СВЯТО МЕСТО – ПУСТО...

«Иже живыми и мертвыми обладаяи»…

…И дело даже не в самой смерти, в которой мы – христиане – видим для себя лишь переход в жизнь Вечную – ту, которую своим усердием вымаливаем у Бога. И не в том, что иногда лукавим перед собой, будто не страшимся ее, не трепещем перед ней. Дело все же в другом. Когда клирошане в центре храма поют проникновенные молитвы в родительские дни – все ли мы памятуем не только о своих родных, из мира ушедших, но и о всех предшествующих людях, и веру сохранивших, и истину не поправших? Да и вспоминаем ли о покойных в иные дни, когда все у нас благополучно, когда кажется, что только мы сами – и никто больше – достигли этой, земной радости, пылью тонущей в вечности?

Когда теряешь близкого человека, кажется, нет больше и сильнее горя. И только проникновенное пение, и запах ладана на погребении, что и масло, не дающее огоньку лампады угаснуть, придает сил жить – не только ради кого-то живого, но и для того, ушедшего на ответ к Богу.

Перечитывал на днях солженицынский рассказ «Мы-то не умрем»… И вроде нет в нем и слова о староверах, но мысль о том, что смерть выше всех разделений, а память – внеконфессиональна, вот уже который день не покидает меня. Так уж в жизни моей получилось, что бывать похоронах приходилось мне чаще, чем на именинах, крестинах или венчаниях. И потому к этой интимной теме я как будто вынужденно стою чуть ближе. «Из земли и в землю паки пойдеши», - завещал Господь. И стоишь иной раз у родных могил, не в силах и слова сказать. И вспоминаешь, вспоминаешь, обсасывая памятью что-то такое важное, на что прежде не обращал внимания.

Пройдут годы. Память, как весенний снег, растопится, уйдет куда-то внутрь, вглубь. Но каждый год будем вспоминать мы близкого и родного, - того, которого знали и оплакивали, стоя у гроба. И вот уже спешим на Радоницу на кладбище – похристосоваться, помянуть молитвой, привести к праху предков своих детей, еще не познавших горечь утраты, еще живущих в нетронутом горечью потери мире. Те лишь хлопают своими глазенками, не понимая – почему все притихли и что же вдруг произошло. Но и они умолкают, испуганно глядя в какие-то лишь им ведомые точки.

Погосты… несть им числа. Это словно и мир другой. Здесь и теряешься, и смиряешься. И глазами, душою ищешь ту самую – родную – могилку, и поздороваешься и как-то теплее, легче на душе рядом с любимым человеком, точно таким же живым, только не видимым внешне. И идешь обратно, будто на крыльях после свидания.

А Солженицын пишет так:

«Когда-то на кладбищах наших по воскресеньям ходили между могил, пели светло и кадили душистым ладаном. Становилось на сердце примирено, рубец неизбежной смерти не сдавливал его больно. Покойники словно чуть улыбались нам из-под  зеленых холмиков: «Ничего!.. Ничего…»

А сейчас (…) чаще – закатывают их, равняют бульдозерами – под стадионы, под парки культуры»…

О забытых людьми погостах сегодня мы слышим все чаще. Так, в одном только Екатеринбурге старообрядческих кладбищ, закатанных под асфальт, не одно и не два. И когда идешь по историческому центру, не всегда знаешь, что вот и ты ступаешь по костям, по памяти, по той, что развеяна пеплом в веках, по той памяти, которой, оказывается, мы чужды и вовсе.

И когда говорят сегодня о нас, внешне достойно несущих крест Христов по жизни, мол, «старообрядцы – пример всем, ныне живущим в похоти, разврате и пагубе мира», нам самим справедливо усомниться в этом. Наши кладбища – те, исторические, что как старики, уставшие объяснять что-то такое дорогое для себя своим детям, внукам, притихли, стоят, поросшие травой и уходящие все дальше и дальше в историю, растворяясь в земле и сердцах наших. И когда видишь эту разруху, нет слов оправдания.

Вот и сейчас… я смотрю на фотографии старообрядческого кладбища города Миасс, спрятавшегося в бесконечной тысяче озер Челябинской области. Погост на самой окраине городка и совесть не позволяет показать несколько снимков, где видна не только мерзость запустения, но и следы пребывания домашних животных. И так горько, так обидно за всех нас и правы ли мы, называя себя хранителями древней веры, если не чтим память предков?..

Максим ГУСЕВ, Екатеринбург.

Фото Владимира ДОЗМОРОВА, Миасс.

За огородами

Надгробие

Надпись на камне

Здесь покоится...

Трещина в памяти...

Быльём поросло...

Памятник

Редкие надгробия

Размытые надписи

Древние даты

Помяни нас, Господи, егда приидеши во Царствие Си

Помилуй нас

Свято место - пусто... 

***

«Челябинский рабочий», из публикации от 21-11-97

Погост предков

Вопрос о восстановлении старообрядческого кладбища в Миассе поднимался в местной печати, рассматривался на совещании у коммунальщиков, но дело не двигалось. Пример показал семейный детский дом Артемьевых, воспитанники которого вместе с родителями трижды выезжали на окраину старой части города приводить в порядок заброшенный погост предков. Горечь у энтузиастов вызывает то, что восстановленные ими памятники вновь разрушаются, а скот в теплое время года пасется рядом с надгробиями. Однако Артемовы надеются, что начатый ими поиск сведений о погребенных здесь староверах найдет поддержку в городе, его власти выполнят свои обещания перед старообрядческой общиной и хотя бы огородят кладбище.

В. ЕРЕМИН.

г. Миасс.