество различных псалмов молитв и приучались читать и петь на "клыросе" в церкви. За последние годы в семейских селениях открываются новые школы, куда идут, хотя и в малом количестве, дети семейских.  С каждым годом недоверие и ненависть к "еритицкой" школе уменьшается, и наплыв детей в эти школы увеличивается.

В некоторых селах семейские еще желают иметь своих учителей и свои школы. Куналейцы ( жители села Большой Куналей - А.Л.) во время разговора с нами о задачах советской власти заявили: "мы к советской власти относимся хорошо, но до тех пор не подойдем к ней, пока она нам не разрешит иметь свои училища". Некоторые говорят: " ково тут думать - пусть бы их и школы были, только бы закону божьему учили, а то песни, да разны забавы учать у них".

Выходят замуж и женятся семейские очень рано, - девушка лет 15-16, юноша 17-18 лет. Взаимоотношения молодежи очень свободны, но редко доходят до половой распущенности и, если это случается, к такой девушке относятся с большим презрением, и ей , как говорится, "житься не будет от насмешек". Благодаря отрицательному отношению у взаимной "добрачной" связи, молодежь старается скорее вступить в "законную" семейную связь.

Знакомится молодежь между собою на вечерках и гулянках, которые зимою устраиваются в избах, специально откупленных для этой цели, а летом где-нибудь в пустой недостроенной избе, на пригорке, в "проулке", у реки. На этих гулянках молодежь , знакомясь между собою, сговариваются относительно брака, обмениваются подарками, "молятся Богу", и это служит как бы "клятвой" не изменять друг другу и закончить ухаживания браком, и , действительно , такие измены не часты, особенно со стороны девушки. Ухаживания, или по-семейски, "играние" ( ухаживать - играть: "он давно с ней играит", говорят про взаимоотношения молодых людей) иногда длятся по 2-3 года, и молодежь остается верной друг другу.

Браки семейских в недавнем прошлом заключались с согласия родителей: жених и невеста подчинялись их решению. В настоящее время такие браки редки, большой частью сговорившись с девушкой, парень объявляет об этом родителям, приводит её в дом и родители благословляют их, расплетают девушке косу на две, надевают кичку и брак заключен. Иногда такие браки не вызывают недовольства со стороны родителей невесты, наоборот, заключаются с их согласия из-за экономической причины: когда молодежь, по обычаю, является за прощением , то они слегка побранят их за самостоятельный поступок , но все же благословят на брачную жизнь и приглашают сватовьев, то есть родителей жениха, погулять и уговориться о приданом и так далее, а также выдают дочери всё её добро.

До настоящего времени сохранилась еще старая форма брака, со всевозможными обрядностями. Здесь уже, иногда помимо желания молодежи, действуют родители, которые, переговорив с родственниками, намечают невесту и посылают ее сватать. Сватами бывают родные жениха, - его тетки, дяди, крестный, а то и сама мать. Придя в дом, сваты не переходя за матицу ( балку) , поддерживающую потолок , молятся истово, садятся и затевают пустяковый разговор. Хозяева, догадавшись, по какому случаю пришли гости, начинают их приглашать вперед, те отнекиваются, говоря: "вот сделаем дела, тогда пройдем". Поговорив немного о постороннем, приступают к цели своего прихода, начинают расхваливать жениха, его семью во всех отношениях, родители же невесты, если и хотят выдать свою дочь за этого парня, все-таки отнекиваются ( отказываются, по обычаю, не желая уронить себя в глазах сватов), говоря, " что дочь еще молода, они не хотят её нынче выдавать", " одежи у ней мало" и т.д. Сваты настойчиво требуют согласия. Иногда родители невесты категорически отказывают и сваты, хотя приходят еще раза два, уходят в конце концов ни с чем. Когда же хотят выдать, то начинают переговоры об условиях брака, родители невесты запрашивают "за косу" - калым. Сваты рядятся, в свою очередь, стараются узнать, что дадут за невестой в приданое.

Невеста за промежуток между сватаньем и свадьбой готовит разные мелочи приданого. Приглашает на помощь подруг, которые помогают ей шить, вязать и т.п. За это подругам устраивается вечеринка, на которую приходит жених с товарищами и другие  ребята. На вечеринке поются песни, пляшут и т.д. Жених и товарищи угощают девушек гостинцами. Наконец, приходит день свадьбы. Невеста с утра готовится. Подруги её украшают, поют песни, а она "голосит" - плачет. Наконец, приезжает поезд жениха, то есть его крестный, сваха, сопровождающие его и другие родственники - дружки. Когда они входят в дом, их встречает молодежь, требуя выкупа. Войдя в дом, они видят сидящих за столом девиц, которые продают невестину "красоту", то есть ленту, убранную разными букетами из разноцветных лоскутков шелковой материи, дружки выкупают красоту, подавая девушкам вина и кладя денег .

Потом девушки выходят из-за стола , усаживаются за него приезжие, причем жениха садят рядом с невестой. Гости закусывают, а жених с невестой до венчания не едят ничего. Наконец, все встают: родители невесты благословляют дочь вместе с женихом иконой и хлебом, и отправляют в церковь или в дом жениха. После венчания или благословления , родственники с той и другой стороны начинают гулянку, продолжающуюся иногда неделю.

Браки у семейских заключаются только между своими старообрядцами, вступить в брак с "сибиряками" или какими другими иноверцами считается позором и грехом.  Кроме того, строго преследуются браки с родственниками до 7-го колена. Если случайно обнаружится, что пара состоит хотя в отдаленном родстве , тотчас же их разводят, не взирая на их взаимную любовь.

Несмотря на то, что брак семейских, основанный на таких чисто договорных условиях, не связан никакими  гражданскими законами, живут они довольно дружно. В недавнем прошлом семейские считали грехом разводиться с женой, говорили "что Бог связал, человеку не развязать", "судьба от Бога", и т.п., если по каким-либо причинам расходились, то не страдала почти ни та, ни другая стороны, оба они находили себе пару.

В будние дни девушки разбиваются на группы и устраивают посиделки -"посиденки", человека 4-5 собираются у кого-нибудь с рукоделием, с пряжей, шитьем или вязанием и с песнями сидят до самого утра. К ним приходят парни , но они редко пускают к себе посторонних и только "ухажеры" или, как они называют чаще всего - "шмары", "сухаранки" имеют более свободный доступ.

Летом, кроме сидения где-нибудь на завалинке с песнями и гулянок за селом, молодежь иногда играет в "мечик" ( мяч) - девушки, и в городки и бабки - парни. У детей гораздо больше развлечений. Они с ранней весны до поздней осени каждый свободный день  стараются использовать так, чтобы получить максимум удовольствий. Как только появилась возможность идти в поле за багульником, сараной ( едят это растение не только дети, но и взрослые), за дудками для "свистелок", ребята исчезают из дома на несколько часов, девочки тоже не отстают от мальчиков. Кроме ходьбы в лес и поле, у ребят много различных игр, которые можно разделить на зимние и летние, а также игры на воздухе и в помещении.

Игры в "бабки, городки, коршуна, в ворота, купание, в кони" и т.п., кроме того игры в войну, партизанщину также привились среди детей,  и занимают целый день. Зимой катание на специально устроенных горах-катушках, игра в снежки. Большинство игр сопровождается пением. Девочки, кроме игры на воле, совместно с мальчиками, играют в куклы, которые шьют из лоскутков или делают из дерева. Кроме всевозможных игр у детей, есть еще развлечение - сказки и предания о старине, которые мастерицы рассказывать их бабушки и деды.

В этнографическом отношении интересны у семейских родильные и похоронные обряды. При родах до настоящего времени, при особо тяжелых муках, открывают царские ворота, то есть двери, ведущие в алтарь. Когда женщина родит, то все знакомые пекут пироги, шаньги, и несут ей гостинцы. Она все это принимает и впоследствии в подобных случаях должна оделить каждую приносящую подобным же даром.

Похоронные обряды мало - помалу теряют свои особенности. Семейские до сих пор не хоронят своих покойников в гробах. Для покойника они берут колоду, выдолбленную из ствола дерева. Обмытого покойника одевают в "смертную" одежду, сшитую из коленкора, и пеленают его в белый коленкоровый саван. Хоронят умершего очень быстро - на следующий же день, по церковному обряду. На "похоронки" собирается много народу, для которого устраивается поминальный стол.  Готовят на поминки специальные кушанья, из которых следует упомянуть кутью ( вареная с медом пшеница), блины с различными приправами: постом стряпают омулевые пироги и варят постные щи, а мясоедом стряпают все скоромное. Во время похорон все родственники "голосят" - плачут с приговорами.

 

Литература по традиционной культуре семейских Забайкалья.

 

18 век.

 

1.   Паллас П.С. Путешествие по разным провинциям российского государства. СПб, 1770.- Ч.2, Кн.2

2.   Паллас П.С. Путешествие по разным провинциям Российского государства.  СПб., 1772. Ч 3. Половина 1.2.

3.   Паллас П.С. Путешествие по разным провинциям Российского государства.  СПб., 1778. – Ч.3. Половина 1.2.

 

19 век.

 

4.   Мартос А. Письма о Восточной Сибири. – М., 1827 .

5.   Паршин В. Поездка в Забайкальский край. – СПб., 1844. С. 34-35.

6.   Розен А.Е. Записки борона Андрея Евгеньевича Розена // Отечественные записки. - 1876. - № 4. - С.403 - 426.( или: Розен А.Е Записки декабриста.  Иркутск, 1984. )

7.   Ушаров Н. Быт семейских (Этнографический очерк) // Иркутские губернские ведомости. – 1864, № 48, № 39.

8.   Паршин Н.В. От Верхнеудинска до Урлука. // Иркутские губернские ведомости. 1867. - № 29.

9.   Талько- Грынцевич Ю.Д. Семейские ( старообрядцы) в Забайкалье // Протоколы собрания Троицкосавско-Кяхтинского отд. ИРГО. - 1894. - № 2 - С.5-29.

10. Талько-Грынцевич Ю.Д.  К антропологии великороссов: Семейские ( забайкальские старообрядцы). – Томск. 1898.

11. Якушкин И.Д. Из записок декабриста Якушкина // Русский Архив. - 1870. - С. 1566 - 1633.

12. Максимов С.  Сибирь и каторга. – СПб., 1871. Ч.1.

13. Геденштром М. Отрывки о Сибири.- СПб., 1880.

14. Прыжов И. Записки о Сибири // В Кн. 26 московских пророков, юродивых, дур и дураков и другие труды по русской истории и этнографии. – М., 1996.

15. ( См. также «Вестник Европы», 1882, кн. 9, стр. 291-325, под именем «Благовещенский»).

16. Бестужев М. Дневник путешествия моего из Читы в Петровский Завод в 1830 году. // Воспоминания Бестужевых. – М., 1951.

17. Ровинский П.А Этнографические исследования в Забайкальской области // Известия Сиб.отдела Имп. русск. геогр. общества. - Иркутск. 1872 ( т.3 № 3) и 1873 ( т.4 № 2, т.4 № 3 ).

18. Мишла ( Орфанов М.И.) В дали. ( Из прошлого) . Рассказы из вольной и невольной жизни. - М., 1883.

 

20 век.

 

19. Дедлов В.Л. Панорама Сибири. (Путевые заметки). – СПб., 1900.

20. Глуховцев В.В. Семейские ( из личных наблюдений бичурца) . Восточное обозрение, 1901 год - № 17.

21. Грулев М. Из прошлого Забайкалья. ( К истории нашей миссионерской деятельности на окраинах) // Русская старина. – СПб., Т.106. 1901.

22. Осокин Г.М. На границе Монголии ( Очерки и материалы этнографии юго-западного Забайкалья). - Спб., 1906.

23. Станиловский А.М. Записки // Труды Вост. - Сиб. отдела  Русск. геогр. общества. - Иркутск. 1912. - № 7.

24. Селищев А.М. Забайкальские старообрядцы. Семейские. - Иркутск, 1920.

25. Гирченко В. Из истории переселения в Прибайкалье старообрядцев-семейских.-  Верхнеудинск, 1922 .

26. Попова А.М. Семейские ( Забайкальские старообрядцы). - Верхнеудинск, 1928 .

27. Воскобойников В. Приметы и суеверия семейских // Бурятиеведение № 3-4 ( 11 - 12 ). 1930.

28. Элиасов Л.Е. Народная поэзия семейских. – Улан-Удэ, 1963.

29. Маслова Г.С.  Русский народный костюм Восточной Сибири // Этнографический сборник. - Улан-Удэ. 1962 - вып.3 - С. 17 - 26.

30. Фольклор семейских ( составитель Э.В.Элиасов, И.З.Ярневский ) .- Улан-Удэ. 1963.

31. Охрименко Г.И. Народно-декоративное прикладное искусство русских ( семейских) Забайкалья 19-20 веков: автореферат дисс. ... канд филол. наук - Москва., 1968.

32. Лебедева А.А. К истории формирования русского населения Забайкалья, его хозяйственного и семейного быта ( 19 – начало 20 в.)  // Этнография русского населения Сибири и Средней Азии. – М., 1969. 

33. Ильина - Охрименко Г.И. Народное искусство семейских Забайкалья 19 - 20 веков: Резьба и роспись. - Улан-Удэ. 1972.

34. Копылова В.И. Фонетическая система говора семейских Красночикойского района Читинской области. – Улан-Удэ, 1973.

35. Залкинд Е.М. Иностранные путешественники о Бурятии  // Исследования и материалы по истории Бурятии. – Труды БИОН БФ СО АН СССР. – В.20. Улан-Удэ, 1973.

36. Тынтуева Е.И. Бытовая лексика говора семейских Забайкалья: Автореф. дисс. ... канд. филолог. наук. - Ленинград. 1974.

37. Мотицкий В.П. Старообрядчество Забайкалья. - Улан-Удэ.  1976.

38. Потанина Р.И. Свадебная поэзия семейских Забайкалья ( конец 19 начало 20 века) - Улан-Удэ. 1977 .

39. Болонев Ф.Ф. Народный календарь семейских Забайкалья ( вторая половина 19 начало 20 века) - Новосибирск. 1978. 

40. Лобанов В.Ф. Старообрядческие общины Забайкалья и самодержавие в первой половине 19 века.: Автореф. дисс.... канд. ист. наук. - Новосибирск. 1983.

41. Болонев Ф.Ф. Семейские: историко-этнографические очерки. - Улан-Удэ. 1985.

42. Шмулевич М.М. Очерки истории Западного Забайкалья. 17- середина 19 в. – Новосибирск, 1985.

43. Юмсунова Т.Б. Лексика говора семейских Бичурского района Бурятской АССР: ( На материале трех тематических групп).: Дисс…. канд.фило. наук. – М., 1986.

44. Дорофеев Н.И. Русские народные песни Забайкалья. Семейский распев. – Москва. 1989.

45. Болонев Ф.Ф. Месяцеслов семейских Забайкалья. - Новосибирск. 1990.

46. Лебедева А.А. Русские Притоболья и Забайкалья ( очерки материальной культуры  18 начала 20 века) . - М., 1992.

47. Болонев Ф.Ф. Семейские: историко-этнографические очерки. – Улан-Удэ. 1992.

48. Юмсунова Т.Б. Лексика говора старообрядцев ( семейских) Забайкалья. - Новосибирск. 1992 .

49. Распутин В.Г. Смысл давнего прошлого // Россия древняя и вечная. - Иркутск, 1992 - С. 140 - 158.

50. Леонов А.М. Морально-этические традиции: общее и национально-региональное. // ж-л “Педагогика”, № 4 ,1993.С.101 - 104.

51. Леонов А.М. Нравственное воспитание старшеклассников на морально-этических традициях русских ( семейских) Забайкалья.: Дисс... канд. пед. наук. - Москва, 1994.

52. Болонев Ф.Ф. Старообрядцы Забайкалья в 18 - 20 веках. - Новосибирск. 1994.

53. Словарь говоров старообрядцев (семейских) Забайкалья) (под редакцией Т.Б.Юмсуновой). – Новосибирск, 1999.

54. Болонев Ф.Ф. Старообрядцы Алтая и Забайкалья: опыт сравнительной характеристики. – Барнаул. 2000.